На крутом вираже

– Ничего, не уйдет, – сказал Гуров. – Мы ему навстречу едем, со стороны улицы Ударников.

– Вон вы что задумали! – воскликнул лейтенант. – Правильное решение. Если бы вам удалось его хоть немного задержать! Мы бы тут подъехали и совместными усилиями его схватили.

– Задержим, не сомневайся, – пообещал Лев и отключился. Убрав телефон, он достал из кобуры пистолет и положил его в карман. Их «Опель» тем временем мчался вверх по узкой лесной дороге.

– Нам нужна темно-серая «Мазда», – сказал он, повернувшись к Крячко. – Номера они не знают.

– Да на такой скорости у встречной машины номер ничего не даст, – ответил Стас. – Его просто не успеешь заметить.

«Да, тут не только номер, тут и марку машины не успеешь отличить», – подумал Лев, следя за тем, как проносятся мимо встречные машины. Однако он знал, какой наблюдательностью отличается его друг, и верил в его способности.

Подъем закончился, дорога стала чуть менее извилистой, и Крячко увеличил скорость, они делали сейчас более ста километров в час. И на этой скорости Стас вдруг резко вывернул руль влево. Завизжали покрышки, заскрипели тормоза. «Опель» развернулся и встал поперек дороги, полностью ее перегородив. Только теперь Гуров увидел, что прямо перед ними, почти врезавшись в капот «Опеля», стоит темно-серая машина со стилизованной буквой «М» на капоте. Он тут же выскочил из машины, держа пистолет в руке. Однако водитель «Мазды» тоже принимал решения очень быстро. Он уже не сидел за рулем – выскочив из своей машины, перепрыгнул через кювет и побежал к лесу.

– Стой! – закричал Гуров. – Стой, стрелять буду!

И на самом деле выстрелил, целясь по ногам убегавшего. Вслед за тем раздался и второй выстрел – это стрелял Крячко. Но, как видно, оба не попали – беглец уже скрылся за деревьями. Оперативники бросились за ним. На бегу Лев краем глаза заметил, как на дороге остановилась целая вереница машин, из которых выскакивали люди в форме. Как видно, это подоспела погоня во главе с лейтенантом Удальцовым.

Давно Гуров так не бегал. Лес тут, как назло, совсем не походил на парковый: он был густой, поросший колючим кустарником, то и дело дорогу преграждали упавшие стволы и сучья. Киллера это нисколько не смущало, он бежал через чащу, словно по дорожке стадиона. Оперативники старались не отставать. Пока что им это удавалось. Но приблизиться к беглецу, хоть немного сократить расстояние между ними никак не получалось.

Впереди выросла стена плотного молодого осинника. «Ага, здесь ты так не побегаешь!» – мелькнуло в голове у Гурова. Возможно, беглец подумал то же самое. Он вдруг остановился на секунду, обернулся – и пистолет у него в руке дважды полыхнул огнем. Гурову обожгло щеку, словно раскаленным прутом; он бросился в сторону, укрываясь за ближайшей березой. Крячко тоже нашел себе укрытие. Оба оперативника произвели по выстрелу в беглеца. Затем Лев выглянул из-за укрытия, поискал глазами фигуру в серой куртке… Беглеца нигде не было. Его не было видно ни слева, ни справа, ни среди осиновой чащи. Убийца ушел! Они его упустили!

Гуров и Крячко подбежали к осиннику почти одновременно. И только теперь стала видна узенькая, словно нить, тропиночка, ведущая в глубь чащи. Лев кинулся по ней. Тропинка оказалась не такой уж короткой – чаща тянулась не менее двухсот метров. Но вот наконец она кончилась, впереди простирался обычный смешанный лес. Но никаких признаков беглеца в этом лесу заметно не было.

Вслед за Гуровым из чащи выбежал Крячко, а за ним, спустя всего минуту – лейтенант Удальцов. Следом спешили люди в полицейской форме.

– Растяни людей в цепь! – скомандовал Гуров лейтенанту. – Пусть прочесывают лес!

А сам взялся за телефон и вызвал майора Глухова.

– Майор, мы с Удальцовым в «Лосиной чаще». Преследуем киллера, который ушел от нас через лес. Свяжись с лейтенантом, он лучше знает здешние места и опишет тебе, в каком районе леса мы находимся и в каком направлении ушел киллер. Надо быстро организовать цепь патрулей на опушке, чтобы они проверяли всех, кто выходит из леса. А еще надо сегодня же проверить все гостиницы, хостелы, все места, где этот киллер может найти приют.

Он убрал телефон и присоединился к полицейским, которые прочесывали чащу. Весь лес сверкал десятками фонарей, отовсюду слышались приглушенные голоса. Так они прошли порядочный кусок леса и вышли на опушку. Впереди виднелись дома. Оттуда к вышедшим из леса людям поспешили несколько человек в форме. Как видно, майор Глухов успел организовать оцепление по периметру лесной зоны. Но Гуров был уверен, что все эти усилия напрасны. Киллер оказался проворнее и смышленее их, сумел уйти от погони.

– Ладно, полковник, погуляли по лесу, свежим воздухом подышали – и хватит, – сказал он, обращаясь к Крячко. – Поехали в гостиницу. Попробуем подвести итоги дня, наметим планы на завтра. Мы с тобой…

Лев не успел закончить фразу – у него зазвонил телефон. Номер был незнакомый.

– Гуров слушает, – сказал он.

– Товарищ полковник, это оперуполномоченный старший лейтенант Жуков, – сообщила ему трубка солидным баритоном. – Мне майор поручил вам доложить, когда я этого чиновника до дома сопровожу. Вот я и докладываю.

– Напомни мне, о каком чиновнике идет речь, – попросил Лев. – А то я в них путаться начинаю.

– Речь идет о сотруднике разрешительного отдела, Крупнов его фамилия, – ответил Жуков. – Мне было приказано встретить его на проходной и проводить домой. Вот, я встретил, проводил. Зашел вместе с ним в подъезд, поднялся на нужный этаж – он на восьмом этаже живет. В общем, проводил до самых дверей, сдал жене на руки. А потом поднялся еще на верхнюю площадку, посмотрел, что там и как. И мне не понравилось, что я там увидел.

– И что же тебе не понравилось, старший лейтенант? Штукатурка отвалилась?

– Если бы штукатурка, товарищ полковник, – ответил Жуков. – Там люк на чердак открытый стоит. Можно пройти в другой подъезд, подняться на крышу, а затем проникнуть в этот подъезд сверху. Проникнуть, спуститься к квартире Крупнова, сделать там свое черное дело и тем же путем уйти. Даже если внизу кто-то будет дежурить, охранять Крупнова, он ничего не заметит.

– И что же ты предпринял, Жуков? – спросил сыщик.

– Ну, я тут позвонил в одну квартиру, в другую… Нашел одного рукастого мужика, он мне вынес железную трубу и кусок проволоки, и мы с ним вдвоем этот чердачный люк заблокировали. Так что теперь никто этим путем не пройдет. О чем и докладываю. Можно оставить этот объект или дежурить здесь до утра?

– Нет, до утра не надо. Иди домой, Жуков, отдыхай. Спасибо тебе за инициативу.

Лев убрал телефон и посмотрел на Стаса:

– Все же золотые у нас ребята служат. Честное слово, золотые! Хоть каждому второму медаль выдавай!

– А что, хорошая идея! – отозвался Крячко.





Глава 17




В начале двенадцатого два друга и напарника сидели в номере Гурова и пили свежезаваренный чай с бутербродами. Когда каждый выпил по стакану, Крячко наполнил чайник заново. За едой о делах не разговаривали. Было заметно, что Гуров о чем-то напряженно думает. Когда он съел четвертый бутерброд, приготовленный Стасом, и его рука начала искать на тарелке пятый, Крячко спросил:

– Слушай, а ты сегодня снова не обедал?


– Обедать? – Видно было, что такая мысль Льву сегодня в голову не приходила. – Нет, не было такого, – покачал он головой. – Некогда было. Сначала побеседовал с одним застройщиком, имевшим большой зуб на покойного Котова, потом звонил в Москву, генералу…

– Это еще зачем потребовалось? – спросил Крячко.

– С Киршером надо было увидеться. И я увиделся, даже кое-какие сведения от него получил. Потом имел по поводу этой встречи содержательный разговор со следователем Железновым…

– Могу себе представить! До оскорблений небось дошло?

– А вот и не угадал. Вначале, конечно, наша беседа была похожа на ругань, но расстались мы вполне мирно. Кажется, я сумел убедить господина следователя в нашей правоте. Теперь нам обещано всяческое содействие.

– Да быть того не может! – воскликнул Стас. – Как тебе это удалось?

– Я же говорю – убедил, – ответил Гуров. – Вот, значит, пообщался со следователем, потом встретился с девушкой Анжелой…

– А это еще что за фигура? Хотя бы красивая?

– Не сказал бы. Страшно вульгарная и жадная, это невооруженным глазом видно. Ее нашел все тот же Удальцов. Эта Анжела сыграла важнейшую роль в убийстве Котова. Киллер ее подкупил, и она согласилась звать на помощь, заманить чиновника на стройплощадку. Скорее всего, киллер ее бы тоже ликвидировал как опасную свидетельницу. Однако у Анжелы оказался развитый инстинкт самосохранения, и она убежала. В результате у нас теперь есть фоторобот убийцы, и есть свидетель, который может восстановить картину убийства Котова.

– Это замечательно, – отозвался Крячко. – Но я хочу тебе сообщить, что у нас кончилась колбаса. Давай я соберусь и быстренько сбегаю в магазин.

– Нет, не надо никуда бегать, – ответил Гуров. – Лучше посиди и послушай. Нам надо проанализировать картину, как она сложилась к настоящему времени. Итак, мы установили, что в преступную группу, которая спланировала и осуществила убийства трех человек, трех карточных партнеров, входили тоже трое.

– А откуда это известно?

– В основном все от той же Анжелы. Убегая со стройплощадки, она видела бегущего к этому месту человека, как видно, привлеченного ее криками о помощи. Легко догадаться, что это был Котов. Но я еще вызову эту Анжелу, пусть опознает погибшего. Так вот, за Котовым спешил еще один человек. По всей видимости, это был помощник киллера. В его обязанность входило встретить Котова возле проходной администрации и «пасти» его до стройплощадки. Может, он и другие поручения выполнял, не знаю. Ну и, конечно, имелся организатор и заказчик – тот, кто придумал всю эту схему, нашел киллера и его помощника и поставил перед ними задания.

– Но наличие заказчика ты вычисляешь чисто логически? – спросил Крячко.

– Да, свидетельских показаний о нем у меня нет. Пока нет. Но, надеюсь, завтра они появятся. Во всяком случае, я знаю, где искать заказчика.

– И где же?

– В одной из двух групп: или среди бизнесменов, «обиженных» Котовым, или среди его сослуживцев.

– Вот как? Очень интересно. Но почему ты все время говоришь только о Котове? У нас убит министр, убит крупнейший ресторатор, однако ты почему-то сводишь все к убийству начальника отдела землепользования…

Гуров ответил не сразу. Он допил чай, некоторое время разглядывал стакан, словно надеялся найти ответ на его дне. Затем поставил стакан на стол и произнес:

– Понимаешь, чем больше я вникаю в это дело, тем крепче становится убеждение, что убийство Котова здесь – главное звено. Так заставляют думать рассказы о нем его сослуживцев. Он был в администрации своего рода белой вороной. Чиновник с большими полномочиями, не берущий взяток, вообще не имеющий никаких предпочтений… Такой человек многим мешает.

– Например, он мог мешать банкиру Киршеру, – заметил Крячко. – Ты не проверял, его банк не берет в залог земельные участки? Или еще какие-то операции с землей не проводит?

– Нет, не проверял, – ответил Гуров. – Я вижу, ты в чем-то согласен со следователем Железновым.

– Нет, но согласись, как-то это странно, – горячо заговорил Крячко. – Существует группа друзей. Ну, может, и не друзей, но давних приятелей, занимающих разное общественное положение. И играющих в карты на деньги. На большие деньги! И вот троих из них убивают в течение нескольких дней. В живых остается только один. Разве не может возникнуть подозрение, что этот оставшийся в живых и есть заказчик всех убийств? Так что в чем-то я могу понять следователя Железнова.

– А я не могу, – возразил Лев. – И дело не в том, что он сам смертельно боялся за свою жизнь, боялся, что станет четвертой жертвой, запер себя в «комнату страха». Такой приступ паники любой может изобразить. Нет, дело не в страхе Киршера, а в отсутствии у него каких-либо мотивов для убийств. Нет этих мотивов, понимаешь! Железнов два дня копал, копал – ничего не нашел. Улики вроде есть, только очень странные, а мотивов нет. А мы с тобой знаем, что убийств без мотивов не бывает.

– Если только мы не имеем дело с маньяком, – заметил Стас.

– Да, но маньяки не убивают чиновников. Ладно, давай спланируем завтрашний день. Я по-прежнему намерен заниматься Котовым и его окружением. Надо, наконец, встретиться с его вдовой. И еще раз побывать в администрации, провести второй раунд опросов, на этот раз копнуть поглубже. Остальные силы надо бросить на поиски киллера. Он залег на дно, но мне кажется, что настоящего, глубокого убежища у него нет. Он приезжий, его наняли для совершения убийств, после чего он должен был уехать. Но мы не дали ему скрыться, и теперь он затаился, чтобы при первой удобной возможности улизнуть из Сарматова. Так что бери Удальцова, Щербинина – и ищите эту лису. Нора у нее неглубокая, без запасного выхода.

– А Глухов чем будет заниматься?

– Майор пусть занимается убийствами Приходько и Галустяна. Там еще много чего не выяснено. Такая вот диспозиция. А теперь – на боковую!

Гуров твердо решил поставить встречу с вдовой Котова на первое место. Но когда удобно звонить? Ведь не в восемь же утра? Так что после завтрака Лев сидел у себя в номере, решая, звонить вдове сейчас или чуть позже, когда ему самому позвонили. Это был майор Глухов.

– Доброе утро, Лев Иванович! – приветствовал он Гурова. – Могу сообщить хорошую новость.

– Что, ты арестовал убийцу Приходько и он уже дал признательные показания?

– Этого пока нет. Зато я нашел камеру, на которой осталась запись с этим фальшивым разносчиком пиццы.

– А, с тем, который зачем-то ходил на кухню у Приходько! И где ты нашел эту запись?

– Представляете – аж за три квартала от дома Приходько! Я прочесал весь этот их чертов поселок и все-таки нашел эту камеру. Может, вы подъедете, сами посмотрите? А уж на основании этого будете делать выводы.

– Правильно мыслишь, майор. Через десять минут буду.

Они с Крячко спустились к машине, вместе доехали до управления, после чего Стас отправился в комнату, где собиралась опергруппа, а Гуров проследовал в кабинет Глухова. Запись уже была выведена на монитор, и, как только Лев вошел и сел перед компьютером, майор включил изображение.

На экране Гуров увидел узкую улочку между коттеджами, клумбу перед домом, ажурную ограду. Но вот в кадр слева вошел человек с пакетом в руках. По тому, как стремительно шагал, его можно было принять за мужчину. Но когда неизвестный повернулся, открылось лицо, которое скорее могло принадлежать девушке: густые волосы соломенного цвета, на голове кокетливая шапочка… Правда, глаза неизвестного скрывали большие темные очки, так что судить об его облике было трудно. И тут началось преображение. Девушка сняла кокетливую шапочку, бросила ее в пакет. Затем взялась за копну соломенных волос, потянула – и сняла парик. Открылась мужская голова, покрытая ежиком черных волос. Затем неизвестный достал тряпку, провел ею по губам – и их форма удивительным образом изменилась. Губы тоже стали мужскими – узкими, твердыми. Неизвестный глянул по сторонам – не видел ли его кто-нибудь, – потом подхватил свой пакет и быстро вышел из кадра.