Населенный призраками

Жужжание, которое она слышала раньше, теперь стало громче. Оно пронизывало до самых костей и осыпало мурашками кожу.

Хендрикс заскочила внутрь, и дверь шевельнулась сама по себе, выскользнув из рук и захлопнувшись за ней. Стены дрожали.

Хендрикс почувствовала в горле зарождающийся крик. Она проглотила его, опасаясь, что дом услышит, и поспешно попыталась снова открыть дверь. Но у нее не получилось. Дверь была заблокирована.

В поле ее зрения то появлялась, то исчезала кухня, как будто просто перегорела лампочка, но это было не так, потому что дом вдруг сам начал меняться. Знакомые стены и мебель ее семьи исчезли, и Хендрикс увидела другой Стил-Хаус. Старый.

Пустой, прогнивший, с заплесневелыми половицами. На стенах чем-то очень похожим на кровь были нацарапаны слова: «ПОТАСКУХА», «НЕУДАЧНИЦА», «ШЛЮХА».

Хендрикс вздрогнула, читая их.

Где-то в темноте кто-то рассмеялся, и от этого звука страх придавил ее, как могильная плита. Она почувствовала, как что-то щекочет ее лодыжки, и закричала, дернувшись назад.

Кот крутился между ее ног и мяукал.

– Бедная Сэгги Мэгги… И что ты теперь будешь с этим делать?.. Расплачешься?

Голос походил на радиосигнал – то появлялся, то пропадал. От ужаса Хендрикс чувствовала слабость.

Свет загорелся, и кухня снова выглядела как обычно. Исчезли заплесневелые половицы, мяуканье кота, слова, нарисованные на стенах кровью. На ее месте была комната, которую знала Хендрикс. Коробки, сложенные в углу, свежевыкрашенные гипсокартоновые стены и шелестящий полиэтилен. Жужжащий звук тоже прекратился, и во внезапно наступившей тишине Хендрикс расслышала напряженный, полузадушенный голос Эдди, эхом спускающийся по лестнице.

– Пожалуйста, нет, пожалуйста, не надо! О боже!

Хендрикс набрала побольше воздуха в легкие и помчалась к лестнице.

Но каждый шаг, который она делала, заставлял ее вспоминать друзей, которых она оставила позади.

«Я делаю это для них», – сказала она себе. Как только она принесет дому жертву, призраки уйдут навсегда.

Она отдернула занавеску…

ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ СПАСТИ ЕГО.

Внезапным «бах!» разбилось каждое окно в Стил-Хаусе. Стекло наполнило воздух, мерцая бриллиантовой крошкой.

А потом все эти осколки начали падать, врезаясь в лицо Хендрикс, впиваясь ей в руки. С воплем она подняла их над головой, пытаясь защитить себя.

Ливень хлынул в дом бурным потоком. Вода лилась из окон второго этажа и ручьями сбегала вниз по лестнице, выбивая пол из-под ног. Хендрикс упала на колени, одной рукой держась за перила. Она знала, что, если разожмет руку, поток смоет ее.

Дом не хотел, чтобы она добралась до Эдди. Он сделает все возможное, чтобы помешать ей.

Как только эта мысль пришла ей в голову, стены вокруг нее загорелись. Краска пузырилась и лопалась, огонь поднялся по лестнице и перекинулся на второй этаж, быстро поглотив и полиэтиленовую пленку, и гипсокартон, и голые деревянные балки стен. Зал и лестница были заполнены дымом.

Кашляя, Хендрикс снова поднялась на ноги. Пламя было все еще недостаточно сильным, чтобы обжечь ее, но она знала, как быстро распространяется огонь. Ей нужно было вытащить Эдди оттуда, пока не рухнул весь дом.

Пепел и кровь обрушились на нее, совершенно перекрыв видимость на расстоянии пары метров. Кровь достигла колен, и ее уровень повышался с каждой секундой. Стекло плавало на поверхности, отражая огонь, танцующий над стенами лестничного пролета.

Хендрикс продолжала двигаться. Потребовались все ее силы, чтобы заставить себя подняться по лестнице, идти дальше.

Дым вызывал головокружение, а глаза зудели и плохо видели сквозь пелену. В голове все поплыло и стало нечетким. Она споткнулась раз, другой, третий, а затем ноги отказали полностью. Когда она не смогла сделать новый вдох, началась настоящая паника.

«Вот оно, – подумала она, ощущая, как последние силы покидают тело. – Вот так я и умру».

Пламя вокруг нее поднималось все выше, а в глазах Хендрикс становилось все темнее, темнее, темнее.

А потом наступил мрак.

Когда Хендрикс пришла в себя, она лежала на животе в комнате Брейди. Пол под ее щекой был теплым, а голова гудела, как будто кто-то ударил ее чем-то тяжелым. Огонь еще не достиг этого этажа, но воздух был полон дыма.

Она закашлялась и попыталась перевернуться, но на спину что-то давило, как будто чьи-то колени врезались в позвоночник. Ее руки были скручены сзади, и она чувствовала, как чьи-то пальцы двигаются, стягивая толстую, грубую веревку вокруг ее запястий.

– Не двигайся, – сказал грубый голос. Хендрикс подняла голову, и кто бы – или что бы то – ни был на ее спине, яростно дернул ее запястья, вызывая боль, разлившуюся по рукам и плечам. – Я сказал: не двигайся.

Хендрикс хотела сказать «хорошо», но что-то закрывало ей рот. Она пыталась шевелить губами вверх и вниз, но лишь ощущала липкую поверхность.

Скотч.

На спину перестало давить. Хендрикс сделала вдох, но дым был слишком густым. Он забил ноздри, и ее затошнило. Она повернула голову.

Сквозь дым она различила Эдди, который лежал, свернувшись на боку, в паре метров от нее. Над липкой лентой, закрывающей рот, были видны широко раскрытые испуганные глаза.

Двое мальчиков стояли над ним. Хендрикс поняла, что они были такими же красивыми, как на фотографии в школьном альбоме. Их кожа была безупречно чистой, а волосы все еще густыми и блестящими, хотя и спутанными. Один из них брюнет, а другой светловолосый. Хендрикс представилось, что они легко могли бы дружить с Грейсоном и другими парнями из футбольной команды в ее старой школе. Если бы не были мертвы.


Она не могла сказать наверняка, откуда она знала, что они мертвы. Они выглядели живыми, по крайней мере, на первый взгляд. Но если присмотреться к ним чуть внимательнее, то можно было увидеть что-то пульсирующее в их глазах, что-то скручивающееся и извивающееся под их кожей. Признаки разложения.

На самом деле, чем дольше она смотрела, тем отчетливее видела, как личинки пробиваются сквозь их щеки, плесень растет на волосах, зубы и ногти желтеют, гниют…

Пока Хендрикс наблюдала, третий мальчик пересек комнату и присоединился к ним. Он не выглядел таким живым, как двое первых. Его глаза были ввалившимися, черные зубы обнажились в ужасной улыбке, тонкие губы кровоточили. В руках он держал ножницы.

– Ты не сможешь спасти его, – сказал он низким голосом.

А потом он опустился на колени рядом с Эдди, отрывая его голову от пола.

Хендрикс изо всех сил пыталась закричать, но клейкая лента не позволяла издать ни звука.

– Не бойся, – сказал призрак. – Мы просто прикалываемся, не более. Помнишь, как Мэгги дразнила нас?

Эдди уставился на ножницы над ним, глубоко дыша.

Призрак раскрыл ножницы, направляя их к груди Эдди. Несколько верхних пуговиц на его рубашке оторвались, отскочив через всю комнату, и призрак опустил лезвие на кожу чуть ниже ключицы Эдди, прорезая длинную тонкую линию.

Н… Е… У…

Хендрикс почувствовала мерзкий кислый вкус во рту. Она перевернулась, с удивлением обнаружив, что веревки вокруг ее запястий не так уж и туго завязаны, как она ожидала. Она оттопырила большой палец, пытаясь освободить руки.

Мальчик закончил вырезать на груди Эдди надпись «неудачник», и теперь из нее сочилась кровь. Глаза Эдди закатились. Казалось, он не мог поднять голову.

С металлическим грохотом ножницы упали на пол.

Теперь призрак держал степлер. Наклонившись вперед, он сорвал клейкую ленту с губ Эдди.

– Остановитесь. Пожалуйста. – Голос Эдди был слабым. – Пожалуйста, отпустите меня. Пожалуйста.

– Это же всего лишь игра? Помнишь? Именно так твоя мама сказала нам, когда убивала нас.

Лицо Эдди сморщилось.

– О чем вы говорите?

Степлер опустился на лицо Эдди и щелкнул всего в паре сантиметров от его носа. Он вздрогнул.

– Какое это имеет отношение к моей матери? – спросил Эдди, не в силах отвести взгляд от степлера. – Что…

Степлер клацнул возле его рта и…

Щелк!

Металлическая скоба пронзила кожу.





Глава 31




От сдавленного крика Эдди Хендрикс пробрала дрожь. Он не мог открыть рот из-за скобы, иначе металл разорвал бы кожу, разрезав губы на две части. Густые струйки крови стекали по его губам и по подбородку.

Щелк!

Щелк!

Щелк!

Хендрикс вздрагивала каждый раз, когда степлер срабатывал. Она зажмурилась, не в силах больше на это смотреть. Слезы текли по ее лицу. Она продолжала шевелить руками за спиной, пытаясь освободиться от веревки, дергая и выкручивая ее, пальцы нервно дрожали. Дым в воздухе становился все гуще. Кожа вокруг пальцев стерлась до крови.

Давай же…

Хендрикс дернула в последний раз, и веревки, связывающие ее руки, распутались. Она почувствовала, как они сползли с ее запястий и упали на пол. Мгновение она просто лежала парализованная.

Затем вскочила на ноги с бешено колотящимся сердцем. Ее мозг был затуманен и туго соображал.

Она неуклюже схватила Эдди за руку, перекатывая и волоча его за собой.

Призраки стояли между ними и дверью в коридор. Вместо глаз зияли глубокие черные дыры, а рты не двигались, но Хендрикс все равно слышала, как они говорят. Их голоса шептали, кричали и шипели, и звуки наслаивались друг на друга. Иногда они говорили задом наперед, а иногда их голоса, казалось, просачивались сквозь пол и стены.