Мой Блэк, моя Рэд

— Между нами говоря, труба уже отремонтирована. Мина ненавидит шумные вентиляторы, сушащие ее полы, но, по крайней мере, она и Джози больше не в кризисном режиме. Ты что-нибудь ела? — говорит он грубым тоном, стягивая с моих рук рукава пальто.

Я поворачиваюсь и позволяю ему, слишком измучена, чтобы спорить.

— Хм, Да... я думаю, это, должно быть, был стейк. Это больничная еда, так что ты знаешь... — я обнимаю его за шею, когда он поднимает меня на руки. — Куда мы идем?

— В постель, — шепчет он мне у виска.

Я показываю рукой на дневной свет, льющийся в окна.

— Еще только три. Я не могу сейчас идти спать.

Он заходит в спальню и нажимает кнопку на пульте, лежащем на тумбочке. Когда темные шторы начинают опускаться, он садит меня на кровать, чтобы стащить туфли.

— Сон это то, что тебе нужно, Талия.

Я забираюсь под одеяло и, когда он начинает натягивать его на меня, сжимаю его руку. В комнате уже совсем темно, если не считать лучика света из коридора.

— Полежишь со мной немного? — спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос не звучал так, будто я нуждаюсь в его компании.

Он натягивает одеяло и забирается в постель позади меня. Обняв меня за талию, он кладет другую руку мне на подушку и целует в затылок.

— Спи, Рыженькая.

Я прижимаю его руку к своей груди и целую изгиб его большого пальца, тихо говоря:

— Очередной раз. Сплю в твоей кровати.

Он посмеивается, его грудь приятно вибрирует у меня за спиной. Это ощущение вызывает улыбку, и я прижимаюсь ближе, несмотря на одеяло между нами.

— Первый из многих, — говорит он, проводя рукой по моим волосам.

Я удовлетворенно вздыхаю, полностью очарованная его пальцами, нежно массирующими мою голову.

— Я рада, что ты провел некоторое время с отцом.

— Споря, какой гаечный ключ использовать? — он фыркает.

Я не утруждаю себя напоминанием о том, что пара миллиардеров могла бы вызвать бригаду сантехников вместо того, чтобы чинить самостоятельно. По крайней мере, ворчание Себастьяна звучит добродушно.

— Ты споришь только с теми, кто имеет значение.

— Говорит женщина, которая раздражает меня больше всех, кого я знаю. — Он заправляет мои волосы за ухо и прижимается губами к месту за ухом. — Закрывай глаза. Я буду здесь, когда ты проснешься.

— Ты важнее всего, — бормочу я, прежде чем заснуть под расслабляющее ощущение его пальцев, скользящих по моим волосам.

***

— Я здесь, Талия. — Я открываю глаза и вижу Себастьяна, сидящего на корточках возле кровати и сжимающего мою челюсть.

Я вздрагиваю от прикосновения его холодной кожи к моей согретой сном щеке, но ощущение его пальцев, впивающихся в мой затылок, так успокаивает, что мне все равно. Шторы в его спальне подняты, впуская тусклый вечерний свет. Мой взгляд скользит по его спортивной одежде и снегу, покрывающему его темные волосы.

— Ты бегал?

Он кивает.

— Я думаю, что большая снежная буря, которую они прогнозировали, наконец-то здесь. Ты в порядке? Ты дрожала во сне.

— Старое дерьмо, — бормочу я.

— Хочешь поговорить об этом? — его голубые глаза задерживаются на мне на пару секунд. Когда я не рассказываю свой кошмар, он кивает и встает.

Я сжимаю его запястье, не готовая к тому, чтобы он ушел.

— Подожди, Себастьян. Я хочу, чтобы ты знал, о чем говорил Хейс... что он сказал обо мне.

Себастьян сидит на краю кровати, его успокаивающий запах мужского тела, мускусного одеколона, зимы на улице и пота скользит по мне. Я провожу пальцами по его руке, лежащей на кровати, и рассказываю ему, что произошло между мной и Хейсом в ночь смерти Амелии.



Я стою в темном переулке, склонившись над картиной, которую мы с Амелией нарисовали, чтобы защитить ее от холодного дождя, который теперь идет сильнее. Образ ее, лежащей на кухонном полу, снова и снова прокручивается в моей голове, сжимая мою грудь, пока я вглядываюсь в темноту кирпичной стены, ища один кирпич, который немного наклонен. Заметив его, я быстро вытаскиваю половинку кирпича. Я понятия не имею, как долго этот тайник был здесь, но я благодарна за это сейчас. Дождь испортит рисунок, так что тайник должен сохранить его сухим. Всхлипнув, я быстро засовываю сложенную бумагу в квадратное отверстие и кладу кирпич на место.

В последний раз похлопав по стене, я опускаю руку и бегу по переулку. Как только я достигаю края света в верхней части переулка, я вижу Хейса, проходящего мимо. Звук моих ботинок, шлепающих по дороге, привлекает его внимание, и он останавливается.


— Куда ты так спешишь, Талия?

Обычно от его скользкого, как масло, голоса у меня мурашки бегут по коже, но сейчас от страха у меня сводит желудок. Когда он поворачивается и сворачивает в переулок, меня охватывает паника. Он в десяти футах от меня, и все, чего я хочу, — это убежать как можно дальше от него, но для этого мне придется обогнать его. Когда он приближается, воспоминание о крови Уолта, брызнувшей на меня, когда я выстрелила в него, вспыхивает в моей голове. Она у меня на лице? Моей шее?

Я быстро отступаю назад в переулок, надеясь, что если дождь не убрал кровь, которая могла быть на мне, тени спрячут ее от Хейса. Не то, чтобы ему было наплевать на Уолта, но парень моей тети представляет собой канал распространения, который ведет к денежному потоку для наркобизнеса Хейса, и намеренно или нет, я просто отрезала этот канал навсегда.

Хейс прижимает меня к стене, его рука на холодных, мокрых кирпичах позади меня.

— Думаю, мне придётся проводить здесь больше времени. — Я съёживаюсь, когда он стягивает резинку, держащую мою косу, и она с мокрым стуком падает мне на плечо. — Складывал свои лекарства, откладывая на большое расширение, которое планировал. И я подумал…

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я. Голос звучит хрипло, когда осознание того, что я уничтожила половину его запасов, вдруг разгорается в моей голове. Инстинкт оттолкнуть его так велик, что я сжимаю руки в кулаки. Если я буду действовать, он причинит мне боль. Он намного сильнее.

Хейс приподнимает мою мокрую косу, щелкая по мокрым концам большим пальцем.

— Я думал обо всем, что ты изучаешь. Мне бы пригодился кто-то вроде тебя в моей организации. Ты могла бы следить за каждым аспектом моего растущего бизнеса со своим книжным умом. И, может быть, через пару лет ты сможешь ходить со мной, чтобы заключать новые сделки, по-настоящему изучая все тонкости. Что скажешь?

Он хочет, чтобы я глубоко погрузилась в его наркобизнес? Помогла ему? Мой желудок сжимается. Все, чего я хочу, это бежать. Я скажу что угодно, лишь бы он отошел от меня. Я все равно не собираюсь возвращаться.

— Я подумаю об этом. — Самодовольная улыбка трогает его губы, и когда я вижу, что он начинает отворачиваться, я паникую. Он собирается подняться наверх. Он увидит, что я сделала, и убьет меня. Мне нужно время, чтобы уйти достаточно далеко.

— Отправь меня в колледж.

Он оборачивается и прищуривается.

— Что?

Я выпрямляю спину и уверенно встречаю его взгляд.

— Обещай заплатить за колледж, и я буду работать на тебя.

Он снова подходит слишком близко и хватает меня за подбородок.

— А что еще я получу, если заплачу за твое образование?

Я сглатываю отвращение. По его злобному взгляду я понимаю, что он имеет в виду. Мне хочется плюнуть ему в лицо, но я молчу и пожимаю плечами, притворяясь безразличной.

— Давай скрепим сделку поцелуем, мм? — с довольным смешком говорит Хейс.

Когда он прижимается губами к моим, я стою неподвижно под холодным дождем, мое тело немеет от шока и отвращения.

Подняв голову, Хейс сильно дергает меня за косу, в его взгляде раздражение и веселье.

— Тебе придется поработать над техникой, Талия.

Меня тошнит, но что я могу сделать, чтобы он не поднялся наверх прямо сейчас?

Как только он делает пару шагов, мой мозг замыкается на решении, которое даст мне немного времени.

— Докажи, что у тебя есть деньги, чтобы отправить меня учиться? — говорю я с уверенностью, которой не чувствую.

Он хмурится.

— У меня есть деньги. У тебя еще есть несколько лет.

— Покажи мне.

Он разводит руками.

— С собой нет.

Я качаю головой.

— Я хочу знать, можешь ты заплатить или нет.

Хейс смотрит на меня в темноте, холодно оценивая.

— Я возьму деньги и вещи. Иди высушись и будь в своей квартире, когда я вернусь. — Он уходит, но когда достигает края света в начале переулка, смотрит в мою сторону, его взгляд блестит. — Ты оказалась интересным сюрпризом, Талия. Маленькая переговорщица.

Может, мне и тринадцать, но я не идиотка. Я знаю, он ждет, что я не буду сопротивляться его прикосновениям. Когда он выходит из переулка, поворачивается в противоположную сторону, и я слышу звон его ключей, я знаю, что он уходит, но он вернется.

Я пытаюсь вытереть след его губ своим мокрым рукавом, но меня охватывает тошнотворное отвращение. В конце концов, меня тошнит прямо на улице, а холодный дождь колотит по затылку. Вытирая рот, я прерывисто выдыхаю и убегаю так быстро, как только позволяют ноги.

Когда я заканчиваю переживать прошлое, я сжимаю руку Себастьяна, моя грудь болит.

— Хотя не совсем так, как он сказал, но я сыграла свою роль. Моя грудь болит, когда я думаю о последствиях, которые вызвала и о которых не знала. Они — все, о чем я думала с тех пор, как узнала, что Томми его сын.