Напряжение сходится
Часть 70 из 89 Информация о книге
Влиятельные люди в большинстве своем несуеверны. Но для малого их числа в день аукциона над головами будет синее небо, теплый южный ветер и пара семерок в номере приглашения. Для малого числа тщеславных приглашение подпишет лично князь Черниговский. А для толики обедневших будет еще с десяток неименных приглашений, приложенных к основному, которые можно будет банально продать. Клану уже не было никакого дела до титула и родовитости покупателей. Клану нужны были деньги. Пусть не до той крайности, чтобы терять лицо и лично торговать приглашениями на закрытое мероприятие – однако если это сделает кто-то другой, то любому, кто сможет оформить гарантийный депозит в любом банке на один миллиард и более рублей наличными или в слитках, достанутся клановое радушие и гостеприимство. А вместе с ними – достанется и браслет с электронным чипом бесконтактной оплаты на миллиард и более единиц, которым так легко подтвердить аукционную ставку, всего лишь коснувшись специальной метки на подлокотнике любого кресла аукционного зала торгово-делового комплекса на Тверской. Комплекс, к слову, тоже можно было приобрести. Многое можно было приобрести – недвижимость дополнял практически весь промышленный кластер клана, поделенный на крупные лоты. Небывалое событие, слухи о котором за пару дней облетели всю столицу и страну, плеснувшись волной даже за границу империи. Настолько редчайший, уникальный шанс, о котором возбужденно рассказывали на всех светских раутах и приемах зависимые от Черниговских аристократы и нанятые светские бездельники, что многие солидные личности невольно задумывались над приобретением. Клан не экономил на рекламе, спешно доводя информацию до тех, кто традиционно был слишком инертен для торгов, и до тех, у кого приглашение на аукцион могло и вовсе затеряться среди третьестепенных бумаг – кто-то уже имел все, чего желал. Но именно у них были живые деньги, в которых клан нуждался более всего. Не все проходило идеально – в общество все-таки попала информация, что Черниговские остро нуждаются в наличных, глумливо вывалив правду об обязательствах перед императором. Местами слух удалось высмеять, местами – заговорить древностью и богатством рода, который просто списывает ненужные ему активы. Но беда в том, что это была правда – и аналитики крупных кланов легко доходили до истины, доводя ее до сведения своих хозяев. А для продавца нет ситуации хуже, когда покупатель знает, что необходимо что-то продать любой ценой. Тем не менее клан надеялся на азарт и естественную конкуренцию среди великих князей, которые просто не позволят отхватить дорогой актив за бесценок. Подготовка только усилилась. Ночами печатались буклеты на продаваемые лоты, и фотографии угрюмых заводов и фабрик спешно перерисовывали в чистые и современные, дополняя суммой годового дохода крупным шрифтом и возможных потенциальных прибылей при весьма скромных инвестициях. Клеились масштабные макеты комбинатов, курьерами доставлялись образцы продукции, а специалисты наводили лоск на директоров заводов, проговаривая с ними сценарии бесед с потенциальными покупателями – и директора с удивлением узнавали, что на их предприятиях нет никаких проблем. Ночами же шептали соблазненные деньгами и подарками фаворитки, обращая внимание своих кавалеров, что если не купят они, то купит старый соперник и враг, изрядно усиливаясь во вред ее любимому и обожаемому кумиру. Огромная масса усилий и вложений – все ради того, чтобы потом, в день аукционных торгов, сказать: – Где всё? Голос был тих и спокоен, не отражая той ярости и обескураженности, что царили внутри князя Черниговского. Стоит отметить, что аукционный зал при этом был достаточно неплохо наполнен людьми, курсирующими от своих мест возле аукционного подиума к столикам с напитками и снедью вдоль стен. Велись беседы, лился смех и раздавались радостные приветствия узнавания, а атмосфера перед началом торгов казалась заряженной азартным предвкушением. Но князь Черниговский отлично знал, какой процент из присутствующих составляют зависимые от него аристократы, призванные повышать ставки в чужих торгах и вовремя выкупать те объекты, за которые не давали настоящей цены. На браслетах подставных лиц были десятки миллиардов условных единиц, но ни одна из них не подкреплялась настоящими деньгами и золотом, так необходимыми клану. Более того, князь знал, сколько денег на депозитах суммарно разместили все приглашенные. Воистину астрономическая сумма. Владельцы львиной доли которой просто не пришли. Зарезервировали деньги – методично и пунктуально. С профессионализмом и похвальной деловой хваткой забрали себе все копии материалов по продаваемым лотам, провели предварительные переговоры с директорами. Некоторые даже откомандировали на интересующие предприятия аудиторов – и князь Черниговский, скрипя зубами, дозволил им пройти по заводам с обзорной экскурсией. Столько суеты и усилий, чтобы просто не прийти в последний момент. Их нет – а значит, все непотраченные суммы этим же вечером вернутся из резерва обратно хозяевам, а браслеты со всеми их условными единицами можно будет просто выкинуть. – Время еще есть, – флегматично отметил порученец, завороженно глядя на вход в зал, – основные лоты идут после обеда. Будто сейчас там появится кто-то от Панкратовых или Юсуповых, Галицких или Долгоруких, Шуйских или Шуваловых. Или кто-то еще из десятка фамилий, так или иначе связанных с ними. – Почему их нет? – повторил князь. – Ты звонил им? Они опаздывают? – Контактные лица не берут трубку. Я звонил в приемную, там не знают. Сами их сиятельства – в отъезде. Черниговский чуть повел плечом, стряхивая неприятное ощущение, прицепившееся к позвоночнику. Беда всегда привлекает к себе охочих до легкой наживы – и князь был готов к тому, что со многим придется расстаться не за полную стоимость. Однако сейчас дохнуло холодом, как от внимательных взглядов хищников, приглядывающихся к захромавшему бизону. Ерунда. Он еще крепко стоит на ногах. – Сколько денег мы сможем получить? Он уже знал, что недостаточно. Но было важно знать насколько. – Если торги пройдут по запланированному сценарию – половину, – осторожно вымолвил порученец. И это «если» обесценивало любую вырученную сумму. Не более трети от необходимых клану двухсот сорока миллиардов, отдать которые нужно не позднее вторника. Скверные мысли развеяли подошедшие гости – из числа тщеславных, но бедноватых, которым следовало уделить толику внимания и улыбку уголками губ. Князь не особо помнил фамилии и имена – их подсказывал наушник в ухе, равно как и сумму, которую те вложили в депозит. Номинал. Может быть, что-нибудь купят. Может, пройдутся по залу, выпьют бесплатного вина и пообщаются с иными гостями, а затем уйдут, не потратив ни копейки. Совсем не те гости, которых он ждал. И тем не менее, может, те действительно явятся позже? Господин и слуга продолжили находиться в зале, приветствуя гостей, ведя разговоры поодиночке в кругу равных себе, курсируя к парам и аплодируя по завершении очередного аукционного раунда, приветствуя новых владельцев клановой собственности. Но непременно сходились в одну точку каждые двадцать минут, чтобы вместе посмотреть на двери и обменяться отсутствием новых сведений. Напряжение – невысказанное, не отраженное на лице, в манерах, улыбках и дежурных комплиментах – тем не менее росло от часа к часу, накапливаясь к моменту объявления самых крупных лотов. – Перенести аукцион? – предложил порученец, аплодируя вместе с князем неизвестной ему группе молодых людей в красных бабочках, за неплохую сумму выкупивших все молокоперерабатывающие предприятия на территории княжества. Даже настроение поднялось – не настоящая цена уплачена, но сумма выходила круглая. Пусть даже покупатели не из аристократов, а из числа тех самых, кто купил себе приглашение, – однако у них есть золото, и это главное. – Ты выяснил – нам дадут кредит? – поджав губы, произнес Черниговский, не став объяснять бессмысленность переноса. Уже во вторник будет слишком поздно, а полагаться, что крайне ответственные и хваткие представители великих князей просто разом заблудились и потерялись в Москве, но завтра обязательно будут – несусветная чушь. Назначать же второй день торгов слишком ненадежно. Ему были необходимы эти деньги, срочно, наличными и любой ценой. – Дадут, – ответил порученец. Но в голосе его не было ни малейшего энтузиазма – как, впрочем, у каждого, кто хотя бы пытался читать условия кредитных договоров мелким шрифтом, а не расписывался не глядя. Для коммерческих кредитов текст был еще мельче, а страниц – больше. Для кредитов на такие суммы объем договора мог доходить до сотни страниц. – Условия? – Два источника. Объединенный банк Европы хочет двенадцать процентов годовых, трехкратный объем обеспечения… – Чтобы не дать нам платить и забрать в три раза больше? – поджал губы князь, прекрасно зная эту практику. – …кроме того, они требуют повышения коммунальных тарифов и пенсионного возраста. Якобы для финансового оздоровления, – без всякого удовольствия продолжил личный слуга. Настроение Черниговского упало на еще одно деление вниз. Сумасшедшие проценты, явно криминальные условия залога, а теперь и стандартное требование, методично продвигаемое всем владетельным заемщикам страны-победительницы последней большой войны. Там проиграли, но за полвека оправились и встали на ноги достаточно, чтобы вспомнить о мести. А разве может быть приятнее для влиятельных стариков, чем знать, что дети его старого врага встретят старость нищими и безработными?.. Но выбирая между стариками и собой, князь не сомневался, равно как и все остальные. – Второй источник? – уточнил он, предполагая, что тот будет для контраста еще хуже. – Китай… – замялся порученец. – Не банк и не клан. Частное лицо. – Вот как? – отразил легкое удивление Черниговский. – Некто господин Чень Сюанцзи. Вышел на нас сам. Мы проверили – это человек мертвого рода Чень. Их вырезали два поколения назад, но до этого род владел восемью городами-миллионниками и был рядом с троном. – То есть деньги у них могут быть? – Деньги у них есть, – куда увереннее ответил слуга, – пусть и не вся сумма, которая нам нужна. Они готовы дать сто пятьдесят миллиардов. Упакованные в банковский пластик купюры в разных валютах и золото – там целый склад, судя по предоставленному нам видео… Это Китай, полтора миллиарда человек, – пожал плечами порученец на недоуменный взгляд. – Даже неизвестный нам род потенциально может владеть такими деньгами. И, судя по всему, владеет. – Что они хотят? – заинтересовался князь. Если добавить деньги с аукциона и средства из собственной казны, даже ста пятидесяти хватит с головой. – Шесть процентов годовых… – порученец помедлил, словно не желая продолжать, – и все клановые земли в залог. – Разумеется, ты наказал наглеца? – как само собой разумеющееся, произнес Черниговский. – Надо схватить его, пытать и отнять деньги за такое оскорбление. Тем более если род мертв, то и мстить будет некому. Какая поразительная наивность – быть слабым, очень богатым и ставить условия… – Мы не общались с ним лично. Связь посредством сети интернет. – Выйди с ним на связь и назначь встречу, – раздраженно приказал князь. – У него наши деньги. – Они не хотят, – вздохнул порученец. – Я пытался. Даже передача денег будет из указанной точки где-то на юге. Координаты схрона нам передадут после заключения договора. Договор доставят фельдъегерской службой Китая. – Ты же отдаешь себе отчет, – ложно-доброжелательным тоном начал Черниговский, – что координаты этих денег и то, какую сумму мы везем, станут известны всем? За сто пятьдесят миллиардов там будет война. Они прямо рассчитывают на то, что мы ввяжемся в конфликт и не сможем платить. Эти сволочи желают получить мой титул! Потому что личные земли и означают титул. Любые земли – даже самый мелкий клочок, где над тобой не властен никто. После чего князь притих, заметив любопытствующие взгляды в свой адрес. Аукцион все еще не завершился, пусть распорядитель и пытался безуспешно завести толпу дать хотя бы начальную ставку за медеплавильный комбинат полного цикла. – Кроме этого, никаких условий, – завершил доклад порученец, отведя взгляд. – Я вас понял, господин, я сегодня же свяжусь с Объединенным банком и полечу в Берлин. Думаю, за два дня мы уточним все формальности и… – Во вторник деньги должны быть тут, – резко прервал его князь. – Во вторник мы можем все подписать, если не возникнет разногласий и согласований по договору, – осторожно заметил слуга. – Еще пару дней на оприходование, пересчет и перевозку… – Мне не нужны эти деньги позже, – давил Черниговский. – Господин, но в чем причина такой спешки? – искренне недоумевал порученец. – Неужели нам не дадут пару-тройку дней отсрочки… – Нет. – Но почему? – пытался разобраться верный слуга. Да даже пусть император будет зол – какая, к демонам, разница! Они не его вассалы, а государства. Деньги будут все равно – и для откровенно надуманной суммы что днем позже, что двумя – никакой разницы. Черниговский отвернулся от аукционного действа, заложил руки за спину, сцепив пальцы, и сделал несколько шагов в сторону двери во внутренние помещения. И только убедившись, что рядом никого нет, негромко произнес: – Мне намекнули, что среди купюр, найденных несгоревшими в танке, есть с сериями контрольных закупок Товара. Порученец почувствовал, как внезапно похолодела спина. Неужели эти молодые идиоты взяли деньги с перевалочной базы наличности до их «отмытия» в имперской сети продуктовых магазинов?.. Или еще хуже – деньги положил сам император, делая недвусмысленный намек… – Появилась активность вокруг нескольких наших складов. Затем стихла и более не проявлялась, – задумчиво произнес Черниговский. – Император знает? – заглянул ему в глаза слуга, опасливо посмотрев по сторонам. – Знает, с высокой долей вероятности. И хочет долю. За весь срок, со штрафами и процентами.