Миссия в Арктику

К установлению контакта с поверхностью Дубин подошёл очень и очень серьёзно. Несмотря на психическую неуравновешенность, он прекрасно понимал, что случится, если верхние людишки прознают о существовании нового неосвоенного рынка, который представлял собой подземный мир. Они наводнят все туннели подобно полчищам красных плотоядных муравьев и не успокоятся, пока не доберутся до самого ядра. О нет, прежде надо как следует подготовиться, чтобы достойно встретить этих вершков. Вот когда за ним будет стоять вся мощь Легиона…

В общем, сначала Дубин послал Люку Каррере небольшую посылку. Первым классом, гоблинской почтой…

Однажды июльским вечером Люк Каррере вошел в свою небольшую конторку (она же – его квартира) и увидел на столе какой-то пакет. Посылка как посылка, ничего особенного. На первый взгляд.

Люк разрезал липкую ленту. В коробке, обложенный банкнотами достоинством в сто евро, лежал плоский прибор, очень похожий на CD-плейер, но изготовленный из странного чёрного металла, который словно бы поглощал свет. По идее, сейчас стоило бы крикнуть в приемную секретарше, чтобы ни с кем его не соединяла. Вот только приемной у Люка не было. Как и секретарши. В общем, вместо этого Люк принялся судорожно запихивать банкноты за ворот своей заляпанной соусом рубашки, будто они могли вот-вот исчезнуть.

Прибор вдруг разложился на две половинки, как какая-нибудь раковина, открыв содержавшийся внутри крошечный экран с микродинамиками. На экране возникло чьё-то размытое лицо, и на Люка уставилась пара воспаленных заплывших глазок. Глаза эти производили жуткое впечатление, у Люка по спине даже мурашки побежали.

Но что самое странное, когда лицо заговорило, все страхи Люка мгновенно испарились, развеялись, словно дымовое облачко. Да и вообще, с какой стати он так разволновался? Лицо перед ним источало дружелюбие. А какой приятный голос. Словно ангелы поют…

– Люк Каррере?

Люк едва не расплакался. Поэзия, музыка высших сфер…

– Oui. Да, это я.

– Bonsoir, то есть вечер добрый. Ты видишь деньги, Люк? Они теперь твои.

Сказав это, Дубин довольно улыбнулся – про себя, разумеется. Всё шло гладко, как по маслу. Он очень боялся, что его жалкого запаса магии не хватит, чтобы навести на человека чары. Но, как выяснилось, у этого вершка силы воли не больше, чем у изголодавшегося борова, которому показали корыто с репой.

Люк сжал в кулаках банкноты.

– Эти деньги… Значит, они мои? И что я должен сделать?

– Ничего. Это просто подарок. Поступай с ними, как хочешь.

Люк Каррере, конечно, понимал, что даром деньги не достаются, но этот голос… Из микродинамиков с ним говорил сам Господь.

– Кроме того, будут ещё деньги. Много денег.

– Правда? – изумленно спросил Люк, с трудом оторвав губы от банкноты, которую исступленно целовал. – Много денег? И сколько?

Смотревшие на него глаза ярко сверкнули.

– Столько, сколько ты захочешь, Люк. Однако ты должен оказать мне услугу.

Люк уже заглотил приманку вместе с крючком.

– Конечно, конечно. Чем я могу вам помочь?

Доносившийся из динамика голос журчал, будто горный ручеек:

– Моя просьба очень простая. Ничего незаконного. Мне нужны батарейки, Люк. Много батареек. Тысячи. Возможно, миллионы. Ты сможешь достать их для меня?

Люк раздумывал не больше пары секунд. Банкноты призывно щекотали его подбородок. Собственно говоря, у него был один знакомый в речном порту, который регулярно поставлял всякую технику на Ближний Восток. А к технике зачастую прилагаются батарейки. Что ж, раньше прилагались, теперь не прилагаются…

– Батарейки? Oui, certainment, да, конечно, я могу их достать!



Так продолжалось несколько месяцев. Сделка была очень «вкусной». Люк Каррере забирал у своего знакомого все батарейки, складывал коробки с ними у себя в квартире, а утром батарейки пропадали. Вместо них появлялась пачка банкнот. Разумеется, эти деньги были фальшивыми – их печатали на старом принтере в «Лабораториях Кобой», но Люк об этом даже не догадывался. Да и никто не смог бы отличить эти банкноты от настоящих, кроме специально обученных служащих Казначейства.

Иногда голос обращался к Люку и с другими просьбами. Например, просил раздобыть пожарные костюмы. Пожарные костюмы? Ха, да без проблем! Это решалось одним телефонным звонком. Через шесть месяцев Люк Каррере переехал из однокомнатной квартирки в шикарные апартаменты, расположенные в престижном районе Сен-Жермен. Естественно, им сразу же заинтересовались и «Сюрте» и Интерпол. Но Люк об этом не подозревал, поскольку ничего вокруг не видел и не слышал – впервые за свою никчемную жизнь он греб деньги лопатой.

Однажды утром он обнаружил на мраморной столешнице своего нового письменного стола ещё одну посылку. Большую посылку. Тяжелую. Впрочем, Люк не сильно обеспокоился. Он хорошо работал, вот его и вознаградили – прислали много-много денег.

Люк распечатал коробку и увидел там алюминиевый чемоданчик и ещё одно устройство связи. Значит, его ждёт очередная весточка от ангела.

– Бонжур, Люк. Как жизнь?

– Bien, неплохо, – ответил Люк, тут же позабывший обо всем на свете, кроме этих глаз.

– Сегодня я хочу попросить тебя об особом одолжении. Сделай так, как я скажу, и тебе больше не придётся беспокоиться о деньгах. Инструмент лежит в чемоданчике.

– Но что это? – несколько испуганно спросил сыщик, открыв чемоданчик.

«Инструмент» очень походил на оружие, и тут оказались бессильны даже волшебные чары. Чары чарами, а натура натурой. Сыщик был плутом, мелким мошенником, но не убийцей.

– Это специальный фотоаппарат, Люк. Если ты нажмешь на вон ту закорючку, которая очень похожа на курок, из ствола вылетит птичка, – пояснил Дубин.

– О-о… – протянул Люк Каррере.

– Скоро к тебе зайдут мои друзья, и я хочу, чтобы ты их сфотографировал. Это такая игра.


– А как я узнаю, что это твои друзья? – спросил Люк. – У меня бывает много гостей.

– Они будут интересоваться батарейками. Если они спросят о батарейках, ты их сфотографируешь.

– Конечно. Это мне без труда.

И в самом деле, какие тут могут быть трудности? Голос ведь не может просить его о чём-то плохом. Голос – его лучший друг.





Посадочная площадка шахты Е37, Верхние Уровни


Последнюю часть пути «громыхалка» преодолела более-менее ровно. Специальный датчик, установленный на носу шаттла и отвечающий за посадку, включил внизу посадочные огни.

– Гмм, – протянула Элфи.

Артемис, прищурившись, выглянул наружу сквозь кварцевое лобовое стекло.

– Проблемы?

– Да нет… Просто эти огни не должны включаться. Терминал был обесточен ещё в прошлом столетии.

– Стало быть, наши друзья гоблины поработали и тут.

Элфи нахмурилась:

– Сомневаюсь. Они даже световой куб вшестером вкручивают. А подключение посадочной площадки шаттла требует особых знаний. Эльфийских знаний.

– Ага, дело принимает интересный оборот, – задумчиво промолвил Артемис. Будь у него борода, он бы сейчас многозначительно её разгладил. – Чую запах предательства. Нам осталось найти того, кто обладал доступом к данной технологии и у кого были причины продать её гоблинам.

Элфи повернула нос шаттла, нацеливаясь стыковочным узлом на посадочные огни.

– Скоро мы это выясним, – процедила она. – Приведите ко мне человека, который торговал с гоблинами, и я вытяну из него всю правду. Перед моими гипнотическими чарами он не устоит.

Шаттл пришвартовался, и воздух с громким шипением вырвался из-под резиновой манжеты, герметично объявшей корпус корабля и смягчившей посадку.

Дворецки вскочил с кресла даже прежде, чем загорелось разрешение расстегнуть ремни.

– Только сначала думайте, а потом стреляйте, – предупредила Элфи. – Никаких убийств. Подземная полиция предпочитает действовать иными способами. И на всякий случай напоминаю: мёртвый вершок не сможет сдать нам своих сообщников.

Она нажала пару кнопок, и на экране шаттла появилась карта. Это был план старой части Парижа.

– Итак, – продолжала она, показывая на один из мостов через Сену, – мы находимся вот здесь. Под этим мостом, в шестидесяти метрах от Нотр-Дам. Я имею в виду собор, а не футбольную команду. Терминал замаскирован под опору моста. Остановитесь у двери и ждите, пока не загорится зелёный сигнал. Не хватало только, чтобы какой-нибудь парижанин увидел вас выходящими из кирпичной стены.

– Но разве вы, капитан, с нами не пойдёте? – удивился Артемис.

– У меня другой приказ, – ответила Элфи. – Кроме того, это может оказаться ловушкой. Кто знает, что нас ждёт там, за дверью? Ну а вы вполне можете сойти за обычных туристов из Ирландии. Таких, как вы, полным-полно в этом городе.

– С ума сойти, как нам повезло с внешностью. А какие-нибудь ниточки, способные помочь в поисках, у нас есть?

Элфи вставила в компьютер диск.

– Жеребкинс подключил к задержанному гоблину свой сетчаткоскан. Так вот, гоблин явно встречался с этим человеком.

На экране появилась фотография.

– В интерполовских файлах, имеющихся у Жеребкинса, обнаружилась кое-какая информация на этого типа. Люк Каррере. Адвокат, лишённый права заниматься юридической деятельностью. Ныне зарабатывает себе на жизнь частным сыском.

Элфи нажала на клавишу «Распечатать».

– А вот его адрес. Он только что переехал в шикарные апартаменты. Возможно, это не имеет к нашему делу никакого отношения, но, по крайней мере, мы знаем, откуда стоит начать копать. Я хочу, чтобы вы обездвижили его, а потом включили вот эту штуку.

Элфи передала телохранителю похожий на часы аквалангиста предмет.

– Что это? – спросил Дворецки.

– Самый обычный коммутатор, устройство для связи, которое передает не только звук, но и изображение. Вы должны поднести его к лицу Каррере, таким образом я смогу навести чары и снять с подозреваемого показания прямо отсюда. Кстати, в этой машинке также установлена одна из последних придумок Жеребкинса – персональный защитный экран «Спаси и сохрани». Опытный экземпляр, к вашему сведению. Вам выпала честь испытать его. Если прикоснуться к экранчику коммутатора, микрореактор сразу создаст вокруг вас сферу трехфазного света. Диаметр её – два метра. Твердые предметы она не остановит, зато надежно защитит от лазерных или парализующих разрядов.

– Гмм, – неуверенно произнес Дворецки. – У нас, на поверхности, как-то не в ходу бластеры и парализаторы.

– Значит, эта функция коммутатора вам не пригодится. Моё дело – проинформировать.