Миллион в лохмотьях

– Работа такая, – спокойно ответил Гуров. – Сейчас ситуация изменилась – изменились и методы.

– Пришли меня арестовать? – неудачно пошутил Мерцхулава.

– А есть за что? – в тон ему спросил Лев.

– Простите. Шутка не удалась. – Мерцхулава встал, поднял упавшую сигару и затушил ее о край пепельницы. Затем взглянул на Гурова и спросил: – Чем могу быть полезен на этот раз? Снова будете спрашивать о Леониде, как там его…

– Трифонов. Леонид Александрович Трифонов, – подсказал Лев.

– Благодарю за подсказку, но я бы и сам вспомнил фамилию, память у меня на имена-фамилии неплохая. Я и даты легко запоминаю, но не всегда. С фамилиями проще, когда человека в лицо знаешь. Отвлеченно сложно запомнить, а вот если портрет перед глазами возникает, то и с фамилиями проблем нет.

– Хотите тратить время на светскую беседу? Не вопрос. – Гурову с трудом удалось вклиниться в словесный поток. – Предлагаю проехать в участок и обсудить уникальные возможности вашей памяти там.

– Зачем же сразу в участок, – слегка побледнел Мерцхулава. – Здесь нам тоже никто не помешает.

– Вот и отлично. Итак, как я понял, Трифонова Леонида Александровича вы вспоминать отказываетесь.

– Сложно вспомнить того, кого не знаешь.

– Я тут навел справки, – начал выдавать информацию Гуров. – По документам выходит, что вы занимаете должность директора фонда чуть ли не со дня его основания. Это так?

– Это тоже имеет отношение к вашему Леониду? – вопросом на вопрос ответил Мерцхулава.

– Возможно. Но сейчас меня интересует другое: каким образом вам удалось возглавить фонд без гражданства?

– Повезло, – сказал Мерцхулава, но голос при этом дрогнул. Отвечать на неудобные вопросы он явно не привык.

– Допустим. Тогда объясните, почему гражданин Трифонов, не являясь ни учредителем, ни директором, ни даже рядовым сотрудником фонда, имел доступ к бухгалтерским отчетам организации?

Этот вопрос оказался для Мерцхулавы неподъемным. Добрых пять минут он таращился на Гурова и не находил достойного ответа. Помогать ему Лев не стал, предпочел дождаться, пока директор сам созреет. Ждал напрасно, так как ответа у Мерцхулавы так и не нашлось. Он озадаченно покачал головой и заявил:

– Даже не знаю, что сказать.

– Странный ответ для руководителя. Получается, вы совсем не владеете ситуацией. Что ж, давайте разбираться вместе. Несколько дней назад в районе Одинцова найден труп мужчины. По документам он проходит как Кудряшов Евгений Григорьевич. Это имя вам тоже незнакомо?

– Увы, нет.

– Я так и думал, – произнес Гуров и продолжил: – В ходе следственно-розыскных мероприятий было установлено, что гражданин Кудряшов имел два документа, подтверждающих личность. По второму документу его имя Трифонов Леонид Александрович.

Лев посмотрел на Мерцхулаву, ожидая, какова будет реакция на его заявление. И снова Мерцхулава растерялся. Пару раз он открыл и закрыл рот, собираясь что-то сказать. Затем, не придумав ничего более оригинального, схватился за сердце и сдавленным голосом произнес:

– Простите, что-то мне нехорошо. Не могли бы вы позвать Леночку?

– Она исцелит вас от недуга? – не сдержавшись, съязвил Лев.

– Воды. Она принесет мне воды.

– С этим справлюсь и я. – Гуров встал, налил воды из кулера и протянул стакан директору.

Мерцхулава нетвердой рукой обхватил стакан, сделал пару глотков и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Какое-то время он прерывисто дышал, затем дыхание начало приходить в норму, он открыл глаза и снова извинился:

– Прошу прощения, сердечко пошаливает. Так на чем мы остановились?

– На том, что ваш Трифонов по совместительству является еще и Кудряшовым.

– Он не мой. Трифонов не мой. Как и второй господин. Кудряшов, так?

– Так, – кивнул Лев. – Странно, что вы не знаете убитого ни как Трифонова, ни как Кудряшова. Вот они оба имели весьма обширные познания о работе вашего фонда.

– Вы в этом уверены? Есть доказательства? – Мерцхулава изо всех сил старался показать, что слова полковника его не задевают.

– И уверен, и доказательства есть. В лице Трифонова, покойный, как я уже упоминал, держал дома архив фонда плюс бухгалтерские документы за пятилетний период, а в лице Кудряшова даже раздавал соседям памятные сувениры с логотипом вашей организации, – чуть приукрасил действительность Гуров.

– Не помню, чтобы кто-то из Одинцова обращался за помощью в фонд. По крайней мере, не в ближайшее время. Так что реклама этого Кудряшова прошла впустую, а жаль, – неловко пошутил Мерцхулава.

– Возможно, кто-то и обращался, – внезапно для самого себя высказал предположение Гуров. – Просмотрите записи, освежите память. Может, что-то и всплывет.

– Не думаю, как я уже упоминал, память у меня отменная, – как-то слишком поспешно проговорил Мерцхулава. – И вообще, разве это может как-то отразиться на мне и деятельности моего фонда?

– Это зависит от степени вашей откровенности. До настоящего момента вы не особо активно сотрудничали с полицией. Быть может, пришло время начать?

– Вряд ли смогу хоть чем-то вам помочь. Ни Кудряшов, ни Трифонов мне незнакомы. Каким образом Трифонов сумел завладеть документами фонда, я, разумеется, буду выяснять, но исключительно в рамках внутреннего расследования. Что же касается сувениров с логотипом фонда – эта информация меня не сильно волнует. Каждый волен распространять рекламные сувениры там, где считает нужным. Будь то элитная тусовка или барак, где живут одни пропойцы.


– Почему вы упомянули про барак? – тут же отреагировал Гуров.

– Не знаю, просто к слову пришлось. Возможно, вы раньше про барак говорили, разве нет? – засуетился Мерцхулава.

– Нет, не говорил. Так почему такая странная ассоциация?

– Да никакая это не ассоциация, зачем вы к словам придираетесь? – Глаза Мерцхулавы забегали из стороны в сторону. – Хотя, может, и так. Кажется, кто-то из клиентов упоминал про случай в бараке. Да, точно! В Интернете об этом писали, что-то про инициативу Думы и помощь социально незащищенным слоям населения. Сами понимаете, моя работа связана с оказанием помощи таким людям, поэтому нужно держать руку на пульсе.

– Тогда фамилия Кудряшова должна быть у вас на слуху, – заметил Лев.

– Видимо, пропустил. Закружился, такое бывает, – развел руками Мерцхулава. – Уж простите.

– Значит, сотрудничать вы отказываетесь…

– Не отказываюсь, а сомневаюсь в своей полезности. Мне на самом деле нечего вам сказать, – изобразил на лице искренность директор. – По вопросам утечки информации будет проведено расследование, и о результатах я вам непременно сообщу.

На этом Гуров и Мерцхулава расстались. Первый понял, что директор фонда откровенничать не готов, второй – что сейчас лучше держать язык за зубами. Оба приняли выжидательную позицию, отчего дальнейший разговор не имел смысла.



В Управлении Гурова вновь ждал сюрприз: поступил звонок из Одинцовского отдела полиции. Дежурный сообщил, что в районном отделе с ног сбились, ищут полковника. Он прошел в кабинет и связался с Одинцовом. Там его звонка действительно ждали. Судмедэксперт, который проводил вскрытие Кудряшова, просил передать полковнику Гурову, что по его делу есть вопросы, требующие проработки. Звонить судмедэксперту Лев не стал, вместо этого собрался и поехал в морг. Как выяснилось, поступил он дальновидно.

Судмедэксперт встретил его возбужденным возгласом:

– Наконец-то! Я часа четыре вас вызваниваю. Звоню одинцовцам, а они говорят – нет его, не появляется. Я им – так найдите. Раз шесть звонил.

– Что, действительно так срочно?

– Думаю, да, – ответил судмедэксперт. – Проходите в комнату отдыха, там все и обсудим. У меня как раз небольшой перерыв выпал, так что все удачно складывается. А то я уж думал, придется нам над трупом беседу вести. Сегодня день уж больно плодовитый на «жмуриков».

В комнате отдыха судмедэксперт сразу приступил к делу, по ходу наливая воду в чайник, расставляя чашки и нехитрое угощение к чаю.

– Обычно я не зацикливаюсь на телах, которые вскрываю, – издалека начал он. – На каждом трупе зацикливаться – «кукушка» соскочит. Но тут меня прям зацепило, это я про Кудряшова вашего. Вскрытие провел, отчет составил, с вами пообщался. Казалось бы, самое время забыть, выкинуть из головы и не вспоминать. У меня после Кудряшова на очереди три трупа: утопленник, умудрившийся в сидячей ванне захлебнуться, девица, возрастом чуть старше школьницы, найденная повешенной на чердаке жилого дома, и сразу двое угоревших из райцентра. Все моего участия ждут, всех нужно обработать и отчеты на места разослать. А я про Кудряшова все думаю. Девицу вскрываю, а думаю про вашего «жмурика». Вам чай с сахаром?

Вопрос судмедэксперт задал без перехода, и Лев не сразу сообразил, что он обращен к нему. Когда сообразил, кивнул и приготовился слушать дальше.

– Так вот, сначала я не мог понять, что именно меня беспокоит, – продолжил судмедэксперт. – Дело-то простое. Огнестрел вообще нехитрая работа. Пришел, пальнул из пистолета, и кончено дело. Умом понимаю, а мозг все к пулевым отверстиям возвращается. Сколько дней мозг мысль сверлила, я уже злиться начал. И тут понял, что мне покоя не дает: характер третьего выстрела.

– И что не так с третьим выстрелом?

– С ним-то как раз все так. Этот выстрел меня на правильную мысль и навел. Понимаете, обычно контрольный выстрел делают в висок либо в сердце, приставив ствол вплотную к телу, – так пуля однозначно мимо не проскочит. Об этом даже дилетанты знают, спасибо криминальной хронике, – охотно пояснил судмедэксперт. – А тут стреляли под подбородок. Как правило, таким способом пользуются самоубийцы. В сердце страшно, в висок – рука дрогнет, а под подбородок дуло упер и гарантированно мозг вынес. Вот и здесь вроде как мозг должен был разлететься по всей комнате. Но не разлетелся. Вы помните материалы осмотра места происшествия и мой отчет?

– Помню, – подтвердил Гуров. – Про это там ни слова не сказано.

– И правильно, что не сказано, – довольно потер руки судмедэксперт. – Потому что мозг Кудряшова остался на месте. Пуля застряла в теле, а именно – на рубеже между носоглоткой и собственно мозгом.

– И вы знаете, что это означает, – завершил за судмедэксперта Гуров.

– Знаю, – радостно подтвердил тот. – Таким способом когда-то действовал наемный убийца по кличке «ЛОР». Давно это было, потому не сразу вспомнил.

– ЛОР? Не слышал о таком.

– Конечно не слышали, он уже лет тридцать как на арене не появлялся. Я-то и то только из архивов про него знаю, сам ни одного трупа после ЛОРа не вскрывал.

– Значит, вы думаете, что ЛОР вернулся?

– Боже упаси, нет, конечно! – замахал руками судмедэксперт. – Ему сейчас, наверное, лет под семьдесят. Кто работает киллером до семидесяти?

– Тогда что? Кто-то воспользовался его идеей, изучил стиль, отработал технику и после использовал при убийстве Кудряшова? – предположил Лев.

– Похоже на то. Да вы сами его дела посмотрите. В архиве их с десятка два наберется, это только те, по которым уголовные дела возбуждали, – посоветовал судмедэксперт.

– Ну, спасибо за наводку, – поблагодарил Лев. – Правда, не знаю, поможет ли это или заведет меня еще дальше в дебри.

– Сложное дело? – участливо поинтересовался судмедэксперт.

– Не то слово. Что ни день, то сюрпризы.

– Ничего, как показывает опыт, чем сложнее дело в начале, тем легче его раскрыть, стоит только напасть на нужное направление, – подбодрил судмедэксперт.

– Будем надеяться, что ваша теория сработает, – улыбнулся Лев и стал прощаться. – Спасибо за помощь. Поеду в архив, просмотрю дела ЛОРа, может, и наткнусь на что-то стоящее.

От судмедэксперта Гуров сразу поехал в архив. По пути он снова позвонил Жаворонкову и дал тому новое задание: просмотреть дела по огнестрелу за последние пять лет. Искать Жаворонков должен был случаи, когда контрольный выстрел, как и в случае с Кудряшовым, убийца совершал под подбородок. Гуров рассудил, что ради одного убийства вряд ли кто-то стал бы тратить время на отработку сложного приема. Если Жаворонков найдет подобные случаи, значит, налицо плагиатор ЛОРа, и тогда напасть на его след будет гораздо проще.

Приехав в архив, он занялся разбором дел ЛОРа. Информация, собранная в архиве, содержала в себе достаточно фактов, так что Гурову без труда удалось составить портрет преступника. Первое, что обращало на себя внимание, это статус жертв, убитых ЛОРом. Все – сплошь высокие чины, более чем состоятельные бизнесмены, даже иностранные граждане. ЛОР действовал дерзко, но обдуманно. Он ни разу не попался, даже намека на это в делах не проскальзывало.