Метро 2035: Город семи ветров

– Я люблю вас. Аллах велик!..

Глаза его затуманились, тело обмякло.

Огромная птица заслонила собой солнце и стрелой рванулась к висящему на столбе трупу.





Часть вторая




У розы ветров не бывает шипов.

(Афоризм)





Пролог




«Завокзальная» неспешно готовилась ко сну. Дневная суета, так характерная для бакинских двориков довоенной поры и унаследованная теми, кто переселился под землю, постепенно сходила на нет. Нарды и домино уступили место картам и тут же, как грибы после дождя, появились импровизированные тотализаторы.

И вот уже с разных концов платформы раздается:

– Ставлю дикон на Рапика!

– Братуха, прими лабазник на Черепа!

– Ставлю все на Джоника!

Так было вчера, так есть сегодня и так же будет завтра. Откуда подобная уверенность? Просто с годами, минувшими после Катастрофы, «завокзальные» (а сменилось уже целое поколение!) не только не растеряли того, что выделяло их от других общин Баку, но и укоренили все царившие тогда обычаи, всю ту царившую несравнимую атмосферу. «Завокзальные» – такой же бренд, как и «арменикендские», «монтинские», «баиловские» и многие другие золотые районы довоенного Баку.

Сюда, словно бабочки, слетались «джентльмены удачи» со всех станций, и каждый был уверен: его тут примут по первому разряду. В свою очередь и он обещался никого не подводить.

Любили ли в метро «завокзальных»? Сложно сказать. Вроде за что можно любить воришек и мошенников, карточных шулеров и откровенно бандитствующих? Но ведь было немало случаев, когда эти самые бандиты помогали разобраться в непростых и запутанных делах. Тут свято соблюдали неписаный воровской кодекс чести, абсолютно непонятный человеку порядочному и совершенно неприемлемый им. Как ни крути, но именно соблюдение этих законов и отличало «завокзальных» от артемовских отморозков.

А если кому-то этот закон был неугоден и мешал обделывать свои делишки, тот долго на станции не задерживался: у Папы с такими разговор был короткий.

Папа – так ласково называли своего главаря «завокзальные». Он для них действительно был словно родной отец: следил за своими «детьми», карал или миловал провинившихся, поддерживал мир и порядок на станции.





* * *


Была почти полночь, когда в покои Папы тихонько постучались.

День выдался трудным. Молокане попросили разобраться с должником: тот, по слухам, денежки имел, но расставаться с ними не спешил. Вроде ничего нового, рядовая ситуация. Да только ребята повели себя борзо, заигрались. Что с них возьмешь? Молодые, неоперившиеся еще. Только перепуганный должник взял и вздернулся, и в сухом остатке получили одни убытки: ни долга молоканам, ни своей маржи, да еще и женщина с двумя спиногрызами, вдова и дочки самоубийцы.

С молоканами он все уладил, те люди понятливые и сумеют ситуацию себе на пользу обернуть, в этом Папа не сомневался. А вот что со своими делать?

Папа не был бы папой, если бы и тут не нашел выхода. Сначала борзых юнцов полдня продержали в подсобке, что служила чем-то вроде КПЗ, и лишь потом снизошел объявить им приговор. Само собой, парни ждали самого худшего, вплоть до изгнания со станции. Но Папа милостив, поэтому с них вычтут ту маржу, что они так бездарно профукали. И вдова с ребятней теперь переходит на их полное попечение.

Мальчиши-плохиши были рады несказанно. Папа тоже остался доволен: и деньги в общаке будут, и слава о его справедливости получит еще одно подтверждение. А главное, лично ему это ничегошеньки не будет стоить.

Вот сейчас бы напиться чаю, да и спать. А тут какой-то визитер!

Мужчина открыл дверь: и кого принесла нелегкая?

Афтандил, телохранитель, за ним в полумраке еще кто-то.

– Папа, тут Глобус, говорит, новость, важная очень.

– Что за новость, родной? Такая важная, что до утра никак, да?


Глобус, славный малый, глаза и уши «завокзальных». Его голова действительно напоминала шар – почти идеально круглая и большая. А еще парень имел абсолютный слух, прекрасную память и особый нюх на новости: он мог тихо попивать чай в какой-нибудь забегаловке, бродить в торговых рядах в «Черном городе» или прикидываться спящим после обеда – его уши безошибочно выбирали информацию, которая была важна и необходима «завокзальным» и сейчас, и в перспективе.

– Здравствуй, Папа! – Глобус протянул руку для приветствия. – Принес тебе новости с острова.

Папа жестом попросил Афтандила оставить их вдвоем с парнем.

– Рассказывай…





Глава десятая




Независимому Азербайджану на момент Катастрофы было всего-то двадцать с небольшим лет от роду. Если раньше за спиной республики стоял Союз, то теперь, после его распада, многое приходилось решать самим, многому учиться заново, что-то терять, а что-то – находить. Само собой, страну поначалу лихорадило, равно как трясло и все остальные бывшие республики огромной некогда страны. Азербайджан просто не стал исключением. Как и везде, государству тогда было не до нужд маленького человека, приходилось решать проблемы глобальные, а иногда и переживать острые периоды борьбы за власть. И этот маленький человек выживал, как мог, не брезгуя заработками не совсем честными, а иногда и вообще открыто криминальными.

Амирхан Юсупов был как раз таким маленьким человеком, который пытался найти свое место в жизни. От других, таких же, как и он, Амирхана отличало лишь одно – амбиции. А еще богатый жизненный опыт, такой, какой имел далеко не каждый. Так получилось, что в этой жизни он умел одно – воевать. И теперь, демобилизовавшись, он ехал домой, понимая, что рассчитывать на престижную работу ему не приходится.

Так и вышло: хорошей денежной работы ему не предлагали, бизнесмен из него оказался никакой. Помыкавшись, Амирхан решил заняться тем, что умел и что у него всегда прекрасно выходило. Нет, не воевать, конечно. Но разве только на войне нужны специальные навыки?

Как раз в это время его однополчанин из ближнего круга стал крупной шишкой в одной коммерческой структуре. И ему, как водится, потребовался телохранитель. Амир согласился, не рассуждая: тогда ему казалось – вот она, работа, как раз для него. Оказалось, ошибался. Все было хорошо: и график, и зарплата, и отношение патрона, в прошлом такого же, как и он, Амир, бойца. Может, поэтому он и чувствовал себя обычным слугой, зависимым и бесправным. Все это Амирхан, недолго думая, выложил патрону. Тот не обиделся и взамен предложил другую должность, не такую спокойную и даже геморройную – охранять склады компании. Не простым охранником, естественно, а возглавить группу таких же, как и он, отморозков, нанятых для этой цели.

Амир не стал тянуть с ответом и сразу согласился.

Компания с непривычным для уха иностранным названием «Фортэкс» находилась в шестидесяти километрах от Баку, на острове Пираллахи. Теперь уже бывший патрон Амира занимал в ней пост начальника службы безопасности. Сфера деятельности – купи-продай, но это официально. А что там неофициально, Амир предпочитал не вникать. Меньше знаешь – крепче спишь. А вернее, дольше живешь. Что с этой фирмой было что-то не так, Амир понял давно: слишком много денег, которых на простой торговле не заработаешь. В том, что он сто раз прав в своих предположениях, мужчина убедился, как только увидел место, где теперь ему придется работать.

Территория, принадлежащая предприятию, была за высоким забором. Внутри – одно большое здание, оказавшееся заброшенным цехом. У ворот, что вели в этот цех, – несколько грузовиков и пара легковушек. И все. Но вот попасть на территорию можно, только миновав КПП с охраной и шлагбаумом.

Как говорится, не верь глазам своим. Под заброшенным цехом спрятался целый подземный городок, способный автономно и безбедно существовать в течение нескольких лет. В хранилище, которое было частью этого городка, еженедельно загружались продукты, лекарства и все то, без чего человеку не выжить. На случай войны? Кто там страдал паранойей, Амир предпочитал не думать и в команде своей все разговоры на эту тему пресекал на корню. Что касается его самого, то меньше всего хотелось, чтоб все это когда-то кому-то пригодилось. Но тучи сгущались, и этого никак нельзя было не брать в расчет.

Платили ему хорошо, семьи не было, а престарелые родители давно отправились в мир иной. Так и получилось, что тут, на Пираллахи, или, как его еще называли, Артеме, Амирхан нашел свой дом.

Первое, кстати, что он сделал в новой должности – набрал новую команду.

Тот летний день две тысячи тринадцатого Амир не забудет никогда. До Баку было далеко, но и тут, на острове, было прекрасно слышно, как истошно воют сирены – долго, протяжно, словно заранее оплакивая и сам мир, и тех, кто не переживет этот день. Связь вырубилась практически сразу. Амир, зная, что в его обязанности входило встретить тех самых, для кого все это и готовилось, какое-то время стоял у КПП. Но никто не появился, зато потянулись местные жители, пытаясь узнать у «военных» (как они называли команду Амира), что происходит и что им делать. Амирхан дал приказ отходить в убежище и закрывать ворота.

А потом пришла волна…

И время остановилось. Дни, недели, месяцы… Замкнутое пространство, полная неизвестность, каждый новый день похож на предыдущий, как брат-близнец.

На острове их осталось двадцать человек, включая и самого Амирхана. Он не кончал академий, но иногда для принятия верных решений достаточно простого жизненного опыта. И интуиции. У Амира и первого, и второго было в избытке. Кто знает, когда им придется покинуть убежище, насколько хватит выдержки у его бойцов? Когда начнут сдавать нервы? А они будут сдавать, Амир прекрасно понимал это, поэтому с первого дня постарался сделать все, чтоб этот день не наступил как можно дольше.

Распорядок дня был строгий, а наказание за его нарушение – жестокие. Никаких поблажек, никакого валяния на кроватях. Благо в схроне было несколько свободных помещений, в одном из которых сидельцы устроили спортзал. Логика командира была проста: дурь лучше всего выходит с потом.

Терпения хватило на два месяца, потом случился небольшой бунт, подавленный быстро и «малой кровью». Амир подтвердил свое лидерство, теперь все поняли, «кто в доме хозяин». Надолго ли?

Выход на поверхность преследовал сразу несколько целей, одна из которых – отвлечь и занять людей.

Вода сошла, причем, судя по всему, уже давно. Высохшие на солнце, обтянутые кожей скелеты каспийских нерп, рыбьи кости, птичьи перья усеяли территорию убежища, словно снег. На КПП, в сторожке, догнивали останки кого-то из местных, между колесами грузовика нашел свое последнее пристанище пес.

Поселок, что был в полукилометре от схрона, тоже пострадал от наводнения, но помимо этого был засыпан песком и напоминал декорации к фантастическому фильму. Убежищу повезло: дома приняли на себя удар песчаной бури, не пропустив ее дальше, к зданию, в котором укрывались Амир и его люди.

Еще большие разрушения были на берегу: он весь был усыпан ржавыми лодками и катерами. А недалеко от острова из воды торчал остов большегруза, неизвестно как занесенного в эти воды. Зато теперь это был рай для моллюсков, они кучковались на разбитых конструкциях, образуя собой живые островки.

Надо ли говорить о том, что дамба, соединяющая остров с материком, была разрушена.

Наверху побыли недолго: дозиметры ясно давали понять – фонит. Мечты о возвращении пришлось задвинуть в дальний угол и вернуться обратно. Амир понимал – дело плохо, ведь то, что они увидели, никакой надежды на нормальную жизнь не оставляло. И все-таки надо было жить. Понемногу разобрали территорию убежища, загнали внутрь и стали ремонтировать грузовики…

Фон тоже понемногу снижался. А еще через какое-то время молчавший до этого эфир ожил. В убежище в тот день был праздник – люди поняли, что не одни. Баку, родной Баку жив!

И Амир с людьми отправились в город.

То, что им удалось восстановить один из катеров, как и то, что в убежище был запас горючки, можно смело относить к разряду чуда.

Город представлял собой унылое зрелище: некогда красивейший и любимый всеми поколениями бакинцев бульвар большей своей частью ушел под воду. Морские волны, как и много веков назад гонимые ветром, разбивались теперь аж о стену Девичей башни. И песок, много песка, засыпавшего улицы.

Удивительно, но каким-то образом устоял суперсовременный комплекс «Пламенные Башни», правда, он был сейчас похож на изодранный ветром парус. В лучах просыпающегося солнца башни были похожи на гигантский костер, полыхающий над пустым, мертвым городом.

Амир решил не раскрываться и утаить, что они прибыли с Артема. Почему? У него не было ответа на этот вопрос ни тогда, ни потом, спустя много лет. Интуиция? Наверное.

Правда, в городе особо и не интересовались пришельцами и в их наспех придуманную легенду поверили. Бакинцам в то время было не до чего, они погрязли в борьбе за власть, сферы влияния, ресурсы и место под солнцем. Недолго думая, Амир решил отхватить кусок пожирнее: взять под свой контроль нефтяные вышки и переработку нефти.