Наяль Давье. Ученик древнего стража

«Не поврежу?» – задал я вопрос, воплощая в руке скальпель.

«Нет».

Кивнув, я принялся вытаскивать лист из заточения. Спустя некоторое время начал сомневаться, что это янтарь, уж больно твердой оказалась коричневато-оранжевая заливка. Но я упертый, да и деваться мне было некуда, поэтому спустя какое-то время лист был в моих руках. Почти сразу после этого он превратился в браслет и присоединился к остальным.

«Осталось совсем немного, – сказал я, развоплощая скальпель. – Как думаешь, он имеет ценность?» – поинтересовался я, рассматривая кусочки камня, в которые превратилась заливка.

«Бери. Попробуешь на нем преобразование».

Кивнув, я задумался над тем, где мне хранить камни. Таскать с собой не хотелось, оставалось только одно. Протянув руку, прикрыл глаза и сосредоточился. Через пару минут никаких камней на тумбе больше не было. Теперь они хранились как бы внутри меня. Силестин удерживал их, обволакивая собой.

Поглядев на свою ладонь, пожелал увидеть камень. Мгновение спустя небольшой кусочек выплыл прямо из руки. Повертев его немного, убрал на место и решил, что пора подниматься наверх. Для того, чтобы оказаться наверху, пришлось прыгать. Выбравшись в зал на поверхности, я подвинул истукана на место. Его ширины оказалось достаточно, чтобы закрывать проход полностью.

На улице уже начало темнеть. Около входа меня ждал Терен вместе с десятком человек.

– Что-то случилось? – спросил я у него, оглядывая людей.

– Они согласны на лечение, – ответил Терен, переминаясь с ноги на ногу.

– Да? Отлично, – я кивнул, оглядывая хмурые и изможденные лица. Судя по всему, здесь собрались только самые тяжелые и безнадежные больные. – А здесь есть те, кто уже не может сам ходить? Я имею в виду, не именно здесь, а вот там? – я махнул рукой в сторону хлипких построек. Люди между собой переглянулись, а потом несколько человек неуверенно кивнули. – Есть? Ведите, хочу посмотреть. Думаю, им тоже уже все равно.

Терен быстро переговорил с людьми, раздал пару затрещин. Я так понимаю, некоторые не были согласны пропускать вперед себя еще кого-то. Всё-таки люди бывают очень эгоистичны. Я наблюдал за происходящим, не вмешиваясь.

Первым делом Терен привел меня в шалаш (если так можно назвать странное строение, сделанное с помощью нескольких палок и драной тряпки), в котором лежали двое. Я даже сразу не признал в этих обтянутых кожей скелетах женщин. Мумии и то лучше выглядели. Терен сказал, что это мать с дочерью.

Велев оставить меня наедине с больными, я сел на пол рядом и перешел на аурное зрение. Да уж, энергетическая оболочка обеих женщин выглядела, как затасканная до дыр половая тряпка, которую забросили куда-то во влажную среду, отчего она начала гнить быстрее. Мне показалось, что я даже ощущал этот неприятный запах разложения.

«Это, вообще, исправить можно?» – спросил я, пытаясь понять, с какого боку подступиться. Если аура такая, то что же творится с внутренними органами этих женщин. Не удивлюсь, что боль они испытывают адскую, когда приходят в себя. Если приходят, конечно. И как еще души в телах держатся, непонятно.

«Попробуй, – откликнулся довольно безразлично Арагур. – Это будет хорошей тренировкой».

Подавив легкое раздражение, вспыхнувшее где-то на периферии сознания, я кивнул и приступил к работе. Изменять ауру оказалось не труднее, чем выращивать ее на пустом месте из остаточной энергии. Именно поэтому спустя некоторое время жизнь двух женщин была уже вне опасности. Правда, они до сих пор выглядели, как давно не евшие зомби, но вид их уже не напоминал засушенных мумий.

Спустя еще несколько часов, когда их ауры стали выглядеть не так страшно, младшая женщина очнулась. Застонав, она кое-как разлепила глаза и посмотрела на меня мутным, болезненным взглядом.

– Еще немного, – сказал я, положив руку женщине на лоб, и продолжил преобразование.

Из хижины я вышел на следующий день. Выпрямившись, потянулся. Тело у меня, конечно же, не затекло, даже не устало, но некоторые движения я проделывал на автомате, явно по привычке.

– Напоите их кто-нибудь, – попросил я, а потом добавил: – Простой водой, не из источника.

Мне нужно было понаблюдать, станет ли аура снова изменяться спустя некоторое время или нет, а вода, наполненная полезными минералами, могла помешать эксперименту.

На мою просьбу откликнулся Терен. Он сразу же вошел в шалаш, отцепляя от пояса флягу с водой. Вышел он через пару минут, при этом вид у него был какой-то пришибленный.

– У них, вообще, родственники есть? – поинтересовался я у Терена, будучи уверенным, что тот знает. Мне кажется, Терен раньше был кем-то вроде старосты или главы какого-то поселения, уж больно характер у него подходящий. Довольно ответственный мужчина, спокойный, уравновешенный. Впрочем, все может быть и не так. Из-за сложности считывания мыслей я старался лишний раз этим не заниматься, понемногу отвыкнув от привычки лезть в чужую голову постоянно.

– Нет, – Терен качнул головой и взглянул на меня. В его взгляде на мгновение мелькнуло нечто вроде легкого испуга, смешанного с удивлением и еще чем-то, не совсем понятным.

– Тогда мне нужен кто-нибудь, кто станет за ними ухаживать.

– Никто не будет. Здесь каждый сам за себя.

– Да? – я окинул взглядом поселение. – Тогда я не стану никого больше лечить, – пожал плечами. – Так и передай. Мое дело вылечить, а в реабилитационный период они пусть сами друг о друге заботятся.

– В какой период? – переспросил Терен.

– Я их вылечил, но они все еще слабы и не отошли полностью от болезни. Им нужен кто-то, кто в течение нескольких дней будет помогать им. Человек не способен вылечиться мгновенно. Организму необходим период, чтобы оправиться от нагрузки, которую он испытал. А ведь этим женщинам нужно что-то есть. Кроме этого, они сами не смогут пока ходить в туалет или мыться. Да даже простая ходьба станет для них подвигом. Я надеюсь, никто не считает, что именно я должен все это делать? Нет, в принципе, я могу, но тогда лечение остальных откладывается на неопределенное время.

– Не надо! – выкрикнул кто-то из толпы, собравшейся во время моей недолгой разъяснительной речи. – Мы сами все сделаем. Вы только вылечите нас.

– Вот видишь, – я повернулся к Терену. – А ты говоришь: никто не будет. Любому человеку нужна мотивация.

Когда я убедился, что преобразование поврежденных участков ауры больных людей не отменяется, то я разрешил всем пить воду из источника. Вода, кстати, не лечила в полном смысле этого слова, она укрепляла немного иммунитет, отчего организм получал новые силы для борьбы с болезнью.

Все свое время я проводил с пациентами, внимательно изучая все изменения в аурах. Надо сказать, что из-за разных болезней повреждения были различными. У одного энергетическая оболочка начинала напоминать дырявое покрывало, у другого полыхала красным, у третьего гнила, у четвертого напоминала собой не слишком приятный на вид холодец, у пятого покрывалась странной корочкой и словно бы закостеневала. И так далее. Еще несколько раз мне попадались всякие аурные паразиты. С ними было больше всего проблем. Всё-таки для начала мне нужно было преобразовать их во что-то другое, а потом заделать проеденные ими дыры.

Тех, кто в первый день не давал мне подойти к источнику, я больше не видел. У меня было несколько вариантов того, что с ними могло произойти после нашего столкновения. Первый, они просто ушли. Второй, их связали и держат подальше от меня. И третий, местное кладбище пополнилось еще несколькими могилами. И интуиция подсказывает мне, что более всего верен именно последний вариант. Законов здесь особо никаких нет, как нет и людей, которые могли бы привлечь остальных за убийство. Люди тут придерживаются установленных ими правил, которые стараются не нарушать.

Вскоре я стал замечать, что поселение начало пустеть.

– Те, кто вылечился, уходят, – пояснил Терен, которому я давно уже залечил последние язвы. В благодарность за лечение он остался на некоторое время возле источника. Его помощь оказалась очень кстати, ведь именно он общался с людьми, я же просто лечил, не отвлекаясь на посторонние проблемы. Мы не стали друзьями, да и с чего бы? Каждый из нас знал, что, как только я закончу здесь, то мы разойдемся в разные стороны. Меня это полностью устраивало.


– Думаю, и мне пора. Еще пара человек и я отправлюсь дальше, – сказал я, глянув на Терена.

Он кивнул, а потом внезапно поклонился в пояс.

– Спасибо, – сказал он тихо, выпрямляясь.

– Пожалуйста, – я коротко улыбнулся и хлопнул его по плечу, возвращаясь к оставшимся больным. Нужно заканчивать, а то в молчании Арагура мне начинает мерещиться напряженность. Он не торопит, но явно хочет, чтобы я поспешил.

К тому моменту, как я покинул источник, я научился более-менее преобразовывать повреждения энергетической оболочки человека. Само преобразование давалось мне с каждым разом все лучше и лучше. Правда, я понимал, что до идеала мне еще очень далеко. Тренироваться придется очень долго. Я и не против.





Глава 13




С одной стороны, я мог и не бояться быть погребенным под громадными валунами. А с другой стороны, инстинкт и рефлексы не давали мне спокойно стоять и ждать, пока весь комплекс свалится в пропасть. Именно поэтому я уворачивался от валившихся со всех сторон камней, пытаясь оказаться от этого места как можно дальше.

Получалось откровенно плохо, ведь камни падали не с одной стороны. Честно говоря, они просто валились сверху каменной грудой, как бы намекая, что деваться мне некуда.

В который раз я порадовался, что у меня такое необычное тело. Особенно сильна была моя радость, когда меня завалило полностью, при этом я всё еще оставался жив.

А ведь все начиналось так спокойно.

Покинув источник, я отправился дальше. В этот раз мне нужно было добраться до самого большого каньона этого мира. Кариар – каменная река, по-местному. Находился каньон в стране под названием Сашихана. Как сказал Арагур, в одной из стен каньона прямо в камнях выдолблен целый пещерный город. Сейчас там никто не живет. Нет, местные знают о городе и с удовольствием заняли бы свободную территорию, но есть небольшая загвоздка. В народе гуляют сотни рассказов о диком и свирепом звере, хозяине Кариара, который не пощадит никого, кто забредет на его территорию. По крайней мере, это официальная версия.

– А зверь-то есть? – спросил я у Арагура.

– Есть, вот только это не какое-то там неведомое чудище, а просто злыдни.

– Просто злыдни, – проворчал я, вспоминая местных гигантов, которых Арагур называет просто злыднями.

– Там обосновалась довольно крупная стая. У этих зверей отличный слух и нюх, не говоря уже о зубах и когтях. Мало кому удается уйти от них, но кое-кто избежал участи быть съеденным. Именно он впервые заговорил о великом звере, охраняющем город.

– Он не признал местного злыдня? – спросил я, сидя у костра и преобразовывая одну ветку в другую. Сейчас была ночь, и я остановился на ночлег. Шагать в темноте всё-таки не хотелось.

– Внутри города царит темнота. Когда на их отряд напал злыдень, то он видел его в свете факела. Тьма, громадный зверь, дрожащий свет факела, рычание, крики жертв. Всё это повлияло на него таким образом, что ему почудился не просто злыдень, а настоящее чудовище.

– Да уж, у страха глаза велики. Хотя я тоже не считаю злыдня чем-то простым. По мне, так этот зверь и в самом деле похож на чудовище.

– Возможно, не стану спорить. Случалось подобное пару раз, поэтому люди и верят. Наплодили страшилок и легенд и стараются не ходить в Кариар без острой надобности, убеждая себя, что ничего особенного там нет и лезть туда не стоит.

– А что за легенды? – заинтересовался я.

Я давно уже понял, что во многих легендах хоть и есть крупица правды, но в основном они состоят из вымыслов, домыслов и прочих лишних слов. Один что-то увидел, не так понял, домыслил, рассказал другому, тот переиначил и так далее. Через пару веков от правды остается хорошо если самая малость, а то и вовсе события предстают перед слушателем обычной выдуманной сказкой.

– Тебе какую легенду? Трогательную или более страшную?

– Давай и ту и другую, – попросил я, устраиваясь удобнее и приготавливаясь слушать.

– Хорошо, тогда начну с трогательной. Больше всего эта легенда нравится прекрасной половине человечества. Суть ее состоит в том, что зверь, который в город никому зайти не дает, на самом деле заколдованный черными жрецами молодой хорн. И обязанность у него только одна – охранять спящую где-то в глубине беспробудным сном девушку, возлюбленную его. Конечно, там много подробностей, но не думаю, что тебе интересно слышать наивную историю любви двух выдуманных людей.

– Не особо, – согласился я.

– Вот и я так думаю, – хмыкнул Арагур. – Так что перейду к другой, той, которую все считают более страшной. В ней говорится, что где-то там в глубине скрыты врата в мир мертвых. Якобы когда-то давно жил на свете мужчина, которому удалось побывать на той стороне и выбраться оттуда, прихватив с собой некий предмет. Именно из-за этого Ароих – местный темный бог – разгневался на наглого человека и превратил его в зверя, обязав вечно охранять вход в мир мертвецов, чтобы никто более не смог ограбить его.

– А что за предмет? – полюбопытствовал я, размышляя, сколько во всех этих легендах правды.

– В разных версиях легенды упоминаются разные вещи. В одной говорится, что мужчина украл каменный цветок, который хотел подарить своей больной дочери. Якобы только этот цветок мог исцелить недуг красавицы, но отец, превращенный в зверя, так и не смог помочь дочери. В другой, что это был самородок невообразимой красоты. Когда мужчина увидел такую ценность, то его обуяла жадность, которая и привела к столь печальному итогу. Другие верят, что он украл некие семена, из которых вырастали хлебные деревья, плодоносившие круглый год. В те годы был сильный голод, вот и появилась такая версия легенды. На самом деле все не так поэтично. Как я уже сказал, стая злыдней давно облюбовала те места, но не самостоятельно.

– Да? Неужели они приручены? Что-то эти звери не кажутся мне теми, кого можно приручить, – засомневался я.

– Можно, – хмыкнул Арагур. – Конечно, полностью кроткими зверятами они не становятся, но после должной дрессировки нападают только на чужаков, не трогая хозяев.

– И кто у нас хозяева? – спросил я, размышляя, зачем людям такие сложности. – И вообще, неужели нельзя собрать хорошо вооруженный отряд, который перебил бы всех злыдней?

– Все очень просто. Местной власти не нужно, чтобы в городе бродили посторонние. Они сделали все, что можно, чтобы отвадить простых людей от тех мест.

– То есть хозяева – местная власть? А нельзя было просто поставить какое-нибудь заграждение. Не знаю, патрули, например, организовать? – спросил я, нахмурившись.

– Скажем так, дрессировщики у зверей одни, а владеют ими (зверьми) власти Сашихана. Люди любопытны по своей природе. Любое заграждение они пройдут, даже если будет сказано, что делать этого нельзя. Патрули можно обойти, проскользнуть мимо как-нибудь. Стоит хотя бы одному человеку узнать, что добывают в этом городе, как начнется брожения среди простых людей. Властям это не нужно, так как делиться они не хотят. Именно поэтому поддерживают все эти легенды, распускают слухи о нападениях, иногда позволяя людям пробираться чуть дальше и натравливая на них злыдней. Некоторых даже отпускают, чтобы те рассказали, что видели.