Мусорщик. Мечта

Свалил покойника со стула, оттащил к забору. Там снял с него куртку, надел на себя, накинув капюшон так же, как и хозяин куртки. Теперь – вперед!

Фонарь на амбаре срабатывает от датчика движения – загорелся, и тут же из-под навеса беседки послышался голос:

– Ты чего мотаешься, охренел?! Ну-ка на место!

– Сейчас… я только… – пробормотал Константин, сокращая дистанцию и держа наклоненной голову в капюшоне, но, видимо, голос был не очень похож, потому что окликнувший потянулся под мышку, видимо к пистолету. Но не успел. Константин был уже рядом и мгновенно, тычком, без замаха, вонзил нож ему в горло, заблокировав не начавшийся крик.

Два.

Их трое, если верить Маше. Минимум трое! Где они могут еще находиться? В доме? А как попадут в дом? Если только через второй этаж, через балконную дверь. Отжать ее, вот ты и в доме. Гвоздодер найти ничего не стоит – вот тут лежит… лежал. Точно, забрали. Никаких тебе киношных отмычек и старых медвежатников – тупо отжать пластиковую дверь и войти. Кстати, надо было оставить включенными дворовые фонари… ну чтобы хоть немного напакостить ворам! Чтобы боялись влезть! Чушь, конечно. Они бы все равно влезли. Но только чуть подольше бы влезали.

Обшарил этого покойника, забрал пистолет, да не простой пистолет, а «ПСС»! Прекрасная вещь! Мечта киллера! Щелчок затвора, свист пули, и больше ничего. Никаких звуков. Слава богу, теперь необходимость в ноже отпала. Запасную обойму тоже забрал, положил в карман.

Ну, вот теперь можно и повоевать. Шесть патронов в магазине. Кстати, в пистолете семь патронов – парень-то был не промах, один загнал в патронник, а в магазин доложил. Иногда лишний патрон – это вся жизнь! Опытный. Вон как быстро сообразил, потянулся за стволом! Хотя – нет, не очень-то и сообразительный. Потому что мертвый.

Вдоль стены, на крыльцо, к входной двери. Заранее снял ключ от двери со связки, чтобы не греметь. Вставил в замочную скважину, осторожно-осторожно, по миллиметру повернул… замок открывается легко, Константин это знал. И дверь не скрипит – сам петли смазывал.

Повернул ручку вниз… потянул… дверь тихо отворилась, и Константина обдало запахом дома – смесью съестного, мокрых башмаков у порога, запахом мусорного ведра у выхода (забыл вынести) и… вот оно! Есть! Запах табачного дыма! Нет, здесь не курили, но если легкие человека пропитаны дымом, который он вдыхал в себя весь день-деньской напролет, а окна закрыты, волей-неволей в доме накапливается табачный запах. Демаскирующий запах.

Значит, он или они здесь. Сколько их? Один? Два? Где он может сидеть? На кухне? Чтобы смотреть на улицу? Тогда он сейчас за углом, на кухне, в засаде. И стоит сделать шаг…

Опустился на пол и, держа пистолет в руке, медленно пополз вперед, по сантиметру, держа под прицелом возможные сектора обстрела. Вот он! Сцука – в холодильник заглядывает! Ах, болваны! Да что же вы таких лохов-то прислали?! Ведь клиент-то совсем не лох!

Впрочем, а откуда им знать, что не лох? Когда бы это они успели узнать всю его подноготную? Для них он и есть «лох педальный», обычный мужик, который каким-то образом сумел тиснуть тридцать миллионов баксов.

Хе-хе… обычный! Идиоты, вас хотя бы это обстоятельство не насторожило – может «обычный» тиснуть столько денег?!

Прицелился с пола, выглядывая из-за посудной раковины, нажал на спуск – раз, два, три! Пистолет звонко в ночной тишине щелкнул затвором, глухо шлепнули пули, вонзаясь в плоть, перебивая кость, и «гостя» отбросило на два шага, прямо на плошки с котовым кормом и водой. Если в доме есть еще кто-нибудь, он точно поинтересуется – с какой стати напарник топочет, как стадо слонов? И что это такое загремело и покатилось по полу?

Константин замер, ожидая реакции невидимого противника. Если он есть, конечно…





Глава 5




– Наверху кто-нибудь есть?! Ну! – Константин толкнул раненого в плечо, и тот скривился, выпустив сквозь зубы клокочущее шипение.

– Никого… – Мужчина тяжело дышал, что и немудрено – с тремя-то ранениями. Впрочем, не такими уж и опасными для жизни, если вовремя остановить кровь. Оба плеча и правая нога.

Константин прислушался – никакого движения наверху не было. Хотя… вроде как кот ходит? Характерный такой топоток! А как туда попал кот, если котов наверх не пускают? Если люк перекрывает проход? Чтобы на попугайчиков не охотились эти убойные машины, именуемые котами!

– Эй, спускайся! Если я сейчас поднимусь – тебе конец! Слышал?

– Слышал! – Голос сверху был глухим, как из бочки. И через несколько секунд послышались осторожные шаги – кто-то спускался по лестнице.

– Оружие брось вниз! – резко приказал Константин. – Увижу оружие в руке – сразу стреляю!

С грохотом свалился вниз пистолет, в котором Константин без труда опознал обычный «Грач», то бишь пистолет Ярыгина. Не самый удачный пистолет, «сыроватый», но стрелять можно. Особенно навскидку. И получше, чем пистолет Макарова.

За пистолетом появился его хозяин – среднего роста мужчина лет тридцати пяти, одетый в смесовую темно-зеленую куртку и смесовые же брюки. Ничем не примечательный – таких на улице каждый второй, пройдешь мимо и не заметишь. В «наружке» таких – каждый первый.

– Лечь на пол, руки назад! – так же жестко приказал Константин, фиксируя движения противника. Эти невзрачные парни могут быть очень опасны… в группе захвата лохов не держат!

Мужчина лег на живот, завел руки за спину и замер, повернул голову и наблюдая за тем, кого они так упорно ждали. Константин думал секунды три, потом навскидку, почти не целясь, выстрелил в правое плечо лежащего. Тот вздрогнул и выругался:

– Сука! Что творишь, сука!

Константин не обратил внимания на его слова, подошел к первому раненому, уже потерявшему сознание (или притворявшемуся, что потерял), и обшарил его карманы – предварительно убрав на холодильник такой же, как у второго, «Грач».

– Стволов все больше и больше… – под нос пробормотал Константин, открывая красную книжечку, где черным по белому говорилось о том, что ее владелец, подполковник полиции Шарыгин, служит на должности опера в том самом небезызвестном МУРе, во времена Щелокова бывшего примером холодной головы, чистых рук и горячего сердца. Так ли это было на самом деле – кому сейчас интересно? Как-то служили, как-то раскрывали. Такой повальной коррупции, как в девяностые, тогда не было.

Впрочем, а что Константин знал о тех временах? Вернее, о том, как и что делали менты в пресловутые времена застоя? Да ничего! Он тогда был мальцом, которого пугали милиционерами. «Милиционер заберет! В тюрьму посадит!» Милиционер был типа «бабайки».

Потом Константин подошел ко второму раненому, у плеча которого уже скопилась лужица крови, и тоже обшарил. И тут уже получил небольшой сюрприз в виде второго «ствола» в хорошей такой кобуре импортного производства на поясе, а еще – ножа на предплечье левой руки этого незаметного гражданина. Нож был отточен, как бритва, и походил на те ножи, что применяют дайверы, – рыбацкую сеть он разрежет просто на раз. Как и человеческую плоть.

Что характерно, правая рука этого гражданина находилась как раз вблизи рукоятки пистолета марки «глок», и чтобы активировать ствол, нужно было всего лишь подать пистолет вперед (одновременно досылая патрон в патронник), и вот уже оружие готово к стрельбе. А можно выстрелить и прямо из кобуры – если патрон уже дослан. Марку этой кобуры Константин не помнил (а на кой черт ему помнить?), но как она работает – знал. Если бы плечевой сустав этого горлохвата не был разбит пулей – неизвестно, как бы тот поступил в ближайшие минуты. Вернее – известно. Не бином Ньютона…

Этот был майором и тоже числился опером…


– Ну что, поговорим? – предложил Константин почти доброжелательно. – Кто вы такие и зачем забрались в мой дом?

– Деньги верни! – холодно, без страха и злобы, бросил «волкодав». – Ты взял не свое. Верни и будешь жить!

– А если не верну?

– Если не вернешь, жизни тебе не будет. И всей твоей семье. Мы все знаем – и про твою жену Ольгу, и про зятя с дочерью Настей. Найдем, и будет все очень плохо.

– Кто вы? Что это за деньги? Кто вас прислал?

– Не твое дело. Тебе предложено вернуть деньги. Можешь оставить себе этот сраный «уазик», все остальное верни. И мы забудем о тебе и о твоей семье!

– Кто вас послал? – повторил Константин. – От кого зависит принятие решения? Чьи это деньги?

– Верни деньги, и все забудут! – повторил раненый и, неловко двинувшись, поморщился.

– И про двух, что на улице, забудут? – усмехнулся Константин и, подойдя, пнул раненого в плечо. – Рассказывай, быстро! Или я сейчас прострелю тебе колено, потом второе, потом плечо. И буду стрелять до тех пор, пока ты все не расскажешь.

– Ты ведь живым все равно не отпустишь! – прохрипел мужчина, переворачиваясь на бок. – На кой черт мне все рассказывать?

– Послушай меня… мы с тобой профессионалы, насколько я понимаю. Окажу тебе честь и не буду врать: я тебя живым не отпущу, но ты уйдешь без боли. Без пыток. А так мне придется тебя пытать, и все будет очень плохо. Мне нужны имена тех, кому принадлежат эти деньги. И я хочу знать, что это за деньги, чтобы определить размер опасности.

– Я хочу жить! Я все тебе расскажу, если ты отпустишь меня живым! Я только исполнитель на зарплате, зачем я тебе нужен? Мы знаем, что ты как-то мгновенно перемещаешься в пространстве. Но это тебя не убережет – ты не один. У тебя есть болевые точки. Мы найдем твоих, где бы ты их ни спрятал, и тогда ты пострадаешь. Единственный способ – мы договариваемся. Ты даешь мне денег – к примеру, миллионов пять баксов. А я рассказываю – кто рулит в этом деле и чем рулит. А потом я исчезаю. Мне плевать на них на всех. Я профессионал и сумею скрыться. Деньги все решают. Знаю, что ты мужик дельный, слово держишь. Не обманешь. Сам пойми – даже если ты меня запытаешь до смерти, а если я утаю? Если не скажу всего? Или обману? Как ты меня проверишь? А кроме того, я тебе покажу, где второе хранилище, там лежит больше денег, чем в том, что ты взял!

– Хм… – Константин задумался. – Хорошо! Согласен! Только при малейшей попытке нападения наш договор разрывается. И ты мертв. А если я узнаю, что ты меня обманул, – найду и убью.

– Сука! Сука мразная! Продажная тварь! – Второй раненый очнулся и с ненавистью смотрел на соратника. – Не смей!

– А почему – не смей?! – криво ухмыльнулся «коллега». – Вы себе гребли в три горла, а я в стороне, как цепной пес?! За жалкие подачки?! Да мне плевать на вас! Отойду в сторону, женюсь, бизнес сделаю – на хрен вы мне сдались?! А может, и останусь на службе – а чего, вас-то не будет! Кто узнает, что я вас сдал?! Он, – мужчина кивнул в сторону Константина, – никому не расскажет. Ему незачем меня сдавать! А на вас мне плевать! Дай мне ствол, я сам его пристрелю!

Константин смотрел на происходящее, и ему стало противно. Пусть это и продажные менты, пусть это фактически ментовская мафия, но хоть какие-то понятия о порядочности должны быть? Или только деньги и больше ничего?

– Хватит! Рассказывай!

В общем-то, ничего особо экзотичного Константин не услышал. Деньги эти были ментовского общака. Туда они стекались со всей страны, как ручьи в полноводную реку, а потом – в море. Миллионы и миллионы долларов, которые отстаивались в этой клоаке, а потом уходили на счета тех, кому они причитались. Отмывались и уходили. Откуда деньги? Да все как всегда – поборы с предпринимателей, поставленные на поток, поборы с подчиненных.

Назвал пленный имена, должности – всех, кто был вовлечен в эту пирамиду. Генералы, полковники – верхушка МВД. Назвал тех, кого он знал. Тех, кто отвечал за хранение общака. За распределение доходов.

Мафия, настоящая мафия!

В другом хранилище, со слов майора, находилось около восьми миллиардов рублей – в рублях и валюте. Больше тонны весом. О других хранилищах этот «волкодав»-киллер ничего не знал. Да, именно киллер – прикрытый удостоверением майора полиции и занимавшийся только силовыми акциями. Например, устранением тех, кто мешал работать полицейской мафии.

Константин слушал, записывал информацию на свой ноутбук, принесенный из комнаты, и удивлялся. Честно сказать, он даже не представлял, насколько коррумпирована верхушка полицейской власти, и это при том, что сейчас уже не девяностые. Время бандитского разгула давно закончилось. Впрочем, потому и закончилось, что их место заняли менты, создавшие стройную систему, выкачивающую деньги из бизнеса. Они особо не зарывались, не беспредельничали, как бандиты в девяностые, но без всякого сомнения: тот, кто имеет крепкий, приносящий деньги бизнес, не может работать без ведома и участия подобных этой структур. Что такая структура не одна, в этом сомнений не было. Информатор об этом сказал прямо. Но они не мешали друг другу работать, поделив сферы влияния. Например, на газе и нефти сидела другая структура, и та, которую обчистил Константин, этой структуры никак не касалась. Эта проще и приземленнее. И тем удивительнее был размер «черных» денежных потоков, полноводной рекой текущих в верха власти. Что же тогда имеют те же самые «нефтяники»?

Пока Константин проверял полученные данные, фамилии и должности, подключившись к Интернету, информатор перевязывал простреленное плечо, матерясь и морщась от боли. Константин перевязывать его не стал – мало ли что может придумать этот шустряк! Отвлечешься, так он двинет по башке, и тогда пиши пропало. Зверюга еще тот, профи.

Второй раненый уже впал в кому – потеря крови и болевой шок. Под него натекла целая лужа крови, и Константин поморщился – протечет в подпол, потом вонять будет! И тут же усмехнулся – возвращаться в этот дом он не собирался. Так какого черта тогда? Пусть протекает куда угодно… плевать.

Когда допрос был окончен, Константин связал информатора, стянув руки за спиной и связав ноги. Тот только скрипел зубами и шипел, но не сопротивлялся. Закончив, хозяин дома отправился в амбар, к деньгам. Пять миллионов долларов по сто тысяч в блоке – пятьдесят килограммов «зеленых». Пришлось сделать три рейса, пока на полу не выстроился аккуратный блок из долларов. Раненый следил за этим действом широко раскрытыми глазами и, видимо, уже предвкушал, как ими воспользуется. Только вот как он будет их уносить – совершенно не ясно. Впрочем, это не проблема Кости.

Следом за долларами он притащил два трупа, предварительно обшарив их как следует. Поиски принесли еще один «ПСС», «Грач» и два ножа. Бригада за ним серьезная приехала!

Трупы лежали посреди кухни – пришлось потрудиться и как следует перемазаться – и в крови, и в грязи. Потом оттирать кухню и коридор придется. Да и дорожки на улице надо будет из шланга отмыть. Не для эстетики, а чтобы кровавые следы не бросались в глаза.

А когда закончил, открыл окно на уже знакомый пляж.

Снова пахнуло тропической жарой, снова запах йода, моря, джунглей. Хорошо! И никакой тебе войны и трупов…

Взяв за ноги, перетащил через портал оба трупа, следом – «доходящего» подполковника, за ним – связанного информатора. Тот ругался, требовал, чтобы Константин его отпустил, на что тот логично объяснил, что отпустить обещал и пять миллионов долларов дать обещал. Вот они, деньги. И отпускает. А куда отпускает – уговора не было. Так что выживешь – твое счастье. А не выживешь…

Доллары перекидал через портал на песок – договор есть договор! Хотел получить денег… вот и получил.

Ради справедливости – бросил рядом его же нож, предварительно разрезав веревки на руках майора.

– Ты получил все, что хотел. Жизнь. Деньги. Теперь попробуй выжить!

Поток ругани прервался с закрытием портала. Константин не испытывал ни малейших угрызений совести – ни за убитых боевиков, ни за отправленного на Сентинелы предателя. Они пришли его убить. И если бы смогли – убили бы точно. Но он оказался хитрее, убил их. В чем тут несправедливость?

А с информатором тоже все по-честному – Константин не обещал отпустить его прямо сейчас, позволив уехать с деньгами. Выполнено все, что было обещано – не убил, отпустил с деньгами. Сумеет отбиться от негров на заповедном острове – пусть живет. Значит, заслужил. Не сумеет… значит, так тому и быть. Впрочем, шансов у него никаких – с ножом против копий и стрел. Но кому сейчас легко?

Теперь у Константина две задачи. Вернее, так: «программа максимум» – это завалить всех перечисленных информатором полицейских чинов. Всех до единого! И только тогда от него отстанут. Наверное, отстанут.

Если не завалит – они будут преследовать его всю жизнь. Его жизнь или их жизнь. А в «программу максимум» входит «программа минимум» – ограбить второе хранилище. Перетащить тонну денег в этот дом, и… потом доставить их на Багамы.

Посмотрел на часы, висящие на стене… ох ты ж черт! Уже полночь! Это сколько же времени он провозился?