Мой профессор - волк!

– Она имеет в виду что пришло время ей исчезнуть, потому что выглядит сильно моложе своего возраста, – объяснил тот.

– Ага, ясно, – я кивнула. – Значит, будем искать?

Тони усмехнулся.

– Кто искать, а у кого три пары сегодня. Собирайся, отличница.

Вот так мой наступивший понедельник совершенно неожиданно разбавился учебой – самой обыкновенной и обыденной до тошноты.

Даже не так. Учеба оказалась до такой степени обыденной, что выбила меня из колеи гораздо сильнее, чем все, что со мной до сих пор происходило. Я чувствовала себя погруженной в странный сюрреалистический фильм, в котором на первых кадрах вам показывают все, к чему вы привыкли, а спустя несколько минут оказывается, что у главного героя не ноги, а щупальца, а в голове – вживленный инопланетянами чип.

«Чипом» периодически оказывался то один из молодых оборотней, то другой, и оба попадались мне на глаза в самые неожиданные моменты.

Да, Тони приставил ко мне охрану. Пусть надоедливую, пусть весьма глупо пытающуюся закосить под обычных студентов, но все же охрану. И очень скоро я поняла, что эта охрана считает своей обязанностью охранять меня не только в коридорах колледжа, и не только от реальной опасности.

Первой была пара по экономике – профессор был молодой, горящий энтузиазмом к своему предмету, и скучно на его лекциях не было никогда. Мы посмотрели фильм, поспорили насчет изменения законодательства по налогам в Орегоне – причем английский мой уже был на таком уровне, что я не только не стеснялась говорить, но и умудрилась отстоять свою точку зрения. И перед кем! Перед самой горластой примадонной потока – Николь Бергман, дочкой местного банкира, у которой слово «налоги» ассоциировалось исключительно с грабежом ее папочки.

Вторая пара отличалась от первой как день от ночи.

Обязательное для всех новичков искусствоведение вела миссис Такер. Именно так полагалось ее называть – миссис Такер. Словно мы не студенты, а ученики средней школы. Причем она требовала этого обращения как от студентов, так и от коллег преподавателей, ссылаясь на свой почтенный возраст – на вид ей было около шестидесяти пяти. В волчьих годах, конечно, ерунда, но в человеческих…

В общем, можно было ее понять – тем более, что проблема с миссис Такер была вовсе не ее возраст и не «миссис».

Проблема была в отвратительной, садисткой манере цепляться к словам, разбирать мнение студента на косточки, обгладывать его и переходить на личности.

Меньше всего мне хотелось на ее лекциях говорить, однако миссис Такер меня «обожала», и не проходило ни одного урока без того, чтобы она меня как-нибудь не задирала – причем настолько исподволь, начиная настолько издалека, что я никогда не могла понять, когда именно она пересекала грань между преподаванием и булингом.

В этот раз ее мишенью изначально оказалась не я, а совершенно безобидный ботаник Стив со второго курса, который вообще не обязан был брать этот курс – слушал его просто так, из любви к искусству.

– Дорогой мой, но ты же понимаешь, что Климт не мог писать эти картины независимо от своих… мнмнм… эротических предпочтений… – убеждала парня миссис Такер, и я уже чувствовала по ее тону и полуприкрытым масляным глазкам, что еще чуть-чуть и сказанет что-нибудь мерзопакостное, отчего бедному Стиву захочется убежать или поплакать.

– Конечно, мог! – уверенно спорил Стив, еще не зная, что его ждет. – Вот я тоже рисую и совершенно без всякой связи со своими сексуальными предпочтениями. Часто рисую мужчин-героев Марвела. Это же не значит…

Ой-ой… Я закрыла глаза. Зачем же так? Она бы и сама докопалась, чего ж ты ей на блюдечке подносишь?

– Думаешь, нам обязательно сидеть с ней на всех лекциях? – вдруг услышала сзади знакомый шепот с легким шотландским акцентом.

Резко обернулась и уставилась на двух парней рядом выше:

– Вы что здесь делаете? – прошипела.

– Тони приказал охранять… – лениво протянул Джонни, не сводя взгляда с широкой задницы незнакомой мне негритянки тремя рядами ниже наискосок. Я специально проследила – да, в открытую и совершенно бесстыдно пялится чужую задницу. Того и гляди кто-нибудь заметит.

– Разве Тони приказал охранять меня на лекциях? – я помахала перед лицом Джонни пальцами. Бесполезно. Даже не моргнул.

Зато Трой очень даже отреагировал.

Прижал руки к груди и проникновенно зашептал.

– Вот и я говорю! Зачем нам тут сидеть? Мы ж и на выходе можем – там хоть в телефоне покопаться можно! Кто тебя тут обидит?

– Стейси Маллори! – окликнула меня миссис Такер, успев уже разделать несчастного Стива в котлету, икающую от стыда.

– Да! – чуть не вскрикнула я, поворачиваясь и кляня себя и двух остолопов, привлекших ко мне внимание.

– А что вы можете сказать о девиациях и художественном вымысле? – ненасытная стерва медленно приближалась в мою сторону, покачивая бедрами, словно престарелая фотомодель.

– Ровным счетом ничего! – твердо ответила я, твердо решив не поддаваться на провокации. – Тем более, что Стив уже все сказал, и я с ним согласна.

– То есть… вы согласны с тем, что скрытый гомосексуализм мастера прослеживается во всех работах, в которых романтизируется мужское тело? Потому что это то, на чем мы сошлись со Стивом. Который тоже имеет обыкновение фокусироваться не деталях мужской анатомии в своем искусстве.

– Мы говорили о том, что я детально прорисовываю мускулы у героев! – истерическим голосом попытался оправдаться мой сокурсник.

Окрыленная успехом в споре с предыдущей лекции, я перевела тяжелый взгляд на миссис Такер.

– По-моему, то, что вы делаете – это низко. Вот так выворачивать слова и выставлять нормального парня геем.

Зал притих. Никто явно не ожидал от меня ни такой прыти, ни такого английского.

На секунду опешив, миссис Такер расплылась в своей обычной, слащавой улыбке.

– Поправьте, меня Стейси, если мне показалось, но… неужели вы только что противопоставили понятия «нормальный парень» и «гей»?


А вот теперь вся аудитория ахнула, как один человек – обвинения в гомофобии еще никому не проходили даром.

– Что происходит, Джонни? – зашипел сзади Трой. – Ее обижают? Уже можно этой училке глотку перегрызть?

– Можно, – мрачно ответил Джонни. – Стейси, не отвечай ей. Мы разберемся.

Меня разрывало – с одной стороны садистка миссис Такер, которая явно собиралась разобраться со мной уже навсегда, а с другой – два боевых кретина, которые собирались разобраться уже с ней из-за меня. И непонятно было, что страшнее.

– Серьезно? – зашипела я в полуобороте. – Глотку перегрызть? Профессорше?

Спорить уже не хотелось – и так влезла по самое не могу.

– Я вовсе не имела это в виду… – попыталась я пойти на попятную, снова повернувшись к сцене. – Я имела в виду «натурал», а не «нормальный»…

Я действительно перепутала понятия. Уж в чем, чем, а в гомофобии меня никак нельзя было обвинить – всегда нормально относилась и к геям, и к лесбиянкам... Но в меня уже вцепились мертвой хваткой и собирались повесить на меня именно это – самую лютую, самую мракобесную гомофобию, что в американском обществе чревато внесением во все черные списки, какие только существовали в системе высшего образования.

– Мне кажется, вам стоит посетить воркшоп на тему осознания вашей внутренней гомофобии, мисс Маллори… – с торжествующим видом заявила Мисс Такер. От осознания значимости момента она даже стала называть меня «мисс», как и себя. – А возможно, это поможет вам осознать в том числе и вашу, внутреннюю, латентную гомосексуальность.

Я даже рот открыла, а сзади услышала угрожающе глухое рычание.

Однако то, что произошло следом, не ожидала ни я, ни даже Трой, который не мог не заметить, что брат вылез из-за стола и куда-то ушел, пользуясь полутьмой и тем, что все внимание было привлечено ко мне и к миссис Такер.

Толкнув дверь головой, в аудиторию, медленно и степенно переступая лапами, вошла здоровенная, темно-серая овчарка.

Зал снова ахнул – на этот раз не от испуга, а скорее от изумления и умиления. Портленд – город домашних животных, здесь овчаркой никого не напугаешь. А то, что это вовсе не овчарка, а волк, поняли, по всей видимости спустя секунду только я и Трой.

– Совсем с дума рухнул, - прокомментировал сзади оборотень вполголоса, и мне показалось, что я слышу оттенки гордости в его голосе.

– Хорошая собачка… – пробормотала миссис Такер, отступая на шаг назад. И добавила – громким шепотом, скривив рот и не сводя с волка глаз. – Спасите! Вызовите охрану!

Вид у волка был совсем безобидный – мало того, что был похож издалека на собаку, он еще и дружелюбные сигнала подавал – вилял хвостом и пригибал голову, всеми силами изображая, что максимум вреда, который он может причинить – это облизать руку или лицо.

В Техасе и то на такую милость не стали бы вызывать полицию, а уж в Портленде и подавно. Накормят, обогреют, позвонят хозяину и в крайнем случае отправят в собачий приют.

И тем не менее, миссис Такер была в ужасе – только что не приседала от страха, словно видела в наступавшем на нее дружелюбном животном нечто, что не видели другие. Нечто, что заставляло ее ноги трястись и подгибаться, а руки искать по карманам брючного костюма, чем бы запустить в наступавшую на нее «собаку».

Даже если она поняла, что перед ней – волк, такое поведение было совершенно непристойным для преподавательницы ВУЗа, несущей ответственность за целый зал первокурсников.

– Я вызову службу пропавших животных! – заявил кто-то из первых рядов.

Все загалдели, соглашаясь, кто-то встал – отвести случайно забредшего пса от преподавательницы, уже ополоумевшей от страха.

И в этот момент я поняла – она что-то чувствует! Что-то, что исходит от наступающего на нее волка и явно противоречит всем его дружелюбным сигналам! Как те байкеры, один из которых пристал ко мне на заправке! Возможно, это запах, а возможно, что-то в глазах зверя, которые видны только миссис Такер…

В любом случае, это «что-то» было настолько сильным, уже поднявшийся к кафедре студент остановился, сбитый с толку небольшой, только что образовавшейся лужицей вокруг ног преподавательницы.

– Обоссалась, – гоготнул Трой, тыркая меня чем-то в спину. – Тони будет очень доволен.

– Тони… – произнесла я медленно, наблюдая, как волк спокойно разворачивается и уходит за дверь, а миссис Такер в ужасе хватается за штаны, не веря в то, что только что произошло. – Тони вас убьет, Трой. И меня, возможно, вместе с вами.





Глава 28




– Молодец! – очень довольный профессор Макмиллан звучно хлопнул не менее довольного Джонни по плечу. – На охоте после Брайена теперь ты главный. Даже если придет новичок с бОльшим опытом.

Я подобрала до неприличия отвисшую челюсть.

– Молодец… в чем? – поинтересовалась, когда ко мне, наконец, вернулся голос. – В запугивании престарелой преподавательницы до такой степени, что она обмочилась прилюдно? И не сможет даже объяснить это, потому что все думают, что в аудиторию зашла милая, дружелюбная овчарка?

Оба уставились на меня. Макмиллан слегка нахмурился и мотнул головой кузену.

– Выйди-ка, Джонни.

Мы заседали в его кабинете, вокруг маленького журнального столика у окна, готовясь выехать на встречу с моим несостоявшимся «спасителем».

И до того, как в кабинет ворвался гордый своей выходкой Джонни, планировали стратегию – что делать и что говорить в случае, если «спасителем» окажется кто-то из родственников. Самое простое будет, если окажется, что это Адель – как сын вожака стаи, пусть уже и своей бывшей, Тони имел право приказать тетке вернуться в убежище клана, а если не согласится, вынудить ее вернуться туда силой. Вот прям схватить за руки за ноги, запихать тетку в машину и увезти туда, куда приказано. И никакая полиция в случае сопротивления тетке не поможет – у оборотней своя полиция и свои суды, не пересекающиеся с людскими.

Сложнее, если это член другого клана, или вообще одиночка. Тогда, увидев, что я пришла не одна, «спаситель» может просто-напросто уйти, не рассказав нам ничего.