Наша сила

А вот следующая дверь привела меня именно в нее. Я помню, как Аллиния говорила, что меня поселили рядом, вот только раньше комнаты не были смежными. За время недолгого отсутствия моя спальня кардинально изменилась, превратившись в женский будуар. Кровать исчезла, сменившись кушеткой и креслами вокруг небольшого круглого стола. Появился туалетный столик с зеркалом, ширма. В гардеробной я нашла свои вещи, уже аккуратно разложенные, а помимо них еще много новых. Взяла свою пижаму, проигнорировав красивые пеньюары, и пошла в ванную комнату. Хотелось смыть с себя прикосновения марианца.

Может, это и глупо, но я не воспринимала его как мужчину. Да, мы целовались, но ради восполнения энергии, а не для удовольствия. Его желание перевести наши отношения в горизонтальную плоскость стало неприятным сюрпризом. Захотел утвердить свою власть не только как над Нейлани, но и как над женщиной?

Не понимаю, на что он надеется? Не прерви нас Аллиния, я бы все равно пришла в себя после случившегося и возненавидела бы и его, и себя. Захотел потешить самолюбие, заставив стонать от страсти в своих руках? Но ведь страсть навеянная, не моя. Мне хватило здравого смысла это понять. Делясь энергией, он каким-то образом передал и сексуальное желание.

Вот же сволочь! Ему мало того, что сделал из меня Нейлани, еще и роль сексуальной игрушки навязать вздумал. В душе все сильнее разгоралась злость. Мало я ему врезала.

И вообще, не хочу я быть Нейлани. Пусть Рамиолинисия себе другую еду ищет. За помощь на Рае я расплатилась с ней энергией. Больше мне от нее ничего не надо. Ради чего я должна помогать этим марианцам? Ради бессмертия? А оно мне надо? Меня и моя жизнь устраивала.

Наскоро вытершись полотенцем, перешагнула через небрежно брошенное платье на полу и влезла в любимую пижаму. В ней я чувствовала себя привычно и спокойнее. Вернулась в спальню к марианцу, взяла книгу. Магнитный замок щелкнул, и она раскрылась.

— Почему ты меня не предупредила? — задала вопрос, не скрывая обиды.

Раньше и в голову не приходило обвинить Рами в своих несчастьях, хотя это из-за ее выбора моя жизнь покатилась под откос. Чувствовала к ней трепет, восхищение. Она не могла не знать о моей надежде укрыться в Храме, но молчала. Не предупредила, что марианец не оставит мне выбора. Даже о самой возможности подчинить мое тело не сказала.

— Ты же не просто книга, бездушный предмет. Ты живая. Так почему?

Рами в ответ в замешательстве молчала. Я буквально чувствовала это ее замешательство.

— Я думала, что мы друзья, — с разочарованием произнесла я и захлопнула книгу, не желая с ней больше общаться. Швырнув ее на постель, захватила с кровати подушку и ушла к себе. Добровольно я больше ее не открою, как и не лягу в постель к марианцу. Оставил в моей комнате лишь кушетку? Хорошо, значит, буду спать на кушетке.





Глава 10




Разбудил меня вспыхнувший яркий свет. Я села на кушетке, морщась и потирая глаза. Надо мной стоял разгневанный марианец. Рядом с моими коленями на кушетку упала книга.

— Ты почему не общалась с Рамиолинисией?

— Общалась.

— Я не вижу в тебе недостатка энергии. И она открыта.

Покосившись на книгу, действительно увидела, что магнитный замок открыт. Не поняла сути претензий. Это должно что-то значить?! И что не так с энергией? Мало он мне в коридоре энергии перекинул? Как по мне, так даже больше, чем была готова принять.

— Открыта, — повторила я, пытаясь собраться после сна с мыслями. — Наверное, потому, что я задала ей вопрос, на который она не смогла ответить.

— Это какой же?

— Простите, это личное.

— Пока в тебе идут изменения, ты должна ежедневно общаться с ней.

— Должна? Кому? — тут же уцепилась за слова я. — И для чего? Вам не приходило в голову, что я не желаю быть Нейлани? Что мне даром не нужно это бессмертие! Что я не желаю меняться! И ваших поцелуев тоже не желаю, пусть они мне и жизненно необходимы, по вашим словам, — уже тише добавила я.

Мой демарш выслушали молча и холодно приказали:

— Возьми Рамиолинисию и пойдем в спальню.

— Нет. — Я упрямо задрала подбородок, стараясь выглядеть уверенно. Но глаза все еще резал свет, и я морщилась, больше напоминая себе ершистого воробья перед котом. Несмотря на это, произнесла как можно тверже: — Я не желаю с ней больше общаться. И в вашей постели спать тоже больше не желаю.

— Мы можем и не спать, — ядовито и с долей угрозы произнес он. Только на меня этот шантаж больше не действовал.

— Считаете, я этого хочу? Думаете, там, в коридоре, я вас хотела? — спросила с вызовом.

Непроницаемая маска «Я-Всегда-Прав» дрогнула на лице высшего, позволив мне увидеть сожаление, усталость, долю злости. Не знаю, как небеса не рухнули, когда он сказал:

— Признаю, я немного поспешил.

Я нахмурилась, переваривая ответ. «Поспешил»? То есть это даже не извинение. И ни слова о том, что такого больше не повторится.

— Но ты сама виновата, потому что проявляла интерес к другим мужчинам. Это дало мне сделать вывод, что ты готова к новым отношениям.

— С вами?!

— Когда ты успокоишься, то поймешь, что это оптимальный вариант, — невозмутимо произнес он.

Я даже щуриться перестала после услышанного. В полном потрясении глядела на этот «оптимальный вариант», не находя слов.


Нет, он не шутил и не издевался. Был абсолютно серьезен.

— Не хочу вас разочаровывать, но я никогда не успокоюсь до такой степени, чтобы это понять, — сообщила ему.

— Ты не понимаешь, но мы отлично подходим друг другу. Мой уровень силы и наша сочетаемость при передаче энергии позволяют мне без труда обходиться поцелуями на данном этапе. Насколько мне известно, другим Нейлани требовался полный контакт в начале изменений.

Не хочу об этом думать! Вот просто не хочу. В его словах меня царапнула фраза, и сосредоточилась на ней.

— На «данном этапе»? — переспросила я. — А какие последующие этапы?

— После завершения фазы изменения ты станешь полноценной Нейлани. Зачастую потеря энергии бывает в таком объеме, что требует срочного восполнения. Легче всего это решается близостью с тем, с кем связана Нейлани.

— Вы вот так просто сообщаете мне о том, что я стану вашей сексуальной игрушкой? Подстилкой, которой сексом передать энергию значит не больше, чем высморкаться? — в ужасе уточнила я.

— Меня выводит из себя то, в каком негативном ключе ты это воспринимаешь. На начальном этапе изменений важен твой искренний интерес в общении с Рамиолинисией.

У тебя есть возможность получить ответы на любые интересующие вопросы. Попроси ее ознакомить тебя с нашей культурой и той важной ролью, которую в ней играют Нейлани. Надеюсь, после этого ты перестанешь говорить глупости.

— Да я к ней больше и пальцем не притронусь! — воскликнула я и скрестила руки на груди.

— Эзария, не вынуждай меня применять силу. Тебе это не понравится.

— Я не Эзария, понятия не имею, к кому вы обращаетесь. И для справки — ваша страсть мне УЖЕ не понравилась, — выделила я.

— Вижу, небольшой урок тебе не повредит, — произнес он.

После этих слов мое тело опять занял его двойник. Я потеряла контроль и была вынуждена наблюдать, как мои руки берут книгу и кладут на колени. Открывают, и мой немного деревянный голос произносит:

— Хочу больше знать об Эзарии.

И в мой мозг потоком идет информация. Я вижу цветок алого цвета. Его колючки вместо листьев, его корневую систему. Знаю, в какой почве он растет и в каких географических местах встречается. Узнаю все, начиная от момента роста из семени и заканчивая увяданием.

Но в этот раз все было по-другому. Информация не просто появилась в моем мозгу, а словно вколачивалась туда гвоздями. Боль адская. Такой силы, что, когда все закончилось, книга соскользнула с моих колен, а я за ней следом на пол — и скрючилась в позе эмбриона, подвывая и захлебываясь слезами.

Голова раскалывалась от боли, и меня стошнило прямо у ног высшего. Я ничего не ела вечером, вышла только вода. Во рту разлилась горечь, но это мелочи по сравнению с тем, что голову словно распилили пилой на части.

Высший присел рядом. Переложил книгу на кушетку и подхватил меня на руки.

— Эзария, мне жаль…

Больше ничего сказать не успел. От названия ненавистного цветка тело скрючилось в жестком спазме, меня опять стало рвать. Марианец выругался сквозь зубы и понес куда-то.

В ванную. Положил прямо в одежде и включил холодную воду, поливая голову.

Я подняла лицо, жадно ловя губами капли. В жизни не было настолько паршиво. Сломленная, раздавленная болью, я замерла под ледяными струями, позволяя онемению охватить тело и радуясь ему. А можно я умру? Прикончите кто-нибудь, чтобы не мучилась…

Было настолько все равно, что станет со мной дальше, что даже не пикнула, когда с меня стаскивали мокрую пижаму и растирали безвольное тело полотенцем. Завернув в сухое, на руках перенесли в спальню и положили на кровать, укрыв одеялом.

Его приказ убрать в комнате прошел мимо сознания. Он куда-то вышел, а я сжалась комочком, терпя пульсирующую боль в голове и боясь лишний раз пошевелиться. Вскоре марианец вернулся и присел возле меня, протягивая стакан с мутной жидкостью.

— Эзария, выпей.

Голову прострелило, а рот сразу наполнился горечью, и я зашлась в рвотных спазмах. В животе было пусто, и вырвать не получилось, но от боли я покрылась липким потом.

— Вы это специально? — прохрипела, немного отдышавшись. Разве не ясно, что при одном только названии цветка меня накрывает приступом и выворачивает!

— Пей.

Приподняв голову, в меня влили безвкусную жидкость. Я закрыла глаза, баюкая боль. После пережитого и ледяного душа трясло, я все никак не могла согреться. Слушала шаги высшего, который передвигался по комнате, потом звуки льющейся воды. Постепенно боль отступала, и становилось легче. Физически, но не морально.

Когда он вернулся и постель прогнулась под его весом, я первой нарушила тишину.

— Вы показали мне, как заканчивают Нейлани?

Самой стало противно от того, каким слабым и дрожащим был мой голос.

— С чего ты так решила?

— Могу представить, что со временем устаешь от вопросов, от такой жизни. И тогда Нейлани заставляют насильно общаться с Рамиолинисией. Я все не могла понять, почему они практически все кончают с собой. Но после такого будешь мечтать о смерти как избавлении и искать способ прекратить мучения. Я уже сейчас готова уйти.

— Ты еще даже не начинала жить. Тебе открыты все знания мира, а ты спешишь умереть?

— Какая разница, если в итоге мы придем к этому, — устало произнесла я. — И о какой жизни вы говорите. Скажите, хоть одна Нейлани создала семью? Родила ребенка?

— Разве жизнь ограничивается только семьей? — после недолгой заминки спросил он, а я скривила губы, получив удручающий ответ на свои предположения. — Перед тобой открываются безграничные возможности. Я думал, ты сильная и любишь жизнь.