Напряжение сходится

Чуть дальше, под навесом остановочного павильона, виднелись те, кто вполне походил по описанию на оппонентов Шуйского – человек шесть молодых ребят, как на подбор подтянутых и спортивных, с волевыми подбородками и короткими прическами блондинистых волос, одетых столь же одинаково: серые и бежевые брюки, белые кроссовки и рубашки под жакетами и безрукавками. В общем, так и хотелось бросить им мячик – пускай себе играют.

Рядом с ними, но показательно поодаль, смотрели на них две дамы в вечерних платьях и неброских украшениях – и разговоры ребят, что всерьез обсуждали что-то, поглядывая в спину Артема, велись наверняка из расчета на то, что прелестные дамы их услышат.

– Не дуэль, а великосветский салон, – неодобрительно покачал я головой.

Отдельно, столпами спокойствия и уверенности, между остановкой и машиной Артема расположились двое мужчин; и если одного из них, убеленного сединами и невысокого, с врачебным чемоданчиком в руках и в немарком плаще, под которым был классический сюртук в серую полоску, я не знал, то второго, в темно-синем костюме с галстуком, доводилось видеть и в газетах, и по телевизору. Знать же лично второго сына князя Мстиславского не довелось – лет ему было под тридцать, а область деятельности уходила так далеко в легальные и оптовые поставки вооружения за рубеж, что не было до того тропинок, на которых мы могли встретиться. Но вообще фигура явного посредника и третейского судьи была выбрана с огромным запасом – этот если скажет Романовым построиться, те и встанут по линии, равно как и процентов тридцать московской аристократии. Все-таки представитель династии великих российских полководцев, и немало этой аристократии бывало под их началом в общих походах – равно как и оказывалось супротив них, с печальным для себя исходом.

Шуйского и Романовых, впрочем, Мстиславский не замирит, и волю свою навязать не в состоянии. Представитель последних, как уже отмечалось, слишком молод и горяч, а вот первым Мстиславские ровня, и потому могут им только советовать.

Одним словом, представитель очень влиятельной и сильной семьи был привлечен судить рядовой спор. Тоже проявление уважения и статуса, между прочим, – абы кого не позовут и доверять свои жизни не станут.

Кроме упомянутых чуть в стороне разместился представитель города: этого я тоже впервые видел, но характерное равнодушное выражение лица и планшет в руках, а также готовность записать все убытки и стребовать за них – никак и ни с кем не перепутаешь.

– Что, прямо на улице?.. – с разочарованием протянула Инка.

– Есть официальные дуэльные полигоны, – пожал я плечами, – но там обязательны представитель императора и сообщение семьям конфликтующих сторон.

– Приятней умирать тут – в овраге, под поваленным деревом?

– Увы, некоторые очень хотят выглядеть взрослыми, потому что боятся, что им запретят родители.

Я коротко просигналил, обращая внимание увлекшегося Артема на себя.

Тот приветственно махнул рукой и, не отвлекаясь от игры, подвинул свою машину рукой, освобождая мне место под парковку. После чего вновь уселся на капот доигрывать.

– Это твой друг? – подала голос Инка.

– Ну не футбольная же команда с болельщицами…

Инка коротко взглянула в их сторону. Там, кстати, как раз притормозил напротив юных аристократов один из последних вечерних автобусов, заметив потенциальных пассажиров на остановке. Наверное, юноши и девушки в этот момент впервые в своей жизни увидели его салон изнутри – и оттого притихли и разглядывали пространство через открывшиеся двери с повышенным интересом. Потерянное поколение – как они собрались жить дальше, не зная, какое место там самое удобное, где зимой греет печка и у какого кресла не сквозит от дверей? Сложно им будет, когда все отберут.

– Твой друг выглядит каким-то легкомысленным, – отметила Аймара, пока я выгадывал паузу во встречном потоке под маневр поворота.

– Ему просто все равно, – поправил я.

– Не ценит собственную жизнь?

– Мой друг с одинаковой легкостью прихлопнет и их, и даже тебя. – Я все-таки повернул и притормозил перед свободным парковочным карманом.

– Меня?.. А тебя?

– И меня, – признал я превосходство классического образования над импровизацией.

– Что, даже с твоими артефактами?

А в голосе скользнула ревность к чужому превосходству.

– Даже с теми артефактами.

Потому что тут нет защиты крепости, на которые они будут опираться. А вот с иными кольцами – можно посмотреть. Чисто теоретически, разумеется.

– Какой перспективный большой молодой человек, – задумчиво произнесла Инка, поглядывая на чуть посторонившегося княжича.

– Так, никаких «перспективных»! – жестко произнес я. – Он добрый и хороший юноша с огромным сердцем, хватит с него одной бедовой подруги.

– Да как ты подумать-то мог? – фыркнула Инка. – Вот еще…

– Я предупредил, – строго подытожил и разблокировал двери. – Выбирайся, будем знакомиться.

– Сними с меня ушки и хвост, – не сдвинулась Аймара с места.

– В общем-то можешь и оставаться в машине.

– Я буду себя вести очень и очень хорошо, – заверила она тут же.

– Можно снять… – задумался я, – с условием, что будешь идеально вести себя в гостях у Ники.

– Кажется, я это уже пообещала, – слегка болезненно отнеслась Инка к неверию в ее слова.

– Тем не менее хорошо – не значит идеально. К Нике завтра придут договариваться о свадьбе.

И саботаж тут даром не нужен.

– Кто придет? – слегка удивилась Аймара.


– Мои представители.

– Серьезно? Ты?.. На ней? – В голосе отразилось недоумение.

– Я не забрал у нее банковскую карту. Конечно, я серьезен. – Я вышел из машины и захлопнул дверь.

Почти моментально рядом оказалась Инка – уже без ушек и хвостика, а значит, условия соглашения она приняла.

– Разрешите представить: княжич Шуйский Артем, – подошел я к джипу друга и заговорил на английском, обозначая дальнейший язык общения.

Тот ответил коротким наклоном головы и с интересом посмотрел на гостью.

– А это принцесса Аймара Пакэри Инка, старшая дочь великого рода Аймара.

И если от этого она и сбилась на мгновение, то это было не заметно.

– Меня похитили, – очаровательно улыбнулась ему Инка и подала руку.

Артем принял ее ладошку в свою гигантскую пятерню, очень аккуратно пожал и с укором посмотрел на меня:

– Тебе не совестно, а?

Инка торжествующе покосилась на меня.

– Ты почему ее похитил, а не меня? – столь же осуждающим тоном завершил Артем.

– Простите, что?.. – выдернула ладошку Инка и чуть отступила от него в сторону.

А вид у нее в этот момент был, будто она встретила еще одного сумасшедшего на своем пути.

– Он как-то меня тоже похитил, после восьмого класса, – доверительно ответил ей Шуйский. – Целых три дня конфет, игры на приставке и гора фильмов с полным нарушением распорядка дня, – чуть мечтательно продолжил он. – Никаких обязанностей и тревог. А потом нас нашли.

– И что ему сделали? – уже предчувствуя неудобный для нее вариант, спросила Инка.

– Да что ему будет, – махнул на меня рукой Артем. – Меня вот – ругали. Но сегодня я бы повторил, – покосился он в сторону остановки, на ребят противоположной стороны конфликта.

– А за меня вот обещают жуткую кару похитителям и целую кучу золота тому, кто проявит благоразумие!

– Тонну золота, я слышал, – кивнул Шуйский.

– Уже две тонны! Но я добьюсь, чтобы вам дали больше, гораздо больше!

– Девушка, я живу за Уральскими горами, – чуть устало произнес он ей с легкой улыбкой, – у меня этого золота… А друг – всего один.

– И вот так – уже два дня, – пожаловался я Артему на Инку. – Вчера у деда в крепости гвардейца пыталась подговорить. Потом повара. Потом даже с чайкой разговаривала.

– Может, вам нравится, когда вас похищают, а мне нет!.. – прошипела Аймара.

– Жалобы, замечания имеются? – деловым тоном поинтересовался я.

– Да! Ты еще жив!

– И кто виноват, что сам плохо старается? – укорил я ее. – Одна попытка в день тебе дана. Одна бездарная попытка в день…

– А еще меня тут морят голодом, – буркнула Инка.

Это да – мой просчет. Осталась без обеда и ужина.

– Ладно, найдем что-нибудь на обратном пути, – пообещал ей, поискал в кармане и протянул конфету.

На угощение Инка взглянула со всем доступным пренебрежением. А вот когда его перехватил Артем и уплел (не со зла, просто глубинные рефлексы), то с диким возмущением воззрилась на княжича.

– Кто там хоть стоит рядом с Романовым? – поинтересовался я.

– Мне обязательно знать всю эту титулованную мелочь? – чуть ворчливо отозвался друг, комкая обертку. – Какие-то барончики, графы, виконты. Юля Орлова отчего-то здесь, справа стоит. Подругу не знаю тоже.

После чего пристально посмотрел на меня – как Брунгильда, которая знает, что там, где есть один кусочек колбасы, найдется и второй. Да и стресс у него… можно и вторую.

– А где же ваша девушка? – вмешалась в беседу Инка. – Или Максим говорит верно и вы ее разлюбили? – похлопала она ресницами.

– Вера в больнице, – произнес Артем, переведя взгляд на лес, – у нее шок.

– Бедная девушка, – посочувствовала она ему теплым и заботливым голосом, – ей наверняка нелегко после встречи с этими грубиянами.