Мое ходячее несчастье
Часть 19 из 85 Информация о книге
— Привет, — сказала Америка, глуповато улыбнувшись. — Как спалось? — На пять часов вырубилась. Будто в кому впала, а не вздремнуть прилегла. Волосы спутались, под глазами расплылась тушь… Голубка была потрясающе красива. Посмотрев на меня, она улыбнулась. Тогда я встал, взял ее за руку и повел к себе. Она не знала, что у меня на уме, и немного нервничала. От этого мне еще сильнее захотелось все исправить. — Прости меня, Голубка. Я вел себя как последний засранец. Эбби вздохнула: — Я не знала, что ты на меня сердишься. — Я не сердился на тебя. Просто был не в духе, а у меня идиотская привычка срываться на тех, кто мне дорог. Знаю, это не оправдание. Но мне действительно очень жаль, — сказал я, сжимая ее руку в своих. — А почему ты был не в духе? — спросила она, прикладываясь щекой к моей груди. Черт, до чего же это приятно! Конечно, надо бы ей во всем признаться: в «Моргане» починили водонагреватель и я до смерти испугался, что она вернется туда и станет больше времени проводить с Паркером. Но я не смог этого сказать. Слишком мне было хорошо сейчас. — Уже не важно. Главное, что ты меня простила. Эбби подняла голову и улыбнулась: — Я сумею обуздать твой темперамент. Несколько секунд я изучал ее лицо. Уголки моего рта поползли вверх. — Не знаю, почему ты меня терпишь. И не знаю, что бы я делал, если бы ты не стала меня терпеть. Эбби посмотрела мне в глаза, а потом медленно перевела взгляд на губы. Она затаила дыхание. У меня по всему телу забегали мурашки. Я вообще не знал, дышу я или нет. Я приблизился к ней на каких-нибудь несколько миллиметров, чтобы понять, позволит ли она мне наклониться ниже, но тут зазвонил долбаный телефон. Мы оба подпрыгнули. — Да? — нетерпеливо сказал я. — Слушай внимательно, Бешеный Пес. Брэди будет в «Джефферсоне» через полтора часа. — Хоффман? Вот это да! Ну ладно… Я его запросто сделаю. В «Джефферсоне», говоришь? — Да, — сказал Адам. — Значит, приедешь? Я посмотрел на Голубку и подмигнул: — Мы скоро будем. Я нажал отбой, сунул телефон в карман и схватил Эбби за руку: — Пойдем со мной. — Мы вернулись в гостиную. — Звонил Адам, — сказал я Шепу. — Брэди Хоффман будет в «Джефферсоне» через полтора часа. ГЛАВА 9 РАЗДАВЛЕН Шепли сразу посерьезнел, как бывало с ним всякий раз, когда Адам назначал время и место боя. Пальцы Шепа защелкали по клавишам телефона: он рассылал эсэмэски нужным людям из своего списка. Как только он вышел за дверь, Америка оглядела нас широко раскрытыми глазами и радостно воскликнула: — Здорово! Нам как раз пора развеяться! Прежде чем я успел что-нибудь сказать, Мерик утащила Эбби из гостиной. Суетиться ни к чему. Я надеру задницу этому Брэди, срублю зелени на оплату аренды и всех счетов за ближайшие несколько месяцев, и все пойдет как раньше. Ну или почти как раньше. Эбби вернется в «Морган-холл», а я буду стараться лишний раз не высовываться из дому, чтобы случайно не убить Паркера. Америка громко спорила с Эбби о том, что лучше надеть, а Шепли уже спрятал телефон и теперь позвякивал ключами от машины. — Эй, вы с нами или как? — крикнул он в сторону моей спальни, где прихорашивались девчонки. Мерик выбежала в холл, но, вместо того чтобы направиться к выходу, шмыгнула в комнату Шепа. Он улыбнулся и закатил глаза. Через несколько минут Америка снова предстала перед нами: на ней было короткое зеленое платье. Эбби вышла в обтягивающих джинсах и желтом топе, который так здорово подчеркивал груди. И они подпрыгивали при каждом ее шаге. — Черт возьми, Голубка! Ты смерти моей хочешь? Иди переоденься! — Почему? — удивилась она, оглядывая свои джинсы, хотя проблема была не в них. Америка вступилась за подругу: — Она классно выглядит, Трэв, не придирайся! — Надень что-нибудь удобное. Например, футболку и кеды, — сказал я, подводя Эбби к своей комнате. — Что? — озадаченно спросила она. — Зачем? Мы остановились у двери спальни. — Затем, — объяснил я, — что, если ты пойдешь так, я буду думать не о Хоффмане, а о том, кто там пялится на твою грудь. Может, это прозвучало не слишком хорошо, но я не преувеличивал: явись Эбби в таком виде, я действительно не смог бы сосредоточиться. А проиграть бой мне не хотелось. — Раньше ты говорил, тебе наплевать, кто что подумает! — парировала она, начиная дымиться. Кажется, она меня не понимала. — Тут совсем другое, Голубка. — Я бросил взгляд на ее гордо выпяченные груди: может, отменить все на фиг и потратить остаток вечера на то, чтобы избавить их от белого кружевного лифчика и попробовать на ощупь? Я встряхнулся и снова посмотрел Эбби в глаза. — В этом тебе нельзя идти на бой. Поэтому… пожалуйста, просто… просто переоденься, пожалуйста. Я захлопнул дверь, втолкнув Голубку в комнату, прежде чем успел бы послать все к черту и поцеловать ее. — Трэвис! — крикнула она из спальни. Послышалась беготня. Потом мне показалось, что через всю комнату пролетели туфли и шлепнулись на пол. Наконец дверь открылась. Эбби была в футболке и кедах. Она по-прежнему выглядела сексуально, и все-таки теперь я мог бить Хоффмана и не думать каждую минуту о том, не лапает ли ее кто-нибудь. — Так лучше? — фыркнула она. — Да! Побежали! Шепли с Америкой были уже в машине и, едва завидев нас, рванули со стоянки. Я надел очки, подождал, пока Эбби не усядется позади меня на «харлей», и мы выехали на темную улицу. На подъезде к «Джефферсону» я сбавил скорость до минимума, выключил фары. Припарковался на задворках и подвел Эбби к черному ходу. Она вытаращила глаза и нервно усмехнулась: — Ты же это не всерьез, да? — Это еще парадный подъезд. Ты бы видела, как сюда заползают остальные. Я проскочил в окошко полуподвального этажа и, стоя в темноте, принялся звать Эбби. — Трэвис! — не то вскрикнула, не то прошептала она. — Давай, Голубка! Свешивай ноги и прыгай. Я поймаю. — Совсем спятил! Не буду я прыгать не пойми куда! — Говорю же, я тебя поймаю. Обещаю. Пошевеливай задницей! — Это бред! — зашипела Эбби. Передо мной в тусклом свете появились ее ноги: она осторожно просунула их в окно, но в итоге, как ни примерялась, все равно не спрыгнула, а упала. Прямо мне в руки. Даже ловить не пришлось. Ее слабый крик разнесся по пустой бетонной коробке и отдался эхом. — Прыжочек так себе. Но что с вас, девчонок, возьмешь? — сказал я, ставя ее на пол. Через темный полуподвал мы прошли в комнату, примыкающую к той, где должен был происходить поединок. Адам уже вооружился мегафоном, и его выкрики выделялись в общем шуме. Море зрителей ощетинилось руками, сжимающими купюры. — Что будем делать теперь? — спросила Эбби, крепко хватаясь пальчиками за мой бицепс. — Ждать. Адам примет ставки, а потом я выйду. — Мне здесь остаться или идти туда? Откуда я буду смотреть? Где Шеп и Мерик? Она ужасно нервничала, и мне не хотелось бросать ее без присмотра. — Зашли через другой вход, а ты выйдешь вместе со мной. Не пущу тебя одну к этим акулам. Стой возле Адама: он проследит, чтобы тебя не задели. Я не могу одновременно молотить Брэди и смотреть за тобой. — Что значит «не задели»? — Сегодня здесь больше народу, чем обычно. Хоффман из другого университета. У них там свои бои. Их ребята могут схлестнуться с нашими, тогда начнется свалка. — Волнуешься? Я улыбнулся: она становилась еще красивее, когда беспокоилась за меня.