Метро 2035: Город семи ветров
Часть 35 из 51 Информация о книге
Не доезжая до огня, кони встали. Один из провожатых выехал вперед, поднял руку и прочертил в воздухе какой-то знак. Спустя мгновение пламя исчезло, словно его и не было, и они въехали во владения огнепоклонников. Дорога вела к крепости, ворота которой были закрыты, а на сторожевых вышках горели огни. Атешгях, легендарный город… Вот и все, путь закончен. Сзади что-то зашумело, Али оглянулся – позади снова был огонь. Вдалеке виднелись крепостные стены, а на сторожевых вышках, расположенных по периметру, горели факелы. Али сначала подумал, что это тот самый древний храм, изображение которого печатали во всех рекламных буклетах, визитная карточка Азербайджана. Но потом понял, что круто ошибся. Даже в темноте было видно, что крепостные стены не более чем новодел. Интересно, неужели жителям города мало огненной стены и они построили еще одну, со сторожевыми вышками, бойницами и рвом? Прямо классический средневековый замок, правда, совсем не со средневековым вооружением: на одной из вышек мужчина заметил торчащее дуло крупнокалиберного пулемета. Ворота открылись, как только путники подъехали к ним, и сразу закрылись за ними. Никто ничего не спрашивал, и если бы Али своими глазами не видел людей, то подумал бы, что тут автоматическое управление. – Лошадок оставим тут, по городу передвигаются пешком. Али вздрогнул – настолько непривычно было слышать человеческий голос после стольких часов молчания. Мехри передала спящую девочку одному из мужчин и с трудом слезла с лошади, чуть не упав. – Мамочки, – женщина умоляюще посмотрела на мужа – тот подхватил ее и усадил на стоящую тут же скамейку. – Подожди, родная, это пройдет. – Я, наверное, никогда не смогу ходить. – Обязательно сможешь, – Али улыбнулся и чмокнул жену в щеку. Самому ему было немного легче – как-никак, а крошечный опыт имелся. Вспомнив, как он его получил, мужчина сразу помрачнел: если бы не те проклятые деньги, ничего этого сейчас бы не было! И Кярим был бы жив. Но тогда не было бы и Вадима, и Черепа… Воистину, что-то теряется, но что-то и находится. Вернулся мужчина, отводивший коней, и процессия двинулась в город. Сразу стало понятно, что ты попал совершенно в другой мир. Узкие улочки, прилепленные друг к другу где двух, а где и трехэтажные постройки. В окошках темно, ночь. Вот пробежала собака, и тут же зашлась лаем вторая. Город живой, но словно из сказки. Сейчас они свернут на улицу и встретят сторожа с колотушкой, который бьет в нее и приговаривает: «В Багдаде все спокойно». Багдад – не Багдад, но Ичеришехер город огнепоклонников напоминал точно. Они вышли на базарную площадь. Торговые ряды были пусты, лишь легкий ветерок гонял среди палаток мотки верблюжьей колючки. От площади дорога вела к храму: Али догадался об этом, увидев в конце улицы большое пламя. Огонь, казалось, вырывался из самой земли, кружился в танце, заигрывал с ветром. Языки пламени освещали очертания того самого храма. Наверно, тут же была и резиденция загадочного Учителя. Они еще не дошли до конца улицы, как впереди появились двое, мужчина и женщина, первые огнепоклонники, встреченные ими, исключая провожатых, конечно. Ничего особенного, люди, как люди, и одеты, как обычно одеваются и жители метро. «Ай, Али, а ты кого ожидал увидеть? Средневековых воинов и бабу в парандже? Вот чудак…», – мужчина сам себе усмехнулся, но так, чтоб окружающие ничего не заметили. Между тем женщина что-то тихо сказала провожающим, и те молча, даже не попрощавшись, ушли. Ее спутник сложил руки в знак приветствия и обратился к Али и Мехри. – Мир вашему дому. – Салам алейкум. – Алина проводит вашу жену и девочку в дом, где они передохнут, пока вы говорите с Учителем – он ждет вас. Меня зовут Самир, пойдемте. И он повернулся, уверенный, что Али последует за ним. Учитель Фахретддин… Личность загадочная, но каким еще быть главе огнепоклонников? Про него ходило столько же слухов, сколько и про его паству. Или не паству, а просто поселение? Говорили, что Учителю молились, словно живому богу, но Али этому слабо верил, а вот в том, что этот человек никогда не отказывал в помощи, не сомневался. Иначе бы люди не тянулись сюда, в полную неизвестность. До храма шли молча. В ночной прохладе легко дышалось и думалось. Али постепенно привыкал к этому необычному месту, понимая, что минимум какое-то время жить ему с семьей здесь. Кое-где в окошках еще горел свет, но большинство домов спало, что и неудивительно: электричества тут, видать, не было, и жизнь в городе утихала с наступлением темноты. Как же Али сейчас завидовал этим людям! У них был дом, они знали, что будет завтра. А он, Али, словно загнанный зверь, нашел очередную нору, где может отдохнуть и зализать раны, и неизвестно, что ждет впереди. Улица закончилась неожиданно. На площади, прямо посередине, стоял храм. Сколько раз Али читал про него и гордился, что у них есть такое необычное место, а вот побывать до сих пор не удосужился. Говорят, его построили индийцы, но на традиционные индийские храмы он совсем не был похож. Правда, он и индуистским тоже не был. Простой, без изысков и тем не менее торжественно-красивый. Языки пламени, которые заметил Али, действительно вырывались из земли. Атешгях, «Дом огня»… – Вам сюда, – провожатый поклонился и показал Али на минарет, стоявший в стороне от древней постройки. Башня охранялась, хотя, по мнению Али, это был уже перебор. Но кто знает, может, это просто ритуал: нельзя же, чтобы первое лицо и без охраны? Часовой, между тем, совсем не обращал внимания на Али. «Истукан какой-то», – мужчина поймал себя на мысли, что хочет ущипнуть постового, чтобы проверить, жив ли тот или это просто разряженная статуя. Лестница заканчивалась на площадке, где стоял человек. Лицо его было скрыто под капюшоном плаща (потом Али рассмотрел, что это была обычная плащ-палатка), руки сложены на груди. Слабые сполохи огня играли в складках балахона, освещая сильные, мускулистые руки. Не белоручка, видно сразу. – Салам алейкум, муэллим Фахретддин, – поклонился Али. – Почему опять опаздываешь на урок, Бабаев? – грозно спросил муэллим. Голос был до жути знакомым – от неожиданности Али сделал шаг назад, и точно бы лететь ему с лестницы вниз, да Фахретддин успел его подхватить. – Эх, как тебя напугали-то, дружище Алибаба! А когда чужое добро воровал, небось, не боялся, а? Муэллим рассмеялся, и опять смех этот был Али до боли знаком. Но он еще отказывался верить в это! – Эл?? – наконец-то выдавил он из себя. – Эл, Эл, – проворчал мужчина в ответ. – Ты потише ори, ночь на дворе вообще-то, спят люди. – Господи, как же я соскучился по твоему ворчанию. Век бы слушал! Не в силах больше сдерживать себя, Али кинулся навстречу другу и обнял его. – А ты совсем не изменился, Алибаба. – Зато ты вон каким стал! Учитель Фахретддин! Ты знаешь, что о тебе там говорят? – Али кивнул в сторону Баку. – Да знаю, сказочники. Сами сочиняют, сами верят, я тут ни при чем. Мое дело использовать это во благо, а не ради зла. – Как ты узнал обо мне? – Пойдем в комнату, там и поговорим. Комната была совсем маленькой, тут едва умещался письменный стол, стеллаж с книгами и тумбочка. На столе, как и в старые добрые школьные времена, лежали стопки книг, бумажные свитки, связка карандашей и неизменная кружка чая. Эл никогда не расставался с этим напитком во время работы. Али провел ладонью по столу, словно поглаживая книги, бумагу, карандаши. Эти простые предметы напомнили ему юность и их, совсем молодых и наивных, вот так собиравшихся иногда у Эла и болтавших обо всем на свете. – Все, как и раньше. – Нет, Алибаба. Как раньше уже невозможно. Мир другой, и мы другие. Али обернулся к Элу, хотел что-то ответить, но вдруг заметил фотографию, висевшую на стене. На ней, обняв друг друга за плечи, сидели на траве четверо парней и девушка. Он узнал ее: последний звонок в школе, сразу после линейки, Приморский бульвар. И они: Эл, Вадим, Фара, Али и Лена… Теплый майский день, солнце, море, и впереди вся жизнь. – Хорошее было время, – Эл, видимо, тоже посмотрел на фотографию. – Эл… Я так понял, что ты про Вадима давно все знаешь. Может, и про Фару с Леной тоже?.. – Нет. Ничего. Первое время, да, искал вас всех, не нашел. Фара, говорят, забрал Ирадку и уехал. В Москву. – А как же Вадя? – Да я про него и сам недавно узнал. У них на станции пара захотела к нам перебраться, так их Череп провожал. – Артурчик наш? – Он самый, – улыбнулся Эл. – Через него я на Вадю вышел. А потом весточка пришла, что у тебя стряслась беда. – Да, беда. Иначе не скажешь. – Не переживай, тут вас никто не тронет. А дальше, если вдруг горячо станет, придумаем еще что-нибудь. – Да у вас тут и так не холодно. Кстати, хотел спросить, как вам удается управлять этой стеной? – Огнем-то? Это магия, – Эл развел руками и засмеялся. – Я серьезно. Чудеса бывают, но не до такой же степени? – Давай-ка чаю попьем, вот я тебе и расскажу все. Эльчин позвонил в колокольчик, и через пару минут девушка принесла чай и все, что к нему полагалось. – Ты, как уехал тогда, совсем пропал. Наверное, и не знаешь ничего про нас? – Ничего. Ты прав. И прав был тогда, когда дулся на меня – все получилось, как ты и сказал. Я уехал и пропал. Но не думай, не забывал про вас. – Не забывал он… Ладно, кто старое помянет… Знаешь, я ведь тогда учебу бросил, женился, семью кормить надо было. С работой плохо было, едва концы с концами сводили, а как дочка родилась, так совсем худо стало. Тогда мы с женой и решили переехать в деревню. Продали квартиру, денег хватило на хороший дом, скотину купили. Молоко, яйца, мясо – все свое, хоть и работали с утра до ночи. Знаешь, я до этого особо с религией не заморачивался, а как жизнь помотала, только в вере утешение и находил. Помолишься, и на душе легче. И вот в тринадцатом году, летом, решил я совершить хадж, отправился в Баку документы править. Там Катастрофа и застала. Первое время я все к себе рвался, домой, не верил, что ни жены, ни дочки больше нет. Да и сейчас не верю, хоть и довелось мне дома побывать. Сам дом стоит, а нет никого, и трупов тоже нет. Так-то, друг Алишка. Не знаю, как тебе, а я в метро жить не мог, задыхался. И не только я, много таких было. Да и творились там разные непотребства. Я тогда клич кинул, собрал группу, и мы ушли из Баку. Не сразу, конечно, а когда жить наверху более-менее безопасно стало. Отправились в Сураханы, тут место обжитое, легче устроиться. Стали город строить вокруг храма, крепость, чтобы защищаться. И как-то так вышло, что люди в священный огонь верить начали, да и я тоже, хотя и старую веру не забыли. Муллы у нас нет, вот я и заправляю всем, как умею. – Хорошо умеешь, если верить слухам. – Да не в этом дело. Людям вера нужна, без нее не выжить. Апокалипсис все вокруг поменял, и не только людей – земля стала другой. Огни Янардага теперь были повсюду. Знаешь, это ведь проблемой было – никогда не знаешь, где рванет. Но нашелся умный человек – из метро люди к нам шли постоянно, – придумал, как обуздать огонь и извлечь из его появлений пользу. Так появилась огненная стена. Надеюсь, техническую сторону всего этого тебе рассказывать не надо? А то я и сам не в курсе. – Не надо. Все равно не пойму ничего. – Из-за этой стены нас огнепоклонниками и назвали, а мы и не возражаем, знаешь ли. – Слушай, Эл. Со стеной разобрались. Башни, как вы их зажигаете? – Чего-чего? Это кто еще придумал? Мы их не зажигаем! – Да ладно тебе, – Али улыбнулся. – Мне-то можешь сказать. Про огненную стену Янардага тоже все думают, что она по воле Аллаха появляется, а оказалось, что простой кочегар зажигает в момент опасности. – Дурак ты, Алибаба, – отрезал Эл. – Нет, ну правда? Неужели все-таки чудо? – Али заметно изменился в лице. – Понимаешь, Эл, я верил в чудеса, и Всевышний услышал меня. Послал моей семье спасение от той беды, что нашла на нас. Помог мне деньги эти найти, не дал погибнуть в пути. А оно вон как вышло! Кярим погиб, мы в бегах… Не принесли счастья эти деньги, хотя я и не прикоснулся к ним! Так припрятанные и лежат. Если не нашел кто. – За все в жизни приходится платить, Али. Твоя цена за эти кровавые деньги – смерть брата. Эл подошел к другу, сел рядом. – Ты выпустил злого джинна, и теперь надо его загнать обратно.