Мое ходячее несчастье
Часть 75 из 85 Информация о книге
Несколько раз затянувшись, я стал прокручивать в голове возможные причины молчания Трентона. Потом в очередной раз подумал, как эгоистично с моей стороны настаивать, чтобы Эбби пришла туда, где ей может что-то угрожать. Но для победы мне нужно было полностью сосредоточиться, а это зависело от двух вещей: присутствия Эбби и ее безопасности. Если Трентон не позвонит или позвонит и откажется помочь, придется отменить бой. Другого выхода я не видел. Я так разволновался, что и сам не заметил, как докурил всю пачку. Затягиваясь последней сигаретой, взглянул на часы: Эбби пора бы уже вернуться с занятия. Как только я об этом подумал, она меня окликнула. — Привет, Голубка. — Все в порядке? — Теперь да, — сказал я, прижимая ее к себе. — Ты чем-то расстроен? — Столько забот навалилось, — вздохнул я. Эбби дала понять, что не удовлетворена ответом, и я продолжил: — Эта неделя, бой… К тому же неясно, с кем тебя оставить… — Я же тебе говорила: могу вообще не приходить. — Ты нужна мне там, Голубка. Я бросил окурок на землю, посмотрел, как он дотлевает в глубоком отпечатке чьей-то ноги на снегу, и взял Эбби за руку. — Ты связался с Трентом? — спросила она. — Жду, когда он перезвонит. Америка открыла окно и высунула голову из машины: — Побыстрее, а то мы тут замерзнем к чертовой матери! Я улыбнулся и открыл перед Эбби дверцу «чарджера». Мы сели и поехали. Пока я глядел в окно, Шепли с Америкой в сто первый раз прокручивали один и тот же разговор, который у них начался, когда он, Шеп, решил познакомить свою девушку с родителями. Как только мы затормозили возле нашего дома, у меня зазвонил телефон. На экране высветилось имя брата. — Трент, что за фигня? Я же звонил больше часа назад! На тебя не похоже, чтобы так увлекался работой! — Извини. Я действительно долго не перезванивал. Был у Кэми. — Ладно, слушай. Нужна твоя помощь. На следующей неделе у меня бой. Пока не известно точно когда. Но надо, чтобы ты подъехал в течение часа после того, как я тебе позвоню. Сможешь? — А какой мне в этом интерес? — спросил он, поддразнивая меня. — Приедешь или нет, придурок? Ты мне нужен, чтобы охранять Голубку. Один урод лапал ее в прошлый раз и… — Какого хрена? Ты серьезно, старик? — Да. — Кто это был? — проговорил Трентон, внезапно посерьезнев. — Не важно. Я принял меры. Так если я позвоню, ты… — Конечно, братишка. Обязательно приеду. — Спасибо. Я вырубил телефон и откинулся на сиденье. — Отпустило? — спросил Шепли, посмотрев в зеркало заднего вида и увидев облегчение на моем лице. — Да. Не знаю, что бы я стал делать, если бы он не согласился. — Я же говорила тебе… — начала Эбби, но я остановил: — Голубка, сколько раз я должен это повторять? Почувствовав в моем тоне нетерпение, она покачала головой: — Просто мне это немного странно. Раньше ты справлялся без меня. Я повернулся к ней и дотронулся пальцем до ее щеки. Голубка явно не понимала, что я чувствовал. — Раньше, когда я тебя не знал, все было по-другому. Но теперь я не могу сосредоточиться, если тебя нет рядом. Я думаю о том, где ты и чем занята… Чтобы сконцентрироваться, я должен знать, что ты здесь, и видеть тебя. Наверное, это безумие, но это так. — Твое безумие мне безумно нравится, — сказала Эбби, целуя меня в губы. — Кто бы сомневался, — пробормотала Америка. Еще до захода солнца они с Шепом сели на его железного коня и взяли курс на юг. Эбби звякнула ключами от подружкиной «хонды» и с улыбкой сказала: — Теперь нам, по крайней мере, не придется мерзнуть на мотоцикле. Я улыбнулся Голубке в ответ, она пожала плечами: — Может, нам собственную машину завести? — Если выиграю бой — запросто. Пойдем и купим. Эбби подпрыгнула и, обхватив меня руками и ногами, принялась целовать в щеки, губы и шею. Мы поднялись по лестнице и прямиком устремились в спальню. Следующие четыре дня в ожидании звонка от Адама мы с Голубкой коротали время, валяясь в постели или сидя на диване с Тотошкой перед телевизором. Наконец во вторник вечером, в перерыве между двумя сериями старого ситкома, мой телефон зазвонил. Мы с Эбби переглянулись. — Алло? — Бешеный Пес, жду тебя через час в «Китон-холле». Надеюсь, ты в форме, дружище, потому что Джон накачался стероидами, и теперь он вылитый Халк Хоган. — До скорого. — Нажав отбой, я встал и сказал Эбби: — Оденься потеплее, малыш. Здание старое, и на каникулы там, скорее всего, отключили отопление. Эбби, весело пританцовывая, направилась в спальню. Я улыбнулся: не каждая девушка так обрадуется перспективе наблюдать, как ее парень машет кулаками. Неудивительно, что я влюбился в мою Голубку. Я надел куртку с капюшоном, обулся и стал ждать Эбби у входной двери. — Я готова! — Голубка появилась на пороге спальни и, ухватившись за косяки, замерла в кокетливой позе. — Ну как? — Она выпятила губы, изображая не то модель, не то утку. Я оглядел ее с головы до ног: белая футболка, длинный серый кардиган, голубые джинсы в обтяжку, заправленные в высокие черные ботинки. Голубка просто прикалывалась, щеголяя передо мной во всем самом старом и ненарядном, но у меня при виде ее дух перехватило. Она опустила руки и вздохнула: — Отстой, да? — Нет, — сказал я, не находя нужных слов. — Очень даже ничего. Одной рукой я открыл дверь, а вторую протянул Эбби. Она, подпрыгивая, приблизилась ко мне, и мы переплели пальцы. «Хонда» завелась не сразу, но все равно в «Китон» мы приехали с запасом. С дороги я позвонил Трентону и теперь молился, чтобы он меня не подвел. Мы с Голубкой стояли у потемневшей от времени северной стены здания. Южный и западный фасад были закрыты стальными лесами. Старейший университетский корпус готовился к косметическому ремонту. Я зажег сигарету, затянулся и выпустил дым через нос. Эбби сжала мою руку: — Я с тобой. В здание стали пробираться зрители. Для конспирации припарковав машины на соседних улицах, они подходили к корпусу пешком и влезали по пожарной лестнице с южной стороны. С каждой минутой народ прибывал все активнее. Я нахмурился: место было выбрано явно неудачно. Последний бой в году всегда привлекал серьезных игроков, которые приходили заранее, чтобы сделать ставки и занять хорошие точки обзора. Менее опытных зрителей тоже бывало больше, чем обычно: они являлись в последний момент, и им приходилось тесниться в задних рядах, у самой стенки. В этом году играли по-крупному. «Китон» находился на окраине кампуса, что хорошо, но подвал у него был маленький, что плохо. — С выбором места Адам, похоже, не напрягался, — проворчал я. — Теперь уже ничего не изменишь, — ответила Голубка, оглядывая бетонные блоки. Я достал телефон и отправил Трентону эсэмэску, шестую по счету. Эбби прошептала: — Ты сегодня нервничаешь… — Успокоюсь, когда Трент притащит сюда свою чертову задницу. — Не плачь, девочка, я здесь, — тихо сказал Трентон, незаметно подкравшись. Я облегченно вздохнул. — Как жизнь, сестренка? — спросил он, одной рукой приобнимая Эбби, а другой шутливо отталкивая меня. — Прекрасно! — весело сказала она. Я за руку повел Голубку к заднему фасаду, оглядываясь на Трентона, который шел следом: — Если вдруг нагрянут копы и мы разделимся, то встречаемся в «Морган-холле», договорились? Брат кивнул. Я остановился у открытого низкого окна. — Издеваешься? — вытаращился на меня Трентон. — Да сюда даже Эбби вряд ли протиснется!