Напряжение сходится

Особенно те, что зашли слишком далеко. Размеры благодарности за информацию о внуке никак не ложились в расчетах на ту сумму денег, что находились на счетах Фоминских.

Не то чтобы Панкратов был неблагодарен – вовсе нет. Свой водопад подарков и щедрости Юсупов получит так или иначе, пусть теперь придется десять раз перепроверить Ольгу с сыном, заподозрив двойное и тройное дно, заложенное мастерами интриг. Но без такой проверки князь все равно не станет признавать родную кровь – какой бы достоверной ни казалась история и насколько бы точно ни подтверждали родство приборы.

С другой стороны, принц осознавал, что делает, когда демонстрировал перстни, а значит, он в курсе проверок и ему нужна не интрига, а благодарность и ответная услуга от князя Панкратова в будущем. Ценный козырь в негласном соревновании на клановый престол, которым болеют и по которому сходят с ума все поколения этого могущественного клана. А по мнению Панкратова – зряшный перевод ресурсов…

Что касается расчетов суммы ответной благодарности – был в них такой коэффициент как личность, и даже перспективный наследник Юсуповых не тянул в этом расчете на единицу. Десятая доля, быть может. С учетом совершенно ерундовой и бесперспективной свадьбы с Еремеевой – даже сотая. А значит, перемножая ее на «бесконечную благодарность рода», получится что-то вроде… скажем, пограничного городка.

Но никак не банкир, которого Панкратов уже считал своим.

Звуки тревожной сирены настигли их уже у самого лифта, перед раскрывшимися створками. Тяжелый рев, знакомый только по учениям, в котором почти потерялась мелодия вызова сотового телефона.

Спасаясь от шума, двое быстро вернулись в кабинет и закрылись массивной дверью от низкого гула сигнализации.

– Докладывайте! – раздраженно гаркнул Панкратов, перехватив трубку у референта.

Внимательно выслушал ответ.

– Сколько у нас времени?.. Рекомендации?.. С паспортом знаешь, что сделай?.. Это верно, что виноват и осознаешь. Личное мнение? Если нет, передай трубку старшему бригады… Михаил Викентьевич на линии. Что именно у вас происходит, в двух словах?..

Князь выслушал, завершил вызов и вернул сотовый референту.

– Что говорят, ваша светлость? – осторожно уточнил тот.

– Происходит что-то непонятное, – абсолютно спокойно вымолвил князь, сложил руки за спиной и направился к окну за своим столом, – по результатам которого нас всех уничтожит с гарантией.

Сирена в коридорах продолжала заливаться ревом, отголоски которого все равно доносились тревожным набатом.

– Но тогда вам надо бежать, ваша светлость! Немедленно! Умоляю вас!

– Вот что. Позвоните в холл. Пусть отпустят этого Самойлова… и Колобова.

– Что вам их жизни, господин?! О своей подумайте, молю!

– Молчать. Исполнять.

Князь склонил голову и напряженно вгляделся через стекло вниз – в сторону парковки перед входом.

– Их выпускают, господин… – донесся со спины обескураженный и очень испуганный голос.

– Звони энергетикам. Пусть не вздумают ничего учудить. Я запрещаю приближаться к генератору. Сигнализацию отключить, людям вернуться на рабочие места.

– Н-но как же это… которое «что-то непонятное»?

– Оно уже уходит, – внимательно проследил Михаил Викентьевич за парой из спокойно идущего к машинам юноши и семенящего вровень с ним нескладного мужчины.

– И мы оставим это просто так?!

Вопль негодования референта князь встретил резко дернувшимся углом губы. Он что, обязан давать отчет?!

– Разумеется, не оставим, – тем не менее ответил князь, поворачиваясь обратно. – Ответим самым страшным, что может быть для юноши его возраста.

Сейчас полезны определенность, уверенность и чувство целостности клана.

– Дежурные рапортуют, что им удалось исправить неполадку, – будучи постоянно в режиме конференц-связи, отрапортовал референт.

– Ну да, ну да… – Михаил Викентьевич прошествовал к собственному столу, соединил скруткой перерезанную самим же линию и по памяти набрал длинный номер, в котором не было кодировки ни единого существующего города либо страны.

Абонент не отвечал довольно долго – телефон шел в канцелярию князя Юсупова, и уже там выясняли, может ли его светлость принять вызов и каким образом скоммутировать его, чтобы не раскрыть истинного географического положения. И тем не менее трубку взяли.

– Долгих лет жизни вам и вашим супругам, ваша светлость… Как здоровье наследников?.. А погоды какие стоят?.. Полностью с вами согласен… Бывали у Шульгиных на прошлой неделе? Чудная пьеса получилась… И что говорят, опять зерно подорожает?.. Но здоровье, разумеется, самое главное…

Текла спокойная и размеренная беседа ни про что и ни о чем конкретном. Зряшный перевод времени и мощностей шифровальных служб – все для того, чтобы интересующее было спрошено в самом конце, за мгновение до того, как произнести насквозь ложное пожелание долгой жизни и здоровья.

– Я тут с сыном вашим встретился, Максимом зовут, – чуть напрягся Панкратов.

Если принц сошел с нарезки и чуть не начал войну, то есть надежный способ вправить ему мозги – отцовским подзатыльником в полную силу. А там и виру взять за потраченные нервы, не говоря о возврате Колобова.

– Не знакомы с таковым?.. – неловко подвис вопрос буквально через мгновение. – Быть может, я неверно расслышал имя… А кто из ваших достойных юношей сейчас в Москве?.. Роман с Александром? Нет-нет, этих благородных молодых людей я знаю в лицо… Видно, я обознался.

Князь Панкратов отложил трубку и откинулся на спинку стула.

– Тогда кто же у нас сегодня был? – постучал он пальцами по столешнице.


– Что-то непонятное, – поддакнул референт и еле увернулся от запущенной в него ручки.

– Что-то непонятное влезло в снабжение клановой больницы! – гаркнул князь на остатках запала и тут же успокоился. – Самойлова переодевали? Вещи все еще у нас? Неси сюда.

Совсем скоро аккуратно сложенные вещи, вместе с лежащими сверху документами, часами и телефоном оказались на княжеском столе.

И документы, разумеется, заинтересовали князя в первую очередь.

– Мы тщательнейшим образом проверяли! – попытался вставить слово Григорий Андреевич, но был проигнорирован.

– Вы, верно, знаете разницу во фразах: «Я с таковым не знаком» и «У меня нет такого сына»? – произнес Панкратов, вглядываясь в спокойное и уверенное в себе лицо на фотографии. – Бездна отличий для понимающего человека.

– Документы подлинные, – вновь отметил референт.

– Разве могут быть документы иными у тех, кто вправе их выдавать? – Князь листнул на страницу с пропиской. – Но есть некоторые детали, которые обязательно включают в такие обманки на непредвиденный случай. Григорий Андреевич, вы ведь проверяли адрес прописки молодого человека? Тут написано: улица Ясеневая, дом шестьдесят, квартира сто девять.

– Проверяли, как же иначе! – истово закивал тот.

– И вы, быть может, по памяти ответите мне, какого типа дом, сколько в нем подъездов?

– Типовая «панелька» в три подъезда, – чуть напрягши память, все же выдал референт.

«Работает голова, – все-таки признал князь. – Только уже регулярно работает куда-то не туда…»

– И по сколько квартир на этаже в таких домах? – скучающим голосом уточнил Михаил Викентьевич, продолжая смотреть на адрес.

На ту самую очевидность, которую обязаны были усмотреть проверяющие.

– Так четыре, господин… – подозревая подвох, осторожно ответил старик.

– Девять этажей, верно? На три подъезда у нас будет сто восемь квартир. Самойлов проживает в сто девятой, – уже устало завершил Панкратов. – Давайте я угадаю: на Ясеневой шестидесятый дом – последний?

– Я проверяю, господин, – сжав губы зубами, референт заполошно вводил информацию на планшете. – Истинно так, – с заминкой произнес он, – на Ясеневой шестьдесят домов.

– Следующая за Ясеневой какая улица?

– Алая… – одними губами прошептал Григорий Андреевич.

– Что в доме один на Алой улице?

– Малый княжеский дворец Юсуповых… – чуть качнувшись, предобморочно ответил старик.

– Всех аналитиков направить копать траншеи вокруг нашей больницы, – распорядился князь, откладывая паспорт в сторону.

Хотел уже было начать отповедь на повышенных тонах, предназначавшуюся лично референту как начальнику над всеми этими олухами, как вдруг взгляд коснулся оставленных на одежде часов Самойлова. Очень знакомых часов, весьма известных среди очень узкого круга людей.

Словно гюрзу или гадюку, подцепив их ручкой, Панкратов повернул циферблатом к себе и посмотрел на то поле, что обычно показывает день недели.

– Небо услышало наши молитвы! – радостно произнес Григорий Андреевич, тоже опознав вещицу, и как и князь, пристально смотревший на цифру один, что почти сменилась наползающим нулем.

Еще, быть может, пара дней. Максимум – неделя. И владелец часов умрет. Всегда и все умирали, и ничто не связывало эту смерть с имперским кланом черниговских князей, весьма любивших одаривать такими часами очень сильно не угодивших им людей.

– Какие у тебя мысли? – внимательно посмотрел на подчиненного Панкратов.

– Так это же прекрасно! Совсем скоро Колобову снова станет некуда деваться!

Князь с горечью покачал головой – так ошибаться на должности личного референта нельзя. Это уже становится действительно опасно – для рода, для клана.

– Дай поручение этим горе-аналитикам. Пока копают, пусть просчитают стратегию поведения исходя из ситуации, что князей Черниговских очень сильно задвинут. Отдельно – если уничтожат до последнего человека. Стратегия нужна на ближнюю перспективу, начинать надо уже сегодня.

– Но это же чушь!.. – фыркнул референт.

– Как распорядишься, представь мне свою замену. Сегодня же.

Старик, изрядно потрепанный событиями этого дня, дернулся, как от удара, и опустил подбородок на грудь.

– Разрешите идти?..

– Григорий Андреевич. Клан ценит все, что вы сделали. И в награду за долгую и верную службу…

В глазах старика зажегся огонь надежды. Неужто в потомственные слуги рода…

– …клан защитит вас от наследника Юсуповых, которого вы так опрометчиво решили убить.

Ноги референта дрогнули, внезапно ослабнув, а сам он чуть не упал. Но умудрился удержаться и уже почти развернулся к двери.