Мой ядовитый шеф

– Очень своевременно. Спасибо, Горб, – проворчала я, и от злости стукнула его по сутулой спине так, что он на миг расправил плечи. Вот теперь мы квиты.

– Да не слушай ты, Лиса! – Хрум выбрался из сомнительного жилища и фонтанировал восторгом. – Я все предусмотрел. Все будет в порядке. Ты же со мной!

– Этого я и боюсь!

Приятель мастерски вытаскивал из неприятностей, в которые я по глупости угождала. Но не менее талантливо он втравливал в собственные бредовые идеи. Вот как сейчас. И ведь знала же, что нельзя доверять. Так почему легко согласилась? Ах да, мифические пятьдесят процентов, которые никогда не увижу, и привороженный скорпиус, что кончиком ядовитого хвоста роет землю, ища меня.

– Когда откидываетесь? – Горб прекратил ржать и стоял, втиснув длинные ладони в слишком узкие карманы брюк.

– Сейчас! – вошедшего в раж Хрума ничего не остановит. Особенно, когда он знает, что утром все может измениться. Сговорюсь я за ночь с Горбом и хана геройскому мероприятию безумного астерида. – Там все равно темно. А прожекторы стоят мощные. Я все проверил. Все работает.

Я достала проснувшегося Шмыга, посадила на плечо и передала Хруму собранные пожитки, что казались чересчур скромными. Посмотрела на далекий берег, вздохнула так громко, что стало ужасно жаль себя, и скосила взгляд на шмыгрика.

– Может, останешься? Горб будет тебя сметанкой кормить. И на задания брать. Ты у меня опытный напарник.

Горб приосанился и с надеждой посмотрела на зверька. Настолько смышленые шмыгрики встречались нечасто, а уж тех, кто соглашался помогать, и вовсе найти непросто. Они предпочитают жить вольными бродягами, а для выживаемости сбиваются в колонии.

Я подобрала израненного Шмыга в грязнючей подворотне и долго выхаживала, чтобы восстановился. А после тот отказался уходить, не объяснив причину. Нет, говорить в привычном понимании он не умеет, но, когда не притворяется слепым, глухим и немым одновременно, отлично изъясняется. Так я заподозрила, что его прогнали сородичи, но, увы, не узнала за что. А впрочем, не все ли равно, если из нас получилась отличная команда?!

Шмыгрик так неистово замотал лопоухой головой, что чуть не свалился. Покрепче воткнул коготки в плечо, не обращая внимание на мое сердитое шипение, и воинственно встопорщил усы, приготовившись к обороне.

– Дело твое. Потом не жалуйся.

Шмыг отвернулся с очень гордым видом и задрал повыше нос. Тоже мне, морской конек нашелся.

К шлюзу я шла, еле-еле волоча ноги и громко хлюпая носом, что даже хладнокровный Горб не выдержал:

– Хрум, шуруй сам. Мы тут перекантуемся.

Приятель обернулся, сердито сверкнул на меня глазами, и скрестил руки на груди:

– Не верю! Вот не верю, что ты до сих пор страдаешь. Хорош издеваться над Горбом Лиса. У него тонкая душевная организация. Еще поверит. И будет страдать до нашего возращения.

Я с сомнением посмотрела на тонкие стиснутые губы и спокойный взгляд хамелеона.

– По Шмыгу будет страдать больше. И по доле в деле тоже. Пообещай, и он точно дождется. Еще и дорожку красную постелет к приезду, – отозвалась я и улыбнулась, заметив, как помрачнели Хрум с Горбом. Теперь плохое настроение не только у меня, а значит спектакль стоил затраченных усилий. Да-да, я хухрик и не могу жить без пакостей, хотя бы мелких.

Шмыг прощально махнул хвостом, я дернула рукой, обозначая прощание, а Хрум прикрикнул перед тем, как задраить люк.

– Не вздумай сниматься с якоря. Иначе из-под воды достану. Понял?

Горб двусмысленно хмыкнул, словно царапнул ядовитой иголочкой. Захотелось вернутся и хорошенько его встряхнуть, добившись ясного ответа. Но сдается, кроме раскатистого ржания, ничего из него не выдавить.

– Держись, Шмыг, мы и не из таких передряг возвращались, – пробормотала я под согласное кивание зверька и подошла к скоб-трапу: где-то там, в недрах погружного дома, скрывается пульт управления и та самая комнатка, что станет нашим пристанищем на ближайшее время. Самое время ее найти.

***

Новые дом походил на цилиндр и выглядел довольно внушительным. Как же я изумилась, когда выяснила, что жилая комнатка совсем небольшая и ее можно пересечь в три-четыре шага. А что же тогда занимает остальное место? Сказать, что разочарованна – ничего не сказать. Я всегда спокойно относилась к длинным узким коридорам и не боялась запираться в шкафу, если задание требовало того, но тут ужасно не уютно. Как представлю, что вокруг толща воды, так подступает паника.

– Эй, хорош хандрить! – это спустился Хрум и по выражению лица все понял. – Мы еще спуск не начали, а ты уже издергалась. Сказал же, все под контролем. Обустраивайся лучше.

– Где? – я так опешила, что даже бояться перестала.

– Здесь! – он широким жестом обвел помещение рукой. – Провизию разбери. Одежду. Кровати подготовь.

– А ты чем займешься? – Я уперла кулаки в талию, прищурившись посмотрела на него. Шмыг привстал на задние лапки на моем плече, выражая солидарность.

– Управлением! Хочешь поменяться местами? – он тряхнул головой и скрылся в рубке, не дожидаясь ответа, а я осталась осматриваться.

Две кровати, столик с ящичками, плитка с запасом нагревательных пластин, полки с книгами, шкаф, иллюзия окон, в которых отображается происходящее за бортом, и вытянутый овал двери, ведущей в крошечную комнатушку с сомнительными удобствами. По крайней мере, меня перспектива принимать душ, сидя на унитазе совершенно не прельщала. А по-другому не получится. Если я могу тут развернуться, то Хрум упрется локтями в стены. Вот и все не хитрое убранство.

Пустующий шкаф поделила поровну, перенесла в него вещи и загрустила: две полки остались пустовать. Одну из них тут же занял Шмыг, сбежав вниз по руке. Эх, а дома единственный шкаф забит так, что, когда открываешь дверцу, часть вещей падает на голову. Да и медленно нагревающаяся плитка, рассчитанная всего на одну кастрюлю, оптимизма не добавляет. Про соседствующие кровати, разделенные лишь тумбой, вообще, молчу.

Не то чтобы я стеснялась Хрума, но именно сегодня некстати вспомнила, что мы с ним разного пола и приятель никогда не отличался скромностью и стеснительностью. Он не рассказывал о пассиях, но я и без этого точно знала, что они есть. Одни засосы на нем чего стоят.

Размышления о насущном вытеснили упаднические мысли и приглушили панику. Так что к иллюзорным окнам подошла без страха. Тут-то и выяснилось, что мы вовсю погружаемся, а я проморгала исторический момент. Несколько щелчков пальцев я стояла и таращилась в окно, а потом опрометью выскочила из комнаты.

Рубка управления нашлась само собой, поскольку проскочить мимо в разделенном на отсеки доме невозможно. Хрум сидел в черном кресле так плотно прижатом к пульту, что ноги крест-накрест высовывались из-под него. Его голову венчало хитрое устройство, состоящее из двух подглядов, нацепленных на уши. Моего прихода он не услышал, но это не помешало мне подскочить и сдернуть «затычки» с его ушей. Он обернулся и часто-часто заморгал глазами с таким искренним изумлением на лице, что я немного усовестилась. Совсем капельку. Но злиться не перестала.

– Ты почему не предупредил? – каждое слово я подкрепляла тыканьем в его грудь. Но на последнем – он меня обдурил, подставив ладонь прежде, чем нанесла удар.

– О чем? – он развернулся обратно, нащупал «затычки», но полностью надевать не стал, зацепив так, что бы одно ухо осталось свободным.

– О погружении. Я все пропустила!


– Как не предупредил? Как не предупредил? – зачастил приятель, как всегда тараторя, когда волнуется, – а для чего мы, по-твоему, здесь?

Логично, но обидно по-прежнему. Я ожидала, более торжественного отплытия. А тут… сплошное расстройство.

– А как же запечатление на память наших счастливых рож? Для потомков!

– У тебя нет потомков. А рожа несчастней некуда!

– Будут! Я бы улыбнулась. Я превосходная актриса!

– Ты себе льстишь, – отмахнулся Хрум, отгораживаясь от меня «затычками».

Все трясти бесполезно, но это не значит, что простила. Отвлекать дальше, когда он следит за погружением небезопасно. Придется искать другой способ мести. Уж в этом я большой специалист.

Привлеченный шумом Шмыг выбрался из шкафа и поджидал в центре комнатки. Нос его при этом так усиленно работал, точно я не ругаться бегала, а вкусняшки воровала.

– Нюхай-нюхай, я ничего не принесла, – предупредила его, опускаясь рядышком на колени.

Шмыгрик тут же забрался сперва мне на ноги, а после перебрался на более привычное плечо. Его острые коготки перепортили немало одежды, но отучить от вредной привычки так и не смогла. Единственная возможность спасти вещь – поймать хулигана раньше и самой подсадить.

– Как мстить будем? – спросила я и Шмыг завертелся волчком от переизбытка умных мыслей. Жаль, его языку не обучена. Придется обходится собственными идеями.

Вариантов не так уж и много: приворожить нельзя, и шутить нужно так, чтобы уцелел погружной дом. Короче, задача почти невыполнимая. Я встала и прошлась по комнате, постукивая по стенам и мебели. Негде разгуляться, негде. Из доступного только кровать и шкаф, которым тоже пользуюсь. Что бы такое придумать?

Я подошла к кровати, которую недавно застелила. Шмыгрик покрепче зацепился, ощутимо задев кожу. Теперь главное не ошибиться. Одеяло подвернуть краями к центру, подушку разложить очень равно, как дощечку, скрепить заклинанием и можно ждать результата.

Но просто ждать оказалось скучно: Хрум пропадал в рубке, Шмыг исследовал новое жилище, а я подошла к окну, пытаясь понять, почему тут так душно. Проветрить нужно, не иначе?! Потянулась к стеклу, ища ручку, и наткнулась на глухую стену: совсем забыла про иллюзию. А достоверно выглядит: тянет пощупать то, что за бортом.

Я всмотрелась в картинку и сразу пожалела, что столько времени откладывала знакомство с подводными обитателями. Дом погрузился достаточно глубоко, чтобы видимость ухудшилась. А прожектора то ли Хрум не включил, то ли картинка передавалась из другого сектора. Знать бы как это перенастраивается. Нет, сама не полезу. Страшно!

От нечего делать занялась приготовлением простенького ужина. Пока плитка разогреется, пока сварятся морепродукты, которые любят все астериды, один вредина как раз вернется. Приятель появился в тот миг, когда я твердо решила пойти и выдернуть его из рубки. В самом деле, сколько можно ждать?! У меня ловушка простаивает!

Он зашел, опасливо оглядываясь и осторожно ощупывая все на своем пути. Хорошо меня знает! Но и подловить того, кто настороже, сложнее.

– Шкаф, туалет, тумба? – он ничего не касался пальцами, но руку держал близко, сканируя магией встреченные предметы.

Уж не знаю, помогут ли ему врожденные способности к целительству, но вода может пригодится. Хотя…

– Нет, тумба не может быть. Она рядом с тобой и может тебя зацепить, – он рассуждал вслух, и шаг за шагом продвигался вдоль стены.

Дошел до окна, всмотрелся в темноту и одним коротким росчерком, точно перечеркивающим поверхность, поменял картинку. Так просто? А я мучилась, ища кнопки настройки. Не быть мне покорителем морских глубин. В одиночестве так точно: убьюсь и не пойму как.

– Что, даже ловушку не подготовила? – Хрум повеселел и бодрее прошелся по комнате в обратном направлении. – Теряешь квалификацию, Лиска!

– Ага, расту! Как повзрослею, как поумнею – не узнаешь, – я сидела на «чистой» кровати и напряженно следила за его передвижениями, стараясь не выдавать интерес.

– Тебе это не грозит! – отмахнулся он, подошел к плитке и схватил большую тарелку. Я забеспокоилась: этак он мне всю постель уделает, а стирать, кто будет?

– Хрумичек, ты устал, наверное? Садись, я сама положу.

Он напрягся, смерил меня настороженным взглядом, изучил тарелки, стол со стульями, кровать, и таки уселся на последнюю. Наверняка, решил, что проблема в столе. На это я и рассчитывала.

Я пожала плечами, стараясь выглядеть беззаботнее, и загремела большой ложкой в кастрюле, вылавливая ассорти из морских гадов. Хрум примостился на краю кровати и осторожно ощупывал поверхность одеяла. Погладил подушку, снова кинул на меня напряженный взгляд. Этак он мне всю забаву испортит.

– Так тарелку можно убирать, или ты к столу пересядешь? – проговорила я самым недовольным видом, на какой способна.

Он напрягся, скрестил руки на груди и безапелляционно заявил, поудобнее устраиваясь на кровати:

– Я буду есть здесь. Точка!

Стоило ему положить ноги на кровать и развернуться, как он оказался на заготовленном центре одеяла. Оно тут же пришло в движение, мгновенно запеленывая жертву, над которой уже поднимался сизый дымок.

То-то же, будет знать, как обижать хухриков!





Ортегас




Клеон появился так быстро, точно оседлал хухрика. Он вихрем ворвался в дом и проорал прямо с порога, переполошив полусонную прислугу: