Напряжение на высоте

– Это еще почему? – поинтересовалась принцесса, руки которой оказались в ладонях Шуйского.

– Может быть, тоже захочет пойти. А если захочет, наши билеты окажутся лучше ваших. Мне же их покупать, – примирительно развел я руками и улыбнулся.

В бесстрастном выражении лица Аймара отразилась гарантия сохранения тайны.

Набрал телефон Димки, обрисовал проблему, но для обсуждения репертуара и удобного времени трубку передал Артему – пусть сами обсуждают в уголке комнаты, какой из спектаклей Аймара будет совершенно не понимать.

– Максим! – столь же бесцеремонно вошла Ника, мигом нашла меня взглядом и нервно прошептала, озираясь: – Там аппарат МРТ сломался… Что делать?

– Покупать новый, – печально произнес я, покосившись на Шуйского.

Тот согласно и очень грустно кивнул.

– В общем, у тебя не самый худший вариант, – скрепя сердце, благословил я Артема.

Потому что бывает как минимум на один самолет, вертолет и аппарат МРТ хуже…

– О, – заметив посторонних, впала в ступор Ника, порозовев от смущения. – А о чем вы тут шепчетесь? – преодолев себя, с осторожным любопытством поинтересовалась она, глядя на нас троих.

– Мы? – сделал невозмутимое лицо Артем. – Так, мелочи.

– Бытовые вопросы, – отмахнулась Аймара, тоже обнажив неспособность нормально соврать.

– Например? – надавила Ника, глядя уже с подозрением.

– А… Хм… Почему санузлы тут такие огромные? – нашлась та.

– Почему? – покосилась Ника на меня.

– Это чтобы лыжи не снимать, – с виноватой улыбкой подхватил я невесту под руку и поспешил на выход.

Плотно захлопнул дверь и усовестил невесту:

– Это, вообще-то, палата Артема.

И точно не место, где он стал бы отвечать на вопросы… Как, впрочем, и в любом другом, – но в иных обстоятельствах.

– Я врач, я в палате главнее, – отмахнулась Ника. – Тем более почти мой пациент.

– Но МРТ – его.

– Это да, – шмыгнула расстроенно невеста.

– Главная по палатам, тут вообще есть место, где мне можно поспать? Хотя бы пару часов, – устав бороться с бодрствованием четвертые сутки подряд, поинтересовался я.

– Найдем, – бодро ответствовали мне.

Вот кто уж точно пришел в себя – даже за руку уверенно потянули вперед.

Предложенное помещение оказалось скромнее Артемовых «палат», но опять же напоминало добротный номер отеля куда больше, чем больничное отделение. Вновь – индивидуальная комната с отличной и широкой постелью, мягкость которой оценил не только я, но и Ника, что, подпрыгнув, присела совсем рядом, коснувшись бедром. Спать резко расхотелось, о чем мягко намекнули Нике и аккуратно положенная ей на талию рука, и взгляд сверху вниз – в ответ на доверчивый анфас с чуть приоткрытым ротиком и широко распахнутыми зелеными глазами.

– Ой, я Веню в аппарате МРТ забыла! – вскинулась невеста, вывернулась из уже более настойчивых объятий и сбежала.

Чтоб ему там мозги запекло…

Разделся, лег под одеяло, обнял подушку.

Спасать мир хотелось все меньше и меньше.





Глава 5




Княжеский титул способен распахнуть многие двери перед его владельцем, в том числе витые металлические решетки закрытой территории Кремля, резные дубовые створки на входе в императорский секретариат и консервативные, из массива редких пород дерева – в кабинеты высших чиновников. Большие и малые, приметные и тайные – в старом Кремле было множество комнат, палат и торжественных залов, доступ к которым для князя Черниговского был открыт. Только сегодня за всеми этими дверями не было нужных ему людей.

Сновали вокруг мелкие клерки, почтительно прижимаясь к стенам коридора, лишь бы не заступить дорогу могущественному министру и имперскому князю, пребывающему явно не в духе. Угодливо здоровались чиновники средней руки, пряча взгляд. Но высказанное уважение отчего-то царапало чувства фальшью, а после очередного кланяющегося болванчика, проходящего мимо, так и хотелось резко обернуться, чтобы уловить ухмылку, брошенную князю в спину.

Разумеется, все это было чушью, мороком, порождением бессонной ночи и напрасных волнений. Оттого князь Черниговский спокойно шествовал по коридорам, ожидая, пока разбежавшиеся вперед порученцы – он приблизил сразу трех из числа самых исполнительных – устроят ему встречу с кем-нибудь из правящей семьи. Или хотя бы найдут их на этажах.


Просто ждать в приемной императора или одного из великих князей Черниговскому претило – еще не хватало делить кресло с одним из неудачников, смиренно дожидавшимся аудиенции с самого рассвета. Иные, поговаривают, даже проводят тут всю ночь, лишь бы озадачить их сиятельств своей мелкой проблемой или челобитной. Даже дышать с ними одним воздухом для князя было бесчестьем. Он был выше любого просителя, он сам решал проблемы – равно как и создавал их для остальных. И сегодня он был здесь не для того, чтобы искать одолжение, – он желал требовать согласно своим древним правам.

Тем более что долг перед императором закрыт сторицей – доброй волей самого князя, а это должны ценить поболее дорогих подарков. Двести пятьдесят миллиардов! Демоны, да его должен был принять император самолично! – все-таки колыхнулось раздражение, упрятанное в глубь души. Но тот отсутствовал. В конце концов, личная подпись императора не требовалась.

– Ваше сиятельство, – сдерживая радость от удачи, быстрым шагом поспешал к нему счастливец из этих троих.

Имени он его не помнил – отличится еще раз, и будет повод уточнить.

– Кто? – сухо вопросил Черниговский, подразумевая своего будущего собеседника.

– Великий князь Роман Глебович, – сообщил слуга с поклоном, пристроившись справа и буквально на полшага впереди, чтобы указывать путь.

Дядя императора… Князя устроил бы наследник первой линии или родной брат, но старшее поколение, возможно, даже лучше. Тем более что все Рюриковичи одним миром мазаны, и что знает один, непременно становится известно остальным.

– Ваше сиятельство, – встретили Черниговского благожелательным наклоном головы, протянув старческую руку для рукопожатия.

Все бы ничего, но долгожданная встреча произошла вовсе не в личном кабинете великого князя или специально отведенном помещении.

Рукопожатие состоялось прямо в коридоре – в небольшом закутке с окном, выходящим во внутренний двор: заснеженный и заметаемый лениво парящими в воздухе крупными снежинками.

– Быть может, проследуем в более удобное место? – рассыпавшись комплиментами здоровью, внешнему виду и успехам внуков (сводку доложили по пути), все-таки огляделся по сторонам Черниговский.

Несмотря на то что место было относительно пустынным, мимо то и дело проходили посторонние. Разговаривать же на приватные темы в такой обстановке… И уж тем более ставить собственную защиту в чужом доме…

– Возможно, вам будет удобно в другое время? – Тоже посмотрев по сторонам, Роман Глебович демонстративно взглянул на наручные часы. – Сейчас очень много дел. Есть буквально пара минут.

Еще раз ждать и искать?..

– Думаю, нам хватит и пары минут, – удержав раздражение, постарался улыбнуться Черниговский. – Вы получили деньги?

– Деньги считают, – дипломатично ответил великий князь, отразив улыбку.

Значит, этот точно в курсе кучи денег. Беседа будет проще.

– Роман Глебович, у вас никогда не возникало непреодолимое желание убить человека? – прежним светским тоном продолжил князь.

– Бог миловал.

– Представьте, я тоже раньше не был знаком с этим чувством. Но сейчас моя родовая башня в руинах, а виновник ходит на свободе.

– Мы живем в столице светского государства, на его улицах нельзя убить человека просто так. Подобное было бы уместно где-нибудь в пригороде Екатеринбурга…

Черниговский невольно сжал ладони в кулаки – до боли впившихся в кожу ногтей, но тут же постарался расслабиться.

– …но никак не в Москве, – подытожил, примирительно улыбнувшись, Рюрикович. – Без расследования, без доказательств…

– Мне не дают расследовать, – быстро вставил фразу князь. – Ваше сиятельство, эта плотная опека над Самойловым весьма расстраивает верного слугу государства. Сотни лет, отданных службе отчизне. Кровь, пролитая на защите рубежей отечества. Верность долгу и дисциплина в известных вам финансовых операциях… Неужели это меньше, чем жизнь одного мастерового? – уже искренне недоумевал Черниговский.

– Самойловы – семья из особого списка, – не проявил сочувствия Роман Глебович.

– Но сам Самойлов Максим – приемный, – надавил на известное обстоятельство князь.

– Если мы начнем делить семью на полезных и бесполезных, то потеряем всех вместе. Самойловы задействованы в оборонных проектах, нам важна их лояльность.

Настроение Черниговского резко упало.

– И теперь ему дозволено устраивать бомбардировки в Москве?!

– Никому не позволено, – резким тоном заставили его осечься, напоминая, что тон тут повышать не следует. – К слову, что вы забыли в Екатеринбурге? До нас доходили весьма спорные сведения.

– Искал Самойлова, – сухо ответил Черниговский. – Желал доставить его под суд и следствие.

И не важно, что полевой суд планировался немедленно и на месте.

– Нам известно о битве.

– Княжич Шуйский воспротивился законным намерениям. Обстоятельства его появления там мне доподлинно не известны. Представительству княжества направлена нота от лица моего ведомства.

– Есть информация о некой тайной тюрьме в месте вашей встречи… – отвел взгляд великий князь, глядя в метель за окном.

– Ее следует немедленно проверить, – как положено слуге закона, внимательно выслушал и кивнул Черниговский. – Возможно, появление этих двух молодых людей неслучайно. Будем верить, что они не успели замести следы.

Все обратилось в пепел. Пусть ищут.