Мой профессор - волк!

Глава 12




– Не вздумай ничего им рассказывать! – прошипела я чуть слышно, наклонив голову к моему… даже и не знаю, как назвать его после всего, что между нами было. Хозяину, наверное.

Хотя теперь он вел себя вполне прилично – пригласил меня в столовую, официально представил всем, кто меня еще не видел. Отодвинул стул и даже шепнул на ушко, чтоб ничего не боялась и не смущалась.

Ну да. Обстановка прям располагала не бояться и не смущаться – это под несколькими-то десятками пар глаз самых настоящих оборотней, отлично понимающих почему я здесь.

Особенно заинтересовано на меня смотрел только что приехавший молодой и очень симпатичный брюнет – как мне сказали, сын того бугая, которого я видела в кузове пикапа во дворе. Того, что выстрелил Блэкстоуну в зад.

Парня звали Даниэль и если бы дело происходило где-нибудь во дворе рядом с кафетерием колледжа, он вполне мог бы мне понравиться…

Я поникла, вспомнив, что я теперь собственность мужчины, который никаких теплых чувств ко мне не испытывает, кроме разве что страсти – она же самая обыкновенная похоть. Интересно, все мужчины меня теперь бояться будут или только люди? Судя по тому, что на меня охотится проигравший оборотень, «перебить» метку можно – иначе бы зачем я ему сдалась?..

– Я должен им рассказать хотя бы частично и без подробностей… – перебив мои мысли, ответил профессор, так же склонившись к моему уху. – Потому что сам я НИЧЕГО не знаю про эти дела. А у женщин могли остаться какие-то… суеверия, легенды, из которых по крупинкам можно составить общую картину.

Речь, конечно же, шла о «приказе альфы» и о том, что действует он лишь в том случае, если волк почуял в женщине свою «истинную», и эта истинная – человек, а не волчица. По дороге мне успели рассказать, что истинных пар и среди волков-то то не особо осталось, и почти никто уже не знал, что это за зверь такой. А уж среди людей и подавно… Да и не женились обычно волки на людях – все ж Сокрытый Мир.

На меня вдруг снизошло отчетливое понимание МОМЕНТА. Вот ОНА я – совершенно обыкновенная, ничем не примечательная девчонка, сижу за одним столом с созданиями, о существовании которых не знает ни одна наука! Не знают политики, ученые, экстрасенсы, астрологи... Никто не знает, кроме маленькой горстки избранных!

Невероятно! Немыслимо! Кому рассказать – не поверят!

Ошалелым взглядом я оглядывала компанию, в которую по воле судьбы затесалась. Вроде обычные люди НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД, и стол накрыли обычный – разве что мяса больше, чем можно было бы ожидать. Но повадки все же выдают – видно, что альфы еле держатся, чтоб не сорваться и не начать рвать еду зубами, рыча друг на друга и на молодняк с самками.

Лучше всех получалось держаться у профессора – вероятно он был самым цивилизованным оборотнем на мили вокруг. еще и по этой причине я не желала, чтобы он с кем-либо советовался – уже представляла себе как надо мной смеются и просят Макмиллана приказать мне что-нибудь… эдакое.

– Пожалуйста… – жалобным голосом попросила я, принимая от блондинистой девушки миску с салатом, который, похоже, приготовили исключительно для меня, и передавая ее дальше. – Я умру от стыда, если ты кому-нибудь расскажешь.

Макмиллан принял у меня миску и весьма галантно положил мне в тарелку несколько ложек. Однако, похоже, слушаться меня не собирался.

– Я расскажу позже матери, возможно она что-нибудь посоветует толковое.

Ожидание позорного разговора порядком испортило мне настроение, и за происходящим за столом я уже не следила с таким благоговейным ужасом, вперемежку с восторгом. И аппетит пропал – молча ковыряла салат, пока профессор рядом расправлялся с почти сырым бифштексом.

– Ты привел на обед женщину или козу? – насупившись, спросил отец, отложив баранье ребро, которое грыз последние несколько минут.

– Что? – не донеся вилку до рта, Макмиллан поднял на него непонимающий взгляд.

– Как она родит тебе волка, если ты кормишь ее травой?

Мы оба подавились и закашлялись. Реакция окружающих была схожей – кто-то подавился, а кто-то и захихикал – в частности, две довольно противные девчонки подросткового возраста, которых до этого обеда я еще не видела. Мать Макмиллана молча закрыла рот салфеткой.

– Пап, ты не слишком… вперед забегаешь? – первой пришла в себя сестра профессора – Кристи, если я не ошибаюсь – сидящая слева от меня.

Хотя, сказать в точности я бы не смогла, уставившись строго в стол перед собой и страшась поднять глаза.

– С какой это стати я забегаю вперед?! Я хочу знать, кого Тони привел в мою стаю.

– Так Тони ж только сегодня утром ее и привел, пап. Какие могут быть решения так скоро?

– То есть это не от твоего брата у нее метка на шее? И не из-за нее он уже два раза грызся с Блэкстоуном? – голос главы клана стал язвительным, чем-то напоминая профессорский.

– Нууу… Это еще ничего означает – особенно если пара из другого вида… А уж наше-то время…

Внезапно по столу грохнули так, что подскочили тарелки и стаканы. И я вместе с ними, чувствуя, что сердце сейчас вообще выпрыгнет наружу.

– Для метки неважно какое время! – рявкнул отец в наступившую испуганную тишину. – Блядство еще ни одну стаю до добра не довело!

– Это он про Блэкстоунов… – шепнула мне на ухо сестра, будто я могла подумать, что это он меня считает «блядством».

– Пометил – изволь нести ответственность! Тем более, что уже давно пора осесть!

– Отец, я сам разберусь, что мне с ней делать, – в отличие от разбушевавшегося отца, профессор говорил негромко и почти спокойно, только на окончаниях слов слышался глухой рокот, будто рычание.

– Разберется он… знаю я, как вы умеете разбираться… Вон у одного уже восемь этих… несчастных…

Боже, неужели, отец уговаривает сына жениться, а не поматросить и бросить, и все это происходит при мне… Я физически почувствовала, как белею.

– Я уже сказал, что мы сами разберемся, - невозмутимость Макмиллана постепенно улетучивалась, и я вдруг увидела, как на судорожно сжавшей вилку руке взбухли вены и начали вытягиваться когти.


– Вот и разбирайся! Потому что одно дело если я подставил семью ради матери моих будущих внуков, и совсем другое – если это все ради хрен пойми кого на пару дней…

Дальше произошло сразу же несколько вещей.

Вскочил из-за стола, гортанно зарычав, профессор, одновременно хватая рукой уже подорвавшуюся бежать меня, загалдели чуть ли ни в голос молодые оборотни, в голос захохотал приезжий дядька с пикапом, но громче и мощнее всех заорала мать Энтони – Агнес.

– А ну заткнулись! – неожиданно громогласный рык заставил притихнуть даже альфа-волков. – Тони, Стейси, сядьте на место! Герман, не смей поднимать голос на сына, иначе придется иметь дело со мной!

– Не провоцируй меня, женщина… – зарычал вожак уже на нее, но как-то… не очень агрессивно, скорее для виду. В одно мгновение стало понятно, кто в этой семье настоящий глава клана.

Да у них тут прям равноправие! – с изумлением вдруг поняла я. Девушки в разборках участвуют, мать командует – в точности как у настоящих волков в дикой природе, где самки наравне с волками охотятся, а частенько и сами становятся вожаками...

И при всем этом я должна беспрекословно выполнять любое желание того, кто меня укусил?! Как-то уж совсем несправедливо.

Потихоньку все успокоились, расселись – все, кто вскочил, уже предчувствуя потасовку. Отец Макмиллана сердито стучал вилкой по тарелке, гоняя маленькие картофелинки, который Агнес ему положила из почти нетронутого блюда – явно из вредности.

С дико колотящимся сердцем, я тоже уселась обратно на свое место, тут же чувствуя как мою руку сжали под столом.

– Все будет хорошо, – пробормотал Энтони – больше себе, чем мне.

И слегка отодвинул от себя тарелку, показывая, что сейчас будет говорить он.

– Что ж… – начал, откидываясь на сиденье и оглядывая родственников. – Думаю, нам всем надо обсудить… то, что случилось вчера ночью. И мне кажется, есть вещи поважнее того, как именно я поступлю со Стейси.

Отец фыркнул, но промолчал.

– Мы должны выработать стратегию. Должны решить, как будем действовать и держаться друг друга…

– В том числе и когда разъедемся, дети, – вставил, не выдержав, вожак. – Потому что Блэкстоун не оставит в покое никого из вас, раз все вы члены одной стаи, – на меня опустился очень тяжелый взгляд. – Так может Тони уже скажет нам, ради кого он втянул нас в эту чертову передрягу. Потому что когда я вписывался за эту кроху сегодня утром, у меня было понимание, что ты наконец… определился с выбором.

Все притихли, переводя взгляды с одного на другого. Мать тоже не вмешивалась.

– Эта кроха… – ответил наконец Тони после долгого, напряженного молчания. – Эта кроха – часть моей стаи, отец. Моей новой стаи. За которую тебе не нужно больше… вписываться.

А вот это произвело фурор. Молодые оборотни снова загалдели, зашумели – в совершеннейшем возбуждении и каком-то не вполне понятном мне восторге. Двое парней, которых сегодня утром при мне снабдили двустволками и отправили на чердак, схватили вилки с ножами и застучали по столу, скандируя «Тони! Тони! Тони!»

Кристи захлопала в ладоши и прям поверх моей головы кинулась обнимать брата, вихря ему волосы, девицы-подростки чуть не сделали то же самое – но их вовремя остановила мать, молчаливая, суровая женщина, очень похожая на Агнес, только с более темными волосами. Сын здоровяка с пикапом переговаривался о чем-то с отцом, споря и мотая головой в сторону Тони.

– Ты… уверен? – услышала я тихое с другой стороны от Макмиллана. Брайен не восторгался – он явно больше был шокирован таким решением. – Я, конечно, с тобой, но…

– У тебя есть другие предложения? – краешком рта спросил Энтони. А вслух сказал, разом успокаивая обеих девчонок. – Вы две остаетесь с отцом, так что не скачите тут… Молоды вы еще отделяться.

И тут я поняла, к чему все это. Он пытается оградить родителей, а не просто повздорил с отцом и решил хлопнуть дверью. Уходит и берет с самой только молодых и сильных, способных перегрызть врагу глотку и постоять за свою жизнь.

И все это… из-за меня. Я только что, не произнеся не единого слова, разбила семью. Расколола крепкую, сплоченную стаю на две половины – молодых и старых – и еще неизвестно, чем все это закончится.

На мать Энтони я даже смотреть боялась – вообще не могла здесь больше находиться, до того стало плохо и противно.

Я не могу так, поняла вдруг. Не могу быть яблоком раздора, из которого, возможно кто-нибудь погибнет или станет изгоем.

Хотела вскочить на ноги, убежать куда-нибудь, где я в тишине и покое и покое приму свое решение, которое, возможно будет заключаться в том, чтобы сдаться этому гребанному Блэкстоуну, если уж из-за меня тут может бойня начаться с кровавым судилищем.

Но даже убежать самой мне не дали. В какой-то момент оборотни одновременно, словно по команде затихли, и словно электрическая волна пробежала по их спинам и плечам.

Только тут я заметила, как сильно потемнело небо за окном столовой. Неужели уже взошла луна?[1]

– В мою комнату, Стейси, – глухо приказал Макмиллан. – Запрись и не выходи, пока я не позволю тебе.

Ноги сами подняли меня и понесли к выходу из кухни – приказ был настолько явным, что я даже не пыталась противиться. Уже на выходе оглянулась, обуреваемая нездоровым любопытством – неужели они прямо тут начнут оборачиваться?

И скрестилась взглядами с теткой Тони, матерью двух девочек-подростков – судя по расширенным зрачкам и чуть отвисшей челюсти, тетка была очень и очень удивлена.





Глава 13




Ночь прошло относительно спокойно.

В том плане, что никто не покушался больше на мою девственность, не раздавал всяких унизительных приказов, не орал и не обвинял в том, что всей стае теперь грозит смертельная опасность.