На краю бездны

Мойра регулярно посматривала на экран, который транслировал Туве Йохансен в режиме реального времени. И вдруг застыла на месте. Туве разговаривала по телефону. Вернее, не разговаривала, а слушала, и вид у нее был встревоженный. Очень встревоженный. Мойра приблизилась к экрану. Туве отсоединилась, вышла из зала, миновала длинный коридор, пересекла вестибюль, покинула здание и, несмотря на дождь, отошла подальше, пройдя мимо нескольких камер слежения. И только тогда достала телефон и набрала номер.

Мойра увеличила изображение. Она получила разрешение задействовать любые программы на свое усмотрение. Хорошо бы, черт побери, иметь еще одну, чтобы слушать в реальном времени!

Она вгляделась в экран. Вид у Туве был мрачный, мокрые волосы прилипли ко лбу. Она кивнула и что-то сказала своему собеседнику. Потом быстро вернулась в здание, привела в порядок свой стол, взяла дождевик и вышла.

Мойра от камеры к камере проследила, как высокая фигура в капюшоне двигалась к выходу из кампуса. Мойру одолели сомнения. Наконец, она схватила телефон и заказала такси. В этот момент на стоянке мигала одна машина. Может, ее заказала Туве? Но Мойра не видела, чтобы она второй раз доставала свой телефон. Какая муха укусила норвежку? Наверное, в такое волнение ее привел телефонный звонок. Однако Мойра увидела, как она отпустила такси и вошла в беспилотный минибус. Что же делать? «Идея соблазнительная, но дурная, – думала она. – Не делай этого. Тебя просили только выяснить, кто именно программировал помехи в DEUS’е». Так-то оно так, но ей неудержимо хотелось узнать… И ответ, может быть, совсем близко, и у нее есть возможность его получить…

И потом, в конце концов, она всегда может повернуть назад и бросить эту идею, если почувствует, что все становится слишком опасным. Чем она рискует?

«Кончить так, как кончили Лестер и Игнасио», – прозвучал в ушах голос матери.

«У тебя есть фора, – твердо ответил ему другой голос. – Так воспользуйся же ею».

Повинуясь первому импульсу, Мойра схватила телефон и заказала машину, стоявшую на стоянке перед Центром. Потом посмотрела в окно. Минибус с Туве на борту отъезжал со стоянки… Но это не проблема: беспилотник ездил гораздо медленнее такси, и она знала, куда он поедет. Такси доедет туда очень быстро, и она еще будет ждать Туве на месте. Мойра встала, схватила свой дождевик, пробежала виллу насквозь и выскочила под дождь. Через пять минут она уже закрывала за собой заднюю дверцу такси.





* * *


В метро Мойра вошла достаточно далеко от Туве, чтобы та ее не заметила, но и достаточно близко, чтобы не потерять ее из виду. Ее закрывали толпа и капюшон.

Сделав четыре пересадки на «Тай-Вай», «Хун-Хом», «Цимь-Ша-Цюй» и «Адмиралтейской», они взяли направление на восток, на линию «Кеннеди-Таун» – «Чай-Вань». При каждой из пересадок Мойре не составляло труда смешаться с толпой, уже снявшей плащи, и не упускать из виду высокую фигуру. Поезд затормозил у входа на станцию «Козуэй-Бэй», и Мойра увидела, что Туве проталкивается к выходу. Она тоже стала проталкиваться и через две минуты уже шла за норвежкой по переходу к выходу D1. Они вынырнули из метро прямо к небоскребам и к огромному торговому центру под открытым небом, который составлял целый квартал. Из-за сильного дождя стало совсем темно, и теперь они шагали среди гигантских сверкающих реклам, мимо ярко освещенных витрин и отблесков автомобильных фар на мокрой мостовой. Туве поднялась по Локхарт-роуд, свернула на Кэннон-роуд, и Мойра уже решила, что она направляется к морю, но норвежка через Яффе-роуд вошла в галерею Мирового торгового центра и через переход прошла в галерею «Эксцельсиор».

Когда они вошли в подземный переход, который ведет к Нун-Дей-Ган – знаменитой пушке, стреляющей каждый день ровно в полдень – и проходит под десятью ревущими скоростными трассами к Глостер-роуд, Мойра занервничала. Переход представлял собой глубокий туннель с трубами вдоль стен, и в нем никого не было, кроме нее и Туве. Мойра замедлила шаг и поглубже надвинула на лоб капюшон. Они вышли из туннеля с другой стороны скоростных трасс, оказавшись на уровне Нун-Дей-Ган лицом к порту, и Туве направилась по набережной к западу.

Вся зона, выходящая на море, здесь представляла собой сплошную стройку, прохожих в этот час, да еще под таким ливнем, было мало, а потому Мойра пропустила высокую блондинку немного вперед. Дождь барабанил по капюшону. Бесконечный поток машин насытил воздух запахом бензина и выхлопа. Уже окончательно стемнело, в середине большого залива качались на черных волнах старенькие джонки, и редкие огни тускло освещали их темные корпуса. А к западу от залива, возле территории яхт-клуба, вдоль плавучих понтонов выстроились парусники поновее.

Мойра увидела, как Туве обогнула пристань под прямым углом и спустилась к понтону[56], идущему параллельно пристани, но чуть ниже, прошла мимо парусников с серебристыми мачтами и мокрыми корпусами и направилась к большой джонке, стоявшей чуть поодаль. Даже издали Мойра поняла, что это корабль класса люкс. Над освещенной верхней палубой был натянут тент, а под ним виднелся силуэт человека, который курил, ожидая, когда подойдет Туве.

Джулиус…

Дыхание у нее участилось. Спуститься на понтон так, чтобы ее не заметила Туве, было невозможно. Но существовал еще один наблюдательный пункт: пристань выше джонки. Она ускорила шаг, обогнула мол и пошла вдоль песчаных куч, строительных бараков, вдоль судов, поставленных на козлы для ремонта или на хранение. Слева виднелась ротонда яхт-клуба, оттуда доносились голоса и музыка. Не останавливаясь, Мойра посмотрела вниз. Туве исчезла внутри джонки – должно быть, поднимается по трапу на верхнюю палубу, где ее дожидается Джулиус… Мойра втянула голову в плечи, словно это могло помочь ей пройти незамеченной. Впрочем, она была уверена, что в капюшоне ее никто не узнает.

Джонка на миг исчезла из поля зрения, загороженная пристанью, к которой подходила Мойра, лавируя между лодок, стоящих на высоких стальных козлах. Их разноцветные корпуса нависали над ней. Она потихоньку выглянула. Как раз под ней, под защитой навеса, о чем-то очень оживленно говорили Туве и Джулиус. Дождь громко барабанил по навесу, и поэтому им приходилось почти кричать. До нее долетали звуки… И Мойра поняла, что, несмотря на шум ливня и свист ветра в вантах, ей удастся уловить обрывки разговора. А его тема требовала особого внимания.

Мойра сняла капюшон, потому что дождь стучал по пластику плаща, закусила нижнюю губу и напряглась, чтобы сосредоточиться на том, что говорили несколькими метрами ниже. Она находилась всего в нескольких сантиметрах от края, но видеть ее они не могли.

– Откуда ты знаешь? – очень громко спросила Туве.

– Исмаэль работает на меня! Он ненавидит моего… Этот старый мерзавец насилует его… и Исмаэль не знает, как… из этого ада… я ему пообещал, что…

Конец фразы потонул в шуме ветра и дождя. Мойра подошла ближе к краю и снова рискнула высунуться. Джулиус нервно метался взад-вперед по палубе, а Туве следила за ним глазами, прислонясь к планширю.

– Его удивил разговор, который мой отец… в субботу ночью с… дал ей доступ ко всем данным… черт побери! Он хочет, чтобы она… того, кто путает… DEUS’а.

Он замолчал, перестал бегать по палубе и остановился напротив Туве. Откуда-то раздался долгий пароходный гудок.

– Но я думаю, что, если она… того, кто убил девчонок… – сказал он.

– И ты полагаешь, что она сможет найти виновного? – Голос Туве разносился четче и яснее его голоса.

– Не знаю… но вот что я не могу понять, так это почему мой… так поступил…

– Ты думаешь, Мойра информирует полицию? – спросила Туве.

На этот раз ответа Джулиуса Мойра не разобрала, но напряжение быстро нарастало. Она у них под подозрением.

– Ты отдаешь себе отчет, что это для нас означает? – сказала норвежка.

Наступила тишина. Дождь внезапно утих, и Мойра сделала еще маленький шажок вперед: нельзя было пропустить хоть слово ответа.

– Ей нельзя этого позволить, – объявил Джулиус ледяным тоном. – Я в тюрьму не пойду!

Ей нельзя этого позволить… Мойра содрогнулась. В щели между краем навеса и планширем ей была видна голова Джулиуса с качающимся из стороны в сторону хвостом. Ей вдруг стало очень холодно, и она стиснула зубы.

– А я тем более, – отрезала Туве. – И что ты намерен делать?

Снова наступила тишина, и дождь снова забарабанил по навесу.


– Сделаю то, что необходимо… как только придет время.

– Необходимо?

Ветер в очередной раз унес ответ. Неожиданно Джулиус поднял голову к верхнему краю пристани, и Мойра резко отпрянула. Ее охватила паника: а вдруг он ее заметил? Она подумала о только что произошедшем между ними разговоре, и ей захотелось плакать. Кричать. Необходимое… Секунду Мойра пристально глядела на серебристые мачты, качавшиеся на воде, и темные призраки джонок за ними. А потом картина затуманилась. Кем она себя вообразила? Решила, что в одиночку сумеет распутать дело, в котором забуксовала полиция? Она растревожила это осиное гнездо, и теперь на кону ее шкура. Да, но это еще не конец. О нет, это еще не конец…





49




Мойра сидела перед экранами, и ее непрерывно била дрожь, словно она подхватила грипп или малярию. А что, если она ошиблась? Джулиус испугался тюрьмы. Может, он и есть… как там Чань его назвал? «Черный князь скорби»? Но если это так, то он должен был подсоединяться к аппаратуре «Мин» каждой из жертв за несколько минут или даже секунд до того, как явиться к ним в дом. Чтобы удостовериться, что они заснули… И подсоединялся, несомненно, со своего телефона. Где-нибудь наверняка остались следы этих подсоединений. Кроме того, как полагал Игнасио, убийца должен быть весьма даровит, чтобы суметь стереть эти следы.

Нет человека, который не допускал бы промахов…

Мойра не была сыщиком, но видела достаточно много сериалов, чтобы знать: след всегда остается, пусть даже самый ничтожный. Все сотрудники Мина находились под слежкой, в сто раз более тщательной, чем любой рядовой человек. И если след остался, то он где-то здесь, у нее перед глазами. Где-то в этих горных массивах информации должна быть тропа, ведущая к истине…

Мойра сварила себе еще кофе и посмотрела на часы. Половина первого ночи. Не обращая внимания на усталость, она снова принялась за поиски иголки в гигантском стогу сена. Для начала просмотрела все, что у нее было об убийствах: место, день недели, час. Потом открыла приложение отслеживания телефонных звонков Джулиуса. На экране высветилось: «Информация с устройства Мин Х7 10018537. Локализация в настоящее время: Козуэй-Бэй, Тайфунное убежище, Гонконг. Синхронизировано 3 минуты назад».

Потом появилось меню:

[Сводка активности]

[Вызовы]

[Контакты]

[Сообщения]

[Социальные приложения]

[Местоположение]

[Геолокация]

[История навигации]

[Фото]

[Видео]

[Документы]



Мойра очень внимательно изучила активность устройства в определенные дни и часы. Ничего. По нулям. Ни фига. Иногда в дни убийств телефон Джулиуса включался, но в час смерти Элейн Ло он посылал кому-то сообщения, а в час смерти Сэнди Чэн разговаривал с другим абонентом.

Потом она перешла к активности его планшета, но не нашла там ничего подозрительного. Затем открыла приложение слежки по GPS, и слева на экране высветилась карта Гонконга. Мойра запросила картографию GPS всех передвижений Джулиуса в дни убийств. Экран потемнел от густой паутины его перемещений.

Мойра ввела дату и время первого убийства, где жертвой стала Присцилла Чэн. Алиби у Джулиуса не было, но, если верить тому, что показывал экран, в это время он находился за много километров от жертвы. Она локализовала его в момент второго преступления, потом в момент третьего… Джулиус – либо сам, либо его устройство – всегда находился там, где показывал геолокатор. Никаких отклонений. Что-то не склеивалось. Что-то от нее ускользало. То же самое Мойра проделала с данными Туве. Как и у Джулиуса, карта ее передвижений по Гонконгу походила на густую паутину, но и тут неудача: ни Туве, ни ее гаджеты не появлялись в зонах, где были совершены убийства.

Она побарабанила пальцами по столу. Ужасно захотелось курить.

В течение следующих часов Мойра снова «серфила» по каталогам и программам, блуждала в залежах данных, плавала между цифровых коралловых рифов, выслеживая добычу, которая мимикрировала, меняя обличья, и полностью сливалась с пейзажем. Завороженная экраном, она открывала и закрывала файлы, возвращалась к отправной точке и начинала все с нуля. Клик. Клик. Клик. Где же ты? Где ты прячешься? И тут взгляд ее упал на отчет о собрании последнего круга, которое состоялось в блоке А как раз перед ее приездом. Мойра пробежала его глазами просто так, для очистки совести: ничего особенно интересного там не было. Список присутствующих помещался в начале страницы: Мин Цзяньфен, Джулиус Мин, Лестер Тиммерман, Регина Лим, Туве Йохансен, Игнасио Эскуэр, Викрам Сингх, Ван Юнь…

Мойра вздрогнула.

Ван Юнь? Она вспомнила: Отдел искусственного интеллекта, вечер; они тогда работали над распознаванием цифр, написанных рукой. И голос из громкоговорителя призвал всех подходить к минибусам. Это было последнее предупреждение. Когда она спросила Ван Юня, имеет ли он право остаться, тот улыбнулся и ответил, что у него для этого нет допуска. Этот разговор состоялся сразу же после того, как она сама получила допуск… Ее тогда удивило равнодушие, с которым он отнесся к ее быстрому продвижению: она появилась у Мина гораздо позже, чем он. Мойра отнесла это на счет менталитета китайцев, которые одинаково философски относятся и к успехам, и к поражениям.

Но почему он тогда соврал?

Она сменила компьютер и запросила GPS картографию передвижений молодого китайца. Коулун, Центр, Новые территории… Как и у остальных, маршруты его передвижений целым клубком покрыли карту Гонконга. Мойра навела зум на то место, где была убита Присцилла Чжэн. Теперь блок, в котором обитала жертва, занимал весь экран. Ни один из маршрутов его передвижений в этот день не проходил ни возле ее дома, ни в окрестностях. Ничто не заставляло думать, что Ван Юнь вообще когда-нибудь там проходил.

Еще одно поражение…

Мойра собралась уже приступить к другой работе, но решила попробовать ввести день и час первого убийства и связать их с именем Ван Юня как с единственным критерием. Только ради того, чтобы посмотреть, в какой части Гонконга он находился в тот момент, когда была убита Присцилла Чжэн. Мойра подождала результат.