Милая

Надеждами и мечтами.



Поделись своим горячим сердцем,

Поделись своим пытливым умом,

Поделись со мной своей удивительной душой.

И я обещаю

Отдать тебе все, что у меня есть.





Все захлопали. Я смущенно улыбнулась и, возвращаясь к стойке, дала «пять» всем, кто попался мне на пути. Дженни обняла меня, и мне показалось, словно она вот-вот расплачется.

– Ах, Миа, ты идешь своим путем, ведь так? – прошептала она. Сложив листок, я протянула его Тайлеру.

– Спонтанный порыв, но не мог бы ты передать это от меня Уиллу?

– Увидев в его глазах сочувствие, я подумала, что он считает попытку тщетной. Мне было все равно, как отреагирует Уилл на мое стихотворение. Я была уверена, что ему все равно, но мне все же хотелось, чтобы он прочел его.

В тот вечер Марта осталась со мной, чтобы закрыть кафе. Я не спеша мыла старые чашки, сделанные моими родителями так много лет тому назад. Поглаживая пальцами выгравированные на них инициалы, я думала о существовавшей между ними, пусть и недолго, мистической алхимии. Подошла Марта и обняла меня за плечи.

– Круг замкнулся, маленькая Миа.

Подняв глаза, я тепло улыбнулась ей.

– Я люблю тебя, Марта.

– Я тоже тебя люблю.

– Спасибо тебе за все. Ты можешь идти, я уже заканчиваю.

– Хорошо, до завтра. – Прежде чем повернуться и уйти, она на минуту задержала на мне взгляд.

После ее ухода мои мысли бесцельно блуждали, пока я отмывала тарелки. Меня охватило ощущение покоя и удовлетворения. Наконец-то я смогла признать совершенную мной ошибку, и, хотя я безумно скучала по Уиллу, я была счастлива, думая о том, что он счастлив, играя где-то в дешевом баре, прислушиваясь к музыке своей души. Я напевала себе под нос бессмысленную мелодию, размышляя о новой музыкальной пьесе, которую напишу. То, что должно было стать следующим саундтреком к моей жизни, начинало обретать форму, когда я вздрогнула от звона колокольчика на двери кафе. Я думала, что Марта закрыла дверь, но, видимо, ей было известно то, что не было известно мне.

– Мы закрыты! – крикнула я из глубины кафе, быстро вытирая руки полотенцем. Выйдя из-за угла, я увидела его. Он, войдя внутрь, стоял, прислонившись к двери. На нем были темные джинсы, кроссовки и белая майка без рисунка. Он был здоров и вполне в себе – так что мне было бы все равно, даже если бы на нем был бумажный пакет. Я была счастлива видеть, что он так хорошо выглядит. Он стоял, опустив голову, глубоко засунув руки в карманы, и ждал. Я молчала, стараясь навсегда запечатлеть его образ в своей душе. Когда он наконец посмотрел на меня, то глубоко вздохнул, медленно проведя рукой по волосам. Он увидел, что я улыбаюсь, и его губы растянулись в широкой улыбке, а взгляд стал таким, будто он слушал Бога. Он ласкал меня глазами. От его взгляда у меня перехватило дыхание. Господи, как я скучала по его красивому лицу, этим глубоким глазам, способным высказать все одним лишь быстрым взглядом. Он завораживал меня тем, как внимательно смотрел на меня, тем, как изменилось его лицо, когда он понял, что я счастлива.

– Привет, – сказал он тихо, но игриво.

– Привет, – выдохнула я. Мы не сводили друг с друга глаз, когда он приближался ко мне. Я отступила на шаг, но раскинула руки, прислонившись к стойке. Он уткнулся лицом мне в шею и обнял меня, притянув к себе. Обвив его руками, я прошептала:

– Никогда на отпускай меня…

Крепче обняв меня, он приблизил губы к моему уху.

– Никогда.

– Где ты был?

– Ждал тебя.

– Я была здесь. Почему ты ушел?

– Тебе нужно было разобраться в себе. Я просто ждал, когда ты успокоишься.

– Господи, как я скучала по тебе, – сказала я дрогнувшим от боли голосом.

Он отстранился, прищурился и внимательно посмотрел мне в лицо, проводя большим пальцем по моей нижней губе.

– Малыш… я скучал по тебе… я скучал по твоим губам. – Ни секунды не колеблясь, он нежно поцеловал меня.

У меня подкосились колени, но это было не важно, потому что он тут же оторвал меня от пола. Я попыталась продлить поцелуй, отклонившись назад. Сжав ноги, я притянула его к себе. Его губы замерли. Посадив меня на стойку, он положил руки мне на бедра. Опустив глаза, он глубоко вздохнул, а потом посмотрел на меня, нахально ухмыльнувшись.

– Ну, ну, котенок, не торопись. – Я посмотрела на него, в шутку сделав вид, будто глубоко разочарована. Он усмехнулся. – Я кое-что приготовил для тебя, маленькая Миа.

– Что ты делаешь со мной, Уилбер? – прошептала я, коснувшись указательным пальцем его губ. Обхватив за талию, он опустил меня на пол.

– У тебя только одно на уме, – со смехом сказал он.


– Ты сам начал.

Он надолго замолчал, его лицо стало серьезным.

– Я должен знать, что ты все правильно понимаешь.

– Понимаю, – не задумываясь, ответила я.

– Есть только я, ничего другого. Никакой славы, никакого контракта с фирмой звукозаписи. Может быть, я на всю жизнь останусь барменом, может быть, я буду снимать у тебя комнату за четыреста долларов.

– Только ты и твоя гитара?

– Ага.

– Мне плевать. Это все, чего я хочу. Я люблю тебя.

– Что ты сказала? – Усмехнувшись, он приложил ладонь к уху.

– Я люблю тебя, – сказала я и легонько стукнула его кулаком в грудь. – Пойдем домой?

– Я провожу тебя домой. Мне нужно зайти кое-куда.

Я нахмурилась.

– Куда?

– Я не могу тебе сказать. Просто поверь мне, – сказал он, отходя к двери.

– Я верю.

– Хорошо, тогда пойдем.

Когда мы пришли ко мне домой, он остановился на лестничной площадке. Я подтолкнула его, приглашая войти, но он лишь покачал головой и улыбнулся.

– Ну же, Уилл, пойдем в постель, – сказала я, многозначительно вскинув брови.

– Ты не представляешь, как безумно я хочу этого.

– Тогда почему ты не идешь?

Он улыбнулся.

– Я же сказал тебе, что должен кое-куда зайти. Если я сейчас лягу с тобой в постель, я никогда не вылезу оттуда.

– Ну и прекрасно, я не против.

Он наклонился и поцеловал меня, но тут же отстранился.

– Я приду завтра утром. – Он снова чмокнул меня в нос. – Постарайся, чтобы я приснился тебе, хорошо, милая? – пробормотал он, разворачиваясь и спускаясь по лестнице.

– Как всегда, – прошептала я так тихо, что он вряд ли услышал.

Той ночью, лежа в постели, я думала о том, не было ли появление Уилла видением. Это было слишком хорошо для того, чтобы быть правдой, слишком великодушно, слишком нежно, слишком прекрасно. Я вспомнила о безумцах, не знающих о том, что они безумцы. Конечно, той ночью все мои мысли об Уилле. Я, должно быть, потеряла разум – невозможно, чтобы мужчина захотел вернуться после того, что я натворила. Я недостойна его. Страх того, что я не подхожу ему, снова стал завладевать моим сознанием. Но я не поддалась этому страху. Я вспомнила о том, что читала у Джебрана о любви: с благодарностью вечером вернуться домой и уснуть с молитвой в сердце за любимого и с хвалебной песней на устах. Засыпая, я решила поступить именно так – с полным спокойствием подумать о том, как я благодарна тому, что Уилл вновь появился в моей жизни. А еще я отправила в космос крохотный запрос о грядущем сновидении…



На следующее утро я проснулась от звука собственного голоса, извиваясь под властью восхитительного ощущения, испытанного во сне. Поблагодарив Вселенную, я открыла глаза и улыбнулась пробивающемуся через окно яркому солнечному свету. В душе я, не торопясь, побрила ноги, а потом терпеливо высушила волосы, зачесав их набок и закрепив заколкой. Я надела летнее платье в голубую и белую полоску, латунный браслет, накрасила блеском губы. Стоя у стола, я просматривала журнал, почти не обращая внимания на то, что было у меня перед глазами. Все мои мысли были сосредоточены на поцелуе Уилла и на том, что он сказал мне в кафе и у двери накануне вечером. Прикасаясь пальцами к губам, я закрывала глаза. Что, если все это было сном? Подойдя к двери, я вновь проиграла у себя в голове все, что произошло. Я смотрела туда, где я стояла, когда мы целовались, раздумывая о том, где кончается реальность и начинается сон.

Я подпрыгнула, вздрогнув от звука звонка.

– Алло?

– Привет, котенок, спускайся. Нас ждет такси.

Да, все было по-настоящему!

Когда я спустилась по лестнице, Уилл распахнул дверь и, страстно целуя, заключил меня в свои объятия.

– Я часами мечтала о таком поцелуе. Ты, как всегда, прекрасно выглядишь.

– Спасибо.

Он был чисто выбрит и одет в черную майку и черные брюки в тонкую полоску, на любимом ремне с цепочкой для бумажника. Он смотрелся и благоухал божественно. Оглядев его с головы до ног, я задержала взгляд там, где так идеально сидели его брюки. Снова встретившись с ним взглядом, я застенчиво улыбнулась.