Минус восемнадцать

— А вот Рикард Янссон, — продолжил Эльвин, когда возле с обритым человеком появился крупный мужчина в слишком тесной рубашке. — А теперь смотрите дальше.

На потолке появились кадры, сделанные под другим углом камерой, которая находилась ниже и показывала двух мужчин сбоку и спереди. Эльвин поставил на паузу кадр, запечатлевший лицо мужчины, и в тот же момент Фабиану и его коллегам стало ясно, что у Утеса и Эльвина достаточно оснований, чтобы поднять большой палец.

Мужчина, который жал руку своему новому менеджеру в банке, действительно напоминал Петера Брисе, но это был не он, а кто-то другой — человек, который, по-видимому, не только убил Брисе, но и присвоил себе его жизнь.





23




Крис Даун целую ночь не сомкнул глаз и теперь расплачивался за это не проходящей головной болью. Конечно, он не собирался спать по ночам. Нет, теперь, когда наконец весь дом был в его распоряжении, он мог вернуться к своему старому режиму: спать днем, а ночью работать в студии. Ему нравилось, что все в мире спят, а он один на всей планете бодрствует. Ночью он ощущал прилив творческих сил, и, по правде говоря, все его композиции, занявшие первые номера в списке рекордов Billboard, были созданы в самое темное время суток.

Но последняя ночь или все последние сутки было не чем иным, как одним большим фиаско. Он испробовал все. Но что бы он ни делал, ему никак не давался ритм. Аккорды и мелодии казались жалким повторением его предыдущих композиций. Словно эта проклятая птица унесла на своих крыльях всю его творческую энергию.

В два часа Крис сдался и лег спать, но сон не шел. Происшествие в гараже не давало ему уснуть. Одна его половина говорила о том, что птица всего лишь проникла через открытую дверь в постирочную, а другая напоминала о том, что он никогда не забывал закрывать за собой дверь.

Он хотел было заявить в полицию, но решил, что вероятнее всего это не более, чем галлюцинации. И, тем не менее, не смог удержаться и стал методически осматривать весь дом. Все выглядело точно так, как обычно. Каждый предмет лежал на своем месте. И вновь обретя спокойствие, Крис с удовольствием съел хороший завтрак, прежде чем идти в студию.

К сожалению, довольно скоро он перешел к экрану наблюдения и стал систематически просматривать кадры, снятые разными камерами. Первые часы это было хуже никотиновой зависимости. Его все время тянуло к экрану, где он проверял, нет ли в доме посторонних. Но после обеда, как следует прогулявшись по полям, он ограничил себя и подходил к монитору максимум раз в три часа. Это помогло ему сосредоточиться на музыке и даже написать нечто по-настоящему перспективное.

Сейчас до следующей проверки оставалось только две минуты. Две минуты, когда он все равно ничего не мог делать, кроме как ждать. Поэтому он встал, перешел в другую часть студии и включил монитор, который сразу же начал показывать кадры, которые он запрограммировал. Сначала офис, где за афишей в рамке его старой метал-группы Crazy Motherfuckers находился встроенный в стену сейф. Потом показались постирочная и гараж, а затем камера вывела его из дома к воротам у длинной аллеи.

По какой-то причине ворота были открыты.

Это было странно, и Криса сразу же окатила волна холодного пота, а сердце заколотилось так, словно хотело вырваться из груди. Дрожащими руками он взял пульт, выключил ролик и пошел обратно к камере у входа. Но не успел, поскольку система переключилась на следующую наружную камеру и показала подъехавший грузовик, который остановился на покрытой гравием дорожке на полпути к дому.

— Какого черта, — услышал он собственный голос, остановив кадр и увеличив грузовик, на котором как раз опускалась погрузочная платформа.

— Нет, что за дьявольщина, — прошипел он и вышел из студии.

Кто бы ни вторгся на его территорию, он им покажет. Он сдал охотничий экзамен и, если понадобится, без малейших колебаний сделает предупредительный выстрел. Но сначала позвонит в полицию.

Выйдя из студии, Крис достал свой мобильный, разблокировал его и набрал номер экстренной службы 112, но не дозвонился. Сделав еще одну попытку, понял, что нет гудка. А ведь он даже сменил оператора, чтобы улучшить связь. Он поднял телефон как можно выше, но, не добившись никакого результата, подошел к панорамному окну в гостиной, где телефон всегда хорошо ловил.

Сигнал дверного звонка он выбирал по меньшей мере так же тщательно, как оборудовал студию. По мнению Жанетты, он переусердствовал и его фанатизм носил болезненный характер. Она не могла понять, зачем тратить так много энергии на какое-то звяканье. Но дело было именно в этом. Все мелодии, которые он испробовал, действовали ему на нервы, а значит, что стоило кому-то прийти и позвонить в дверь, как у него сразу же портилось настроение.

В конечном итоге он подключил дверной звонок к сэмплеру, который, в свою очередь, соединил с домашней системой хай-фай со скрытыми усилителями в каждой комнате. Таким образом Крис мог создать персональный звук для дверного звонка. Сейчас это был спокойный и гармоничный плеск волн, который он записал на побережье к северу от Роо. Но теперь в звучании спокойных волн слышалось что-то предательское.

В его дверь звонили. Кто осмелился заехать на грузовике на его территорию и к тому же иметь наглость позвонить ему в дверь? На смену страху пришла злость. Он ни за что не позволит этой сволочи продолжать отвлекать его внимание. Это его выходные.

По пути в холл Крис испытывал такую злобу, будто ждал в длинной очереди и попал к какому-то некомпетентному идиоту, который ни хрена не знает о том, что такое поддержка клиентов. И когда он все же отпер входную дверь и открыл ее, собирался так сильно отругать посетителя, что кому угодно стало бы стыдно.

Но, увидев мужчину в кепке и синем комбинезоне, опешил.

— Примите заказ, — мужчина похлопал одной рукой по запакованному шкафу, стоявшему вертикально рядом с ним на тележке.

— Извините, а что это? — Крис переводил взгляд со шкафа на мужчину, у которого, как он сейчас заметил, не было бровей.

— Морозильник. Вы же заказали морозильник. Извините за небольшую задержку, но…

— Я не заказывал никакой чертовый морозильник, — сказал Крис и покачал головой. — Забирайте свой проклятый морозильник и…

— Простите, но вы же Крис Даун? — перебил его мужчина и посмотрел на накладную, скотчем прикрепленную к упаковке. — Или, точнее, Ханс Кристиан Свенссон.

— Да… Но…

— Как хорошо! Значит, мы прояснили это маленькое недоразумение. — Мужчина просиял, взял тележку за обе ручки и стал вкатывать ее в холл.

— Эй! Подождите! Я не заказывал никакого морозильника! — закричал Крис вслед мужчине, который уже протиснулся мимо него и вошел в дом. — Подождите, я сказал!

Мужчина остановился только тогда, когда дошел до открытой кухонной зоны, где опустил тележку и осторожно сгрузил морозильник с верхней загрузкой на натертый деревянный пол.

— Эй, вы что, плохо слышите? — Крис поспешил за мужчиной. — Не нужен мне никакой морозильник! — Он почувствовал, что наконец пришел в себя. — Предлагаю вам взять это дерьмо и чесать отсюда, пока я по-настоящему не рассердился.

Мужчина без бровей не обратил на него никакого внимания, раскрыл нож Стэнли и начал срезать упаковку.

— Уберите эту махину из моего дома! Немедленно! — Мужчина, который уже снял упаковку со всей морозилки и собирался открывать крышку, по-прежнему никак не реагировал. — Ладно. Но тогда пеняйте на себя. — Теперь, черт возьми, он спустится в подвал и возьмет одно из своих ружей. Он уже представил себе удивленное лицо этого идиота, когда он приставит дуло к его морде.

— Залезайте. — Мужчина кивнул на открытую морозилку.


— Что это значит? — Крис не знал, смеяться ему или плакать. — Это что, неудачная шутка?

— К сожалению, будет не до веселья. Вот так. А теперь залезайте. Времени у меня в обрез, — коротко сказал мужчина и посмотрел на свои наручные часы.

— Даже не подумаю. Лезьте сам, если считаете, что это так здо́рово. — Он повернулся спиной к мужчине и двинулся в сторону лестницы в подвал, но тут сзади послышался щелчок. Крис сразу же понял, что это, но не мог поверить, пока не обернулся и не увидел пистолет с глушителем, нацеленный на него. — О’кей, о’кей… а теперь спокойно.

— Я же сказал, что спешу. — Мужчина махнул пистолетом в сторону морозильника.

Крис понял, что у него нет выбора, и поднял руки, подходя к морозилке и залезая внутрь. Мужчина подошел к нему, ощупал его карманы, отобрал мобильный и коробочку со снюсом.

— Садитесь.

— О’кей, спокойно. — Крис сел. — Вот так. Хорошо? Но вы же не собираетесь…

Внутренняя сторона крышки ударила его по голове с такой силой, словно он получил хлыстовую травму. Дверь заперли на ключ, ключ вынули из замка. Что, черт возьми, происходит? Несмотря на боль в затылке, он попытался приподнять крышку, но ничего не получилось.

Его заперли в морозилке на кухне в собственном доме. Кто-то над ним издевается. Может быть, это тот самый мальчишник, который так и не состоялся. Кое-кто из его друзей действительно обещал ему объявиться, когда он меньше всего будет это ждать. Но с тех пор прошло несколько лет. Но мужчина вооружен. Или это только муляж?

Слабый звук загудевшего компрессора, за которым последовало характерное тиканье охлаждающего элемента, опроверг все надежды на запоздалый мальчишник. Крис сделал несколько глубоких вдохов, чтобы не впасть в панику. Ему никак нельзя этого делать. В ту самую секунду, как он поддастся панике, ему конец.

Нет, так просто он не собирается сдаваться. Теперь надо думать позитивно. Видеть решение, а не проблему. Первое, что надо сделать, — выбраться из ящика. Как, он не знал, но надо выбраться. Дальше спуститься в подвал, где стоит шкаф с оружием, и поскольку мобильный по какой-то причине не работает, ничего не остается, как полномасштабная война.

Крис на несколько секунд задержал дыхание, чтобы услышать, по-прежнему ли мужчина находится поблизости, но разобрал только гудение компрессора. Иными словами, оснований ждать не было.

Он максимально выдвинул вперед нижнюю часть туловища и стал откидываться назад, пока не лег на спину, упершись ногами во внутреннюю сторону крышки. Затем убрал с лица волосы, собрался и изо всех сил нажал. Но крышка не поддавалась. Он сделал новую попытку и почувствовал, как на лбу у него выступает пот. Никакой полоски света вдоль краев он не увидел. Даже когда приготовился и пнул со всей силой. Крышку как приварили. Черт, черт, черт…

Меньше всего ему хотелось сдаваться. Но хотя он лежал здесь самое большее четверть часа, он ничего не мог сделать и отчасти понял, что в любую минуту даст волю панике.





24




Чао-какао.

Немного размяв ноги, Фабиан вернулся в совещательную комнату. С появлением версии о двойнике, который забрал жизнь у своей жертвы, они стали бурно обсуждать, что делать дальше. И, тем не менее, его мысли занимали последние слова, сказанные Соней.

Значит, теперь они так заканчивают свои разговоры. Чао-какао. У них нет секса, ладно. Это он мог и понять, и принять, пусть даже неохотно. Пусть в данный момент их отношения холоднее некуда и они просто притворяются перед детьми. Но чао-какао означает только одно: шаг к краю пропасти. Это само доказательство того, что Соня уже прыгнула.

Жена больше не считает его мужчиной, равноправным партнером и человеком, с которым надо считаться. Он превратился в чемодан без ручки, который она вынуждена тащить с собой, как бы он ей ни мешал. В бесполое нечто, которое максимум заслуживает похлопывания по голове перед тем, как она убегает дальше по своим делам. Чао-какао. Она сдалась, выпустила последнюю соломинку, и теперь поздно.

— …хищение персональных данных становится все более серьезной проблемой, — опять говорил Эльвин, и Фабиан понятия не имел, сколько он пропустил.

— По прогнозам всего лишь через несколько лет такие преступления станут даже более распространенными, чем кража велосипедов. И если никто не оставит свой велосипед незапертым, большинство из нас, прямо скажем, беззащитны, когда речь идет об обнародовании наших персональных данных.

— Это действительно так распространено? — спросила Лилья.

Эльвин кивнул.

— Хищение персональных данных происходит каждые пять минут, и это только здесь, в Швеции. В большинстве случаев это чистое мошенничество со счетами и карточками — кто-то узнает номер карточки и старается сделать как можно больше покупок, пока карточку не заблокируют. К сожалению, украсть персональные данные не намного труднее, и тогда можно опустошить банковские счета их владельца и взять массу займов, — продолжил Эльвин.

Фабиан наконец начал понимать, о чем говорит коллега.

— Вот как это происходит. — Утес подошел к одной из досок во всю стену и взял маркер. — Для начала мошенник просит временно изменить адрес своей жертвы, которая, разумеется, ни о чем не подозревает. — Он нарисовал нечто, одновременно напоминающее дом и почтовый ящик со стрелками в разных направлениях. — Следующий шаг — подать заявление о потере водительского удостоверения жертвы. Документы на получение новых водительских прав посылаются на новый адрес, и жертва по-прежнему понятия не имеет о том, что происходит. — Рассказывая, Утес все время добавлял новые стрелочки и символы, причем некоторые обводил в кружочки, а другие зачеркивал. — Остается только заполнить все анкеты, приложить свое фото и расписаться. Через пять рабочих дней на новый адрес приходит почтовое авизо, с помощью которого мошенник получает совершенно новые и абсолютно подлинные водительские права со своей собственной фотографией, но с именем жертвы и номером ее удостоверения. Понятно? — Утес выглядел по-настоящему довольным, когда закончил и отложил маркер.

— Полностью. Кроме всех черточек и стрелочек. Я в этом ничего не понимаю. — Муландер показал на клубок линий на доске.

— И никто не понимает, — сказала Лилья, скрестив руки. — Но мне все равно интересно, правда ли это. Неужели все действительно так просто?

— К сожалению, — ответил Эльвин. — Если позаботиться о том, чтобы жертва получала почту на свой обычный адрес, у нее нет ни единого шанса понять, что происходит, пока не станет слишком поздно.

— Значит, вы считаете, что все так и произошло? — спросила Тувессон.

Эльвин кивнул.

— Вот посмотрите. — Он нажал на пульт, и на самой дальней стене совещательной комнаты появилась проекция водительского удостоверения. — Вот Петер Брисе. А вот наш преступник. — На стене показалась еще одно увеличенное удостоверение.

Фабиан стал рассматривать два удостоверения на одно и то же имя, но с фотографиями разных людей. Каждое фото по отдельности не привлекало особого внимания, и если не знать, что это два разных человека, вполне можно было ничего не заметить. Вместо большой залысины мужчина стал брить голову наголо, под глазами у него появились мешки, а лицо стало немного шире. Вполне нормальные изменения в одной жизни с разницей в несколько лет. И только когда фото положили рядом друг с другом, все стало ясно.

— Как вы видите, первое удостоверение выдано 17 января 2008 года. 24 февраля этого же года в полицию поступило заявление о пропаже, — продолжил Эльвин. — Через неделю с небольшим было выдано новое удостоверение как раз накануне его смерти.