Мое ходячее несчастье
Часть 77 из 85 Информация о книге
Внезапно я услышал, что меня зовут, и, щурясь, обернулся на голос. — Трэвис! Трэвис! Сюда! В дверном проеме стоял Адам и махал мне. Я покачал головой: — Мне надо найти Голубку. Проход к комнатушке, через которую ушли Эбби с Трентоном, был почти свободен, и я устремился туда. Вдруг кто-то налетел прямо на меня. Это оказалась девушка, первокурсница, судя по виду. Она с трудом встала на ноги и обратила ко мне измазанное копотью лицо. — П-помогите! Я не могу… Не знаю, куда идти, — сказала она, кашляя. — Адам! — крикнул я, подталкивая девушку в нужном направлении. — Выведи ее! Она подбежала к Адаму, он схватил ее за руку, и они проскочили в дверь, которую через несколько секунд заволокло дымом. Я бросился искать Эбби. По темным лабиринтам бегали другие люди, точно так же крича и задыхаясь. Все они искали выход. — Голубка! — позвал я, испугавшись, что они с Трентоном заблудились. В конце коридора стояла группка плачущих девчонок. — Вы не видали девушку с парнем? Парень примерно такого роста, на меня похож? — спросил я, прикасаясь ко лбу ребром ладони. Девчонки покачали головой. У меня внутри все оборвалось: Эбби с Трентоном потерялись. — Идите по этому коридору до конца, — сказал я девчонкам. — Будут ступеньки, а наверху дверь. Взбирайтесь и поворачивайте налево. Оттуда выберетесь через окно. Одна из девчонок кивнула, вытерла глаза и, рявкнув на подруг, повела их за собой. Я, вместо того чтобы пойти с ними, стал беспорядочно петлять в темноте, надеясь натолкнуться на Эбби и Трента. Я не мог уйти, не обыскав все и не убедившись, что они благополучно выбрались. Из зала, где проходил бой, доносились крики. Пробежав несколько коридоров, я почувствовал растущую в груди панику. Уже и здесь пахло дымом, и я прекрасно понимал: здание старое, планировка неудачная, кругом мебель, накрытая тряпками. Через несколько минут весь подвал будет в огне. — Эбби! — в сотый раз крикнул я. — Трент! В ответ — ничего. ГЛАВА 27 ОГОНЬ И ЛЕД[10] Спрятаться от дыма было уже невозможно. Куда бы я ни пошел, горячий удушливый воздух обжигал легкие. Я наклонился и уперся руками в колени, дыша тяжело и часто. Ориентироваться в пространстве становилось все труднее: во-первых, из-за темноты, во-вторых, из-за боязни не найти Эбби и Трентона. Теперь уже я не был уверен и в том, что сам смогу выбраться. Между приступами кашля я расслышал стук, доносившийся из соседней комнаты: — Помогите! Кто-нибудь! Помогите! Это была Эбби. Ко мне сразу вернулись душевные силы, и я стал ощупью пробираться на ее голос. В кромешной темноте я прошел вдоль стены и нащупал дверь. Она оказалась заперта. — Голубка! — крикнул я, дергая за ручку. Эбби издала еще более пронзительный вопль, и я, чуть попятившись, распахнул дверь пинком. Голубка стояла на столе под окном, отчаянно барабаня руками по стеклу. Она даже не поняла, что вошел я. — Эбби! — снова позвал я, откашливаясь. — Трэвис! — закричала она и, спрыгнув со стола, бросилась ко мне. Я взял ее лицо в ладони: — Где Трент? — Пошел за ними! — проговорила она, заливаясь слезами. — Я уговаривала идти со мной, но он ни в какую! Я выглянул в коридор, дальний конец которого уже был охвачен пламенем. Огонь стремительно приближался, пожирая выстроившуюся вдоль стен зачехленную мебель. Увидев это, Эбби порывисто глотнула воздух и закашлялась. Я нахмурился при мысли о том, где сейчас может быть Трентон. Вдруг там, в глубине коридора? Захотелось разрыдаться, но испуганные глаза Эбби заставили меня взять себя в руки. — Давай-ка выбираться отсюда! — Быстро поцеловав Голубку в щеку, я взобрался на подобие стремянки, которое она соорудила. Собрав последние силы, еще остававшиеся в дрожащих мускулах, я попытался открыть раму. — Отойди, Эбби! Сейчас разобью окно! Она, вся дрожа, сделала шаг назад. Я согнул руку в локте и, хрипло выдохнув, ударил кулаком в стекло. Оно осыпалось осколками. Я протянул руку и крикнул: — Скорее! В комнате уже стало жарко от приближающегося огня. Подгоняемый страхом, я одной рукой поднял Эбби с полу и пропихнул ее в окно. Дождавшись, когда вылезу я, она помогла подняться на ноги. С улицы доносился вой сирен. По стенам соседних зданий прыгали отсветы красных пожарных и синих полицейских мигалок. Я взял Эбби за руку, и мы побежали к толпе, собравшейся перед корпусом. Я принялся звать Трентона, оглядывая перепачканные лица людей. С каждым новым выкриком, который оставался без ответа, все труднее становилось сдерживать отчаяние. Брата здесь не было. Я достал сотовый в надежде, что Трент звонил. Нет, никаких звонков. Захлопнув крышку телефона, я поднес пальцы к губам. Я не знал, как быть дальше, и уже паниковал. Если возле здания Трентона нет, значит он заблудился и остался там, в огне. — Трент! — снова закричал я, вытягивая шею. Толкаясь в толпе, я видел, как другие спасшиеся обнимают друзей или плачут возле машин «скорой помощи». Пожарный насос поливал горящее здание водой. Пожарные побежали внутрь, волоча за собой шланги. — Он не выбрался, Голубка, не выбрался, — прошептал я, падая на колени. По щекам потекли слезы. Эбби опустилась рядом со мной и обняла: — Трентон сообразительный, он не потерялся. Нашел какой-нибудь другой выход. Я согнулся в три погибели, уткнувшись головой в Голубкины колени и ухватившись обеими руками за ее кардиган. Прошел час. Утихли крики и плач выживших. Воцарилась зловещая тишина. Пожарным удалось спасти всего двоих. После этого они несколько раз заходили в здание и возвращались ни с чем. Каждый раз, когда кто-нибудь появлялся из огня, у меня замирало сердце. Я и надеялся, и боялся увидеть Трентона. Тем, кого вынесли еще через полчаса, уже не была нужна медицинская помощь. Их просто положили на асфальт и накрыли тряпкой. Вскоре количество трупов, лежащих на тротуаре, уже значительно превосходило количество спасшихся. — Трэвис? Позади нас стоял Адам. Вид у него был потрясенный, растерянный. Я встал и поднял Эбби. — Рад, что вы выбрались, ребята. А где Трент? Я не ответил. Мы посмотрели на обуглившийся остов «Китон-холла». Из окон все еще валил густой черный дым. Эбби спрятала лицо у меня на груди и уцепилась за мою рубашку. Я стоял в оцепенении, не сводя глаз с ужасающей картины: — Наверное, я должен… позвонить папе. — Подожди, Трэвис. Мы же еще ничего не знаем, — сказала Эбби. В груди у меня все горело. Из-за горячих слез, застилавших глаза, я с трудом различал цифры на телефоне. — Это все я! Я не должен был его сюда звать… — Произошел несчастный случай, Трэвис. Ты не мог этого предугадать, — проговорила Эбби, дотрагиваясь до моей щеки. Я весь сжался и зажмурил глаза. Мне предстояло позвонить отцу и сказать, что Трентон остался внутри горящего здания. По моей вине. Я не знал, сможет ли наша семья пережить еще одну потерю. Из всех нас у Трента были самые близкие отношения с папой: брат поддерживал его, когда тот пытался снова встать на ноги. Нажимая на кнопки, я представил себе, как отец отреагирует на мои слова, и у меня оборвалось дыхание. Телефон холодил руку; я прижал к себе Эбби: она наверняка замерзла, даже если пока не понимает этого. Вдруг на дисплее высветилось имя. Я замер, глядя на мобильник вытаращенными глазами. Входящий вызов. — Трент? — Ты цел? — крикнул брат мне в ухо. В его голосе чувствовалась паника. — Это Трент! — удивленно улыбнулся я, поворачиваясь к Эбби. Она радостно охнула и стиснула мне руку. — Где ты? — нетерпеливо спросил я. — В «Морган-холле», черт побери, где же еще! Сам же сказал, что встречаемся там! А тебя где носит? — То есть как — в «Морган-холле»? Стой, не двигайся с места, чтоб ты… Через секунду буду. Я бросился к общаге, буксируя Эбби. Когда мы, отдуваясь и кашляя, остановились у крыльца, Трентон сбежал со ступенек и затормозил прямо в нас. — Боже мой, братишка, а я-то думал, вы уже обуглились! — сказал он, крепко обнимая меня и Голубку. — Ты, засранец! — закричал я, отталкивая его. — Я считал, что ты, на хрен, сгорел! Стоял и ждал, когда пожарные вытащат из «Китона» то, что от тебя осталось! С секунду я угрюмо смотрел на брата, потом снова обнял его. Свободной рукой нащупал кардиган Эбби и привлек к себе ее тоже. Когда я наконец-то отпустил Трентона, он посмотрел на Голубку и смущенно нахмурился: