Минус восемнадцать

— Значит, за всем этим стоит твой муж, — сказал Уайт с таким ярким американским акцентом, что сразу же стал действовать Фабиану на нервы.

— Да, без него бы ничего не получилось, — подтвердила Соня. — Вчера он весь день помогал мне носить и развешивать работы, а сегодня ради меня даже надел свой подарок к Рождеству. — Она похлопала Фабиана по щеке. — Вот уж не знала, что ты умеешь завязывать бабочки.

— И какое у вас впечатление от выставки? — спросил Фабиан, чтобы сменить тему. В глубине души он отругал себя за то, что обратился к мужчине на вы, словно какой-нибудь чинуша.

— Absolutely amazing[1]. Честно говоря, я не часто сталкиваюсь с таким бескомпромиссным искусством, которое не боится идти до конца. Я называю такое прекрасным сочетанием дизеля и керосина. — Он повернулся к Соне, подняв указательный палец. — Just so you know[2]. Ты обладаешь тем, что именно сейчас ищут все остальные.

— А что это, позволь спросить? — спросила Соня с тем блеском в глазах, которого так долго не хватало Фабиану.

— Кому, как не тебе, это знать. — Уайт рассмеялся. — Сорри, просто шучу. Но если честно, почти во всех твоих работах на этой выставке есть то, что здесь почти никогда не встретишь — так называемая вибрация средней загрузки. — Последние слова он пометил воздушными кавычками.

— Фабиан, ты в порядке? — спросила Соня, и Фабиан кивнул, размышляя над тем, как бы убить этого человека, не отвлекая слишком сильно внимание от выставки.

Спасение явилось в лице Лильи. В честь вернисажа она накрасила губы помадой и надела летнее платье под цвет своим стоптанным конверсам.

— Я только подойду поздороваться. — Фабиан поцеловал Соню в щеку и повернулся к ним спиной.

Соня запнулась и посмотрела вслед Фабиану, словно не понимая, что он делает.

— Ты в порядке? — по-английски спросил ее Уайт и положил руку ей на плечо.

— Да, никаких проблем, — по-английски ответила ему Соня, выдавив из себя улыбку и повернувшись к Матильде и Теодору. — А это мои дети, Матильда и Теодор.

— Привет, — улыбаясь, Уайт наклонился к Матильде и протянул руку.

Но Матильда не подала ему руки и не поздоровалась.

— Матильда, поздоровайся с Алексом.

— Матильда, поздоровайся с Алексом, — передразнила Матильда и пошла к Теодору.



— Подожди, правильно ли я все понял, — произнес Утес, прихватывая несколько канапе с подноса, который проносили мимо. — Женщина, с которой ты сегодня встречалась. Ее сожитель Пер Кранс, исчезнувший в понедельник, тоже работает на фирме «Ка-Чинг».

Лилья кивнула.

— И это вряд ли случайность. — Она взяла бокал игристого и пригубила… — О боже, какое сладкое. — И быстро отставила бокал.

— Вот, возьми лучше пиво, — Фабиан протянул ей бутылку и поднял свою, чокаясь с ней в воздухе.

Ни о чем не договариваясь, все члены команды собрались вместе.

— А что он делает на «Ка-Чинге»? — возобновила разговор Тувессон, поневоле прихлебывая минеральную воду.

— Он был финансовым директором.

— Был? А почему ты думаешь, что он мертв? — спросил Эльвин, выпил бокал красного и без всяких колебаний взял канапе из запасов Утеса.

— Не знаю, уместно ли здесь говорить об этом, но ладно. — Лилья оглянулась и только потом продолжила: — Послушайте. Сожительница Ильва Фриден не видела его с утра понедельника. В воскресенье они поругались, и она решила, что он спит на диване у своего лучшего друга. Сегодня в первой половине дня ей звонит его коллега и спрашивает, почему его нет на работе и почему он не отвечает на мобильный. Оказалось, что Пера не видели на работе тоже с понедельника.

— Что отнюдь не означает, что он мертв, — заметил Муландер, улыбнувшись так, что Лилья сразу же завелась.

— Нет, но я никогда этого и не утверждала. Выяснилось не только это. Так что тебе лучше выслушать меня до конца, — сказала Лилья, отпив пива. — Насколько я поняла, все произошло из-за того, что Петер Брисе ни с того ни с сего решил продать свои акции, чему Пер Кранс якобы воспротивился.

— А этот Кранс тоже совладелец? — спросила Тувессон.

— Понятия не имею. Но это решение якобы было полной неожиданностью для всей фирмы. К тому же цена была настолько ниже рыночной стоимости, что Пер делал все, чтобы остановить сделку.

— А почему такая низкая цена? — спросил Утес. — Ведь Брисе, как и все остальные, должен был быть заинтересован в том, чтобы получить как можно больше.

— Вероятно, он хотел быстро провести сделку, — предположил Эльвин.

— Как бы там ни было, последние недели это переросло в болезненный конфликт между Крансом и Брисе, — продолжила Лилья. — Дошло до того, что Кранс попытался заблокировать все счета фирмы, когда понял, что Брисе собирается их опустошить.

— Абсурд какой-то, — заметила Тувессон. — Он словно потерял разум.

— Да, Кранс тоже так считал. Он хотел образумить Брисе и в понедельник якобы поехал к нему. И с тех пор исчез. Думаю, из машины мы вытащили его.

— О’кей, если я тебя правильно понял, ты хочешь сказать, что Брисе убил Кранса?

Лилья кивнула и сделала еще глоток.

— А зачем тогда вся эта гонка с попаданием в воду, водолазным костюмом и всем прочим? — продолжила Тувессон. — Почему просто не убить его и закопать тело?


— Может быть, он хотел создать видимость аварии, жертвой которой был сам, — сказал Эльвин, попросив проходящую мимо официантку наполнить ему бокал.

— Именно, ловко сработано, — заметила Лилья. — Таким образом, он может уйти в подполье со всеми деньгами и начать новую жизнь в принципе где угодно.

— А заморозка? Какой в ней смысл? — спросил Утес, пока Эльвин брал у него еще одно канапе.

— О’кей, вот как я представляю себе развитие событий. — Лилья отпила глоток из своей бутылки. — Кранс едет домой к Брисе в понедельник в первой половине дня. Вспыхивает ссора, которая заканчивается смертью Кранса. Брисе не знает, что ему делать, и поэтому прячет тело в морозильник, в основном для того, чтобы у него было время поразмыслить. При этом заметьте, он уже давно занят распродажей всех своих активов. И кто знает, может быть, к тому моменту он уже решил уйти в подполье и начать новую жизнь? Эта идея приходит ему в голову во вторник, и он делает все необходимые приготовления, чтобы на следующий день осуществить свой план. Да, кстати, еще одна вещь. Внешне эти люди чем-то похожи друг на друга. — Лилья послала по кругу фото Пера Кранса. И действительно, он тоже был лысый и в черных роговых очках. — А учитывая, что лицо разбито, не удивительно, что и Коса, и Грувессон из судмедэкспертизы сделали вывод, что это Брисе и никто другой.

В ее рассуждениях что-то есть, подумал Фабиан. Надо отдать ей должное. Но нет никакой уверенности, что она полностью права. Ему все равно придется найти Косу и, по выражению Утеса, прижать его к стенке. Если окажется, что Коса, возможно, ошибся и по поводу заморозки, и по поводу личности жертвы, Фабиан готов придерживаться версии Лильи.

— Боже, какая у тебя талантливая жена! — К ним подошла жена Утеса Берит, держа на поводке маленького серого керн-терьера. — А какая красивая, позволю себе сказать.

— Спасибо, — отозвался Фабиан. — Обещаю передать ей твои слова, как только я ее увижу. — Он бросил взгляд на посетителей, которые толклись в душном выставочном зале, и вспомнил замечание Муландера о том, что Соня полностью занята почитателями ее таланта и ей все равно не до него.

— А я смотрю, у вас здесь весело. — Берит отпила из бокала Утеса. — Похоже, вы стоите здесь и работаете, обсуждая этого Петера Брисе, который заехал в воду и утонул.

— Берит… — Утес взял у нее бокал. — Не хочешь вывести Эйнштейна погулять, чтобы он сделал кое-какие делишки?

— Нет, он только что справил свои нужды прямо на полу у входа. И большую, и малую нужду, хотя между ними нет особой разницы. Но можете быть совершенно спокойны. Я решила эту проблему. Таким чистым этот пол никогда не был. — Берит отошла, увидев поднос с полными бокалами.

— Извините, на чем мы остановились? — спросил Утес.

— На вернисаже Сони. — Эльвин поднял свой бокал и пошел смотреть выставку.

— К сожалению, у меня кончилось пиво. — Лиля показала пустую бутылку.

— Сейчас принесу. — Фабиан подошел к Матильде, сидящей на стуле, который раньше занимал Теодор. — Ты видела маму?

Матильда покачала головой. Похоже, она едва сдерживала слезы.

— Матильда, в чем дело? Что-то случилось?

— Тео сказал, что я умственно отсталая.

— Что? Почему он так сказал?

Матильда пожала плечами.

— Не знаю. Но он так сказал. И что он меня ненавидит. Потом взял и ушел.

— Очень глупые слова, наверняка он так не считает.

— Конечно, считает. Он меня всегда ненавидел.

— Разумеется, нет. — Фабиан сел на корточки и обнял дочку. — Ты же знаешь, каким он может быть. А ты случайно не начала первая?

— Нет, сперва он не хотел, чтобы я села, хотя сам сидел очень долго, и я потихоньку стала его теснить.

Фабиан вздохнул, представив себе, как разыгралась ссора.

— Хорошо, обещаю поговорить с ним.

— На твоем месте я бы пригрозила ему, что не стану давать на карманные расходы.

— Но ты, к счастью, не родитель, так ведь? — Он выпустил ее и встал. — И Теодор так не считает, я в этом полностью уверен. О’кей?

Матильда пожала плечами.

— Если увидишь маму, можешь передать ей, что я ее ищу, — продолжил Фабиан, взяв две бутылки пива с одного из сервировочных столов.

— И тогда мы вручим ей подарок?

Фабиан кивнул и вернулся к остальным. Одновременно подошла Берит с новой бутылкой игристого и стала всем наливать.

— Хорошо, он видит, что тело было заморожено. С этим я согласна, — сказала Лилья и взяла пиво. — Но сколько оно находилось в таком состоянии — два месяца или только несколько дней… — Она пожала плечами.

— Что вы такое говорите! Неужели этот Брисе был заморожен? — воскликнула Берит и отпила вина.

Утес вздохнул.

— Берит, сколько раз я должен…

— Это так, — вмешалась Лилья. — Но пока что мы не сделали официального заявления.