На крутом вираже

– Нет, я никого не видела.

– Понятно… Ладно, Аня, пока мы с вами можем на этом закончить. Но, скорее всего, позже мне понадобится задать вам еще несколько вопросов. Вы можете идти. И, если вам не трудно, пригласите сюда господина Ширейко.

– Аркадия?

– Да, Аркадия Ширейко.

Аня Коробкина вышла. А Гуров воспользовался несколькими минутами передышки, чтобы немного расслабиться. Продумывать вопросы для Аркадия Ширейко ему не было нужды – он уже знал, о чем станет спрашивать секретаря хозяина дома.





Глава 20




Аркадий вошел в столовую с таким видом, словно они с сыщиком договорились о дружеской беседе, и он предвкушает удовольствие от этой беседы.

– Куда? – спросил он. – А, вот же стул. Хорошо, так будет удобно. Я видел, подруга Вити Селезнева вышла от вас взволнованная. А ведь она всегда такая сдержанная. Интересно, чем вы сумели так пронять девушку?

– У нее и спросите, – предложил Гуров. – А мне у вас хочется уточнить несколько моментов. Первый касается вашего разговора в аллее с господином Перевозчиковым, который кто-то подслушал. Вы сказали, что, прорвавшись через кусты, увидели убегавшего человека и узнали в нем вашего охранника Громова. Скажите, как он был одет?

– Одет? Я, честно говоря, не заметил… не обратил внимания… И потом, все это длилось всего несколько секунд…

– За несколько секунд можно заметить достаточно много. И уж, во всяком случае, заметить, была на человеке темная одежда или светлая. Такие различия глаз отмечает автоматически. Поэтому я повторю свой вопрос: какая одежда была на убегавшем от вас человеке, темная или светлая?

– Ну, если так ставить вопрос… я стараюсь вспомнить… да, вспоминаю – пожалуй, темная.

– Что это была за одежда? Брюки или шорты? А сверху – майка или что-то поверх майки?

– Брюки или шорты? Нет, не то и не другое. На нем были спортивные штаны. Ну, их еще называют «треники». А сверху темная майка.

– А кроссовки? Какого цвета были кроссовки? Какого фасона?

– Нет, вот это я решительно не помню! – запротестовал секретарь. – Вы слишком многого хотите от моей наблюдательности. Она все же не такая тренированная, как у вас. Я же вам говорил, что видел этого человека всего одну-две секунды. Он убегал. Уже вечерело, было довольно темно… Так что про цвет кроссовок я ничего сказать не могу.

– Но это были точно кроссовки?

– Ну… да…

– Вы говорите: «Уже вечерело, было темно…» И тем не менее вы определили, что это был знакомый вам человек, охранник. Давайте уточним: на каком расстоянии от вас находился убегавший?

– Расстояние… расстояние… Пожалуй, до него было дальше, чем от нас до дальней стены столовой. Да, определенно дальше.

– Значит, до него было метров двадцать?

– Да, пожалуй, так.

– Хорошо. Вы ведь помните, где это произошло?

– Я же сказал – мы гуляли по аллее…

– Хорошо, идемте, покажете мне эту аллею, – решительно поднялся Гуров.

– Вы хотите идти прямо сейчас? – с удивлением спросил секретарь.

– Да, а что здесь такого?

– Но… я думал, мы будем сидеть, беседовать…

– Побеседовать мы еще успеем, – заверил его Лев. – А пока я хочу увидеть это место. Идемте же!

Аркадий, наконец, поднялся, и они, выйдя из дома, направились в парк. Гуров довел секретаря до места, откуда был виден розарий, и спросил:

– Где находится аллея, по которой вы тогда гуляли? Справа или слева от этого розария?

– Я уже не помню… – неуверенно произнес Аркадий. – Кажется, справа… нет, слева. Да, точно слева.

– Хорошо, идемте налево.

Они вошли в аллею, углубились в нее. Теперь и справа, и слева от них шла стена из кустов лавра, в воздухе стоял густой запах от этих кустов.


– Теперь вы покажете мне место, где разыгрались события, которые вы описывали, – сказал Гуров. – Где вы услышали чьи-то шаги, прорвались через кусты и увидели убегавшего охранника.

– Но я не помню это место в точности! – заявил секретарь. – Тут все кусты одинаковые. Может, это было здесь, а может, метров на десять дальше или ближе…

– Но не в самом начале аллеи?

– Нет, точно не в начале.

– И не в конце? Не на повороте?

– Нет, скорее, ближе к середине.

– Вот видите, а говорили, что не помните. Ну, мы с вами не будем ломиться через кусты. Мы, как культурные люди, дойдем до поворота, войдем в соседнюю аллею…

Они в молчании дошли до идущей параллельно аллеи и по ней снова дошли до середины.

– Значит, где-то здесь вы увидели убегавшего, – продолжил Гуров. – Где он находился? Ступайте и остановитесь на нужном расстоянии.

– Но я не помню все в точности! – снова стал протестовать Аркадий.

– Я и не требую точности до метра, – заверил его Лев. – Приблизительно покажите.

Секретарь сделал десяток шагов. Оглянулся на него, подумал и сделал еще шагов шесть.

– Вот так, – сказал он, остановившись. – Пожалуй, это нужное расстояние.

– Да, это как раз двадцать метров, – кивнул Лев. – Значит, вы говорите, этот человек убежал от вас по аллее?

– Я уже не помню… Может, он не по аллее бежал, а прорвался через кусты куда-то и скрылся…

– Пойдемте, посмотрим, – предложил Гуров.

Пройдя метров пятьдесят, он остановился и повернулся к своему спутнику:

– Смотрите, здесь уже растет не лавр, а плетистая роза. Вместе с вьюнком они образуют очень красивую живую изгородь. И эта изгородь растет не просто так, она опирается на сетку. Видите? Прорваться через такое заграждение очень трудно. Сильный человек, пожалуй, прорвется, но обязательно останутся следы. А я не вижу здесь никаких следов.

– Значит, я ошибался, – признался Аркадий. – Значит, этот человек добежал до конца аллеи и скрылся. А я вернулся к Анатолию Олеговичу.

– Хорошо, дойдем и мы до конца этой аллеи.

Они двинулись дальше, повернули – и перед ними открылся двор усадьбы. Были видны двери дома, ворота, дорожка, ведущая к гаражу.

– Вот мы и установили, куда делся наш беглец, – сказал Гуров. – Он скрылся в доме. А здесь он должен был столкнуться с Ксенией Георгиевной, которая как раз в это время вышла на прогулку…

– С Ксенией? – удивился Ширейко. – Нет, он никак не мог столкнуться с Ксенией.

– Почему вы так в этом уверены?

– Потому что… потому что перед этим мы с ней были вместе на пляже. Долго купались… А потом я вспомнил, что Анатолий Олегович просил меня обсудить важный документ, и ушел, а Ксения осталась там.

– Значит, я напутал. Хорошо, с этим все ясно. Беглец скрылся в доме, и его никто не видел. Вот и мы с вами пройдем в дом и продолжим нашу беседу. – И, не дожидаясь ответа секретаря, Лев быстрым шагом направился к дому.

Зайдя в столовую, они уселись на прежние места, и Гуров тут же задал следующий вопрос:

– Где вы были сегодня утром, около десяти часов?

– В десять? Обычно после завтрака, с половины девятого до десяти, мы с Георгием Юрьевичем занимаемся делами у него в кабинете. Я ему докладываю состояние дел в разных фирмах, которые ему принадлежат, рассказываю об обстановке на бирже, о тенденциях деловой активности. И в этот раз так было. Он мне продиктовал несколько писем, дал еще кое-какие задания…

– А потом?

– Потом… Потом я вернулся в свою комнату, включил компьютер, зашел на несколько сайтов… В общем, я начал выполнять те задания, которые только что получил.

– И до какого часа вы занимались выполнением этих заданий?

– Часов до одиннадцати, когда ко мне зашла Ксения, и мы… – Тут Ширейко хлопнул себя по лбу и воскликнул: – Что я говорю?! Я совсем забыл о выстреле! Я еще подумал: почему вас интересует именно десять часов? А в это время стреляли в Анатолия Олеговича! Да, конечно! Я не занимался до одиннадцати часов! Едва я сел за компьютер, как раздался выстрел, и все мои занятия пошли к дьяволу.

– Значит, вы слышали выстрел?

– Конечно, как же я мог его не слышать? Это же здесь, на этаже!

– И что вы сделали?

– Я, естественно, выбежал из комнаты… Хотя это не совсем правильно сказать «выбежал». Видите ли, я работал с очень конфиденциальной информацией. Эти страницы, что были открыты у меня на экране, никто не должен был видеть. Поэтому мне потребовалось некоторое время, чтобы закрыть этот файл. И уже потом я выбежал из комнаты.

– Понятно… И сколько же времени у вас ушло на эту операцию?