Не оставляй меня
Часть 46 из 67 Информация о книге
Но я удержала свой сарказм при себе. – Мне кажется, он очень старается быть осторожным, – сказала я, – и я тоже буду. Я сделаю это, Тео, обещаю. Он кивнул, но его жесткий взгляд был неумолим. Я застыла перед ним, позволяя ему рассматривать меня. Несмотря на его грубые манеры, мне нравился Тео. Он был семьей Джоны, и я хотела, чтобы он тоже любил меня, особенно теперь, когда Джона и я были вместе. – Я обещаю, – повторила я. Он снова засунул руки в карманы. – Хорошо. – Тебя еще что-нибудь беспокоит? – Я хочу знать, каковы твои намерения. Я моргнула. – Мои намерения? Сделать из него счастливого человека. Я рассмеялась и хотела было его подтолкнуть, но он отступил в сторону. – Ты собираешься просто уйти. Я замерла, смех застрял у меня в горле. – Нет, – тихо ответила я, – я бы никогда не смогла… – Это чертовски важно, – сказал Тео, – это вся его оставшаяся жизнь. Ты это понимаешь? Вся оставшаяся жизнь. Если ты причинишь ему боль… Я оперлась бедром о спинку дивана, чтобы не упасть. – Причинять ему боль – это последнее, чего я хочу. Мы смотрели в пространство моей маленькой гостиной. Постепенно стальной блеск в глазах Тео смягчился. Он вытянул руки, ища, чем бы их занять, в итоге скрестил на груди. – Окей. А что будет, когда станет хуже? Что ты собираешься делать? – Я не думаю, что будет хуже, – сказала я и почувствовала, как вспыхнул мой собственный гнев, – как же надежда? А как насчет того, чтобы не быть таким чертовски уверенным, что у него нет шансов? – У него действительно есть шанс. Действительно есть… Руки Тео упали по бокам, а плечи поникли. Его лицо, казалось, разделилось на две части, и теперь нижняя выражала глубокую боль. Я вспомнила, как Джона рассказывал, что Тео был рядом с ним каждую минуту его болезни. Он был там, когда Одри ушла. Он сидел рядом с Джоной, когда были зачитаны результаты последней биопсии. У него были первые места во время всех ужасных ситуаций в жизни Джоны. Я была бы слепа, если бы не поняла, что это и заставило его взять на себя ответственность за брата единственным известным ему способом. – Ты хороший брат, – мягко сказал я, – тебе не нужны эти слова от меня, но я скажу. Хороший, – я придвинулась к нему поближе и положила руку ему на плечо. Оно пренебрежительно поднялось и опустилось, но он не уклонился от моего прикосновения. Я колебалась. – Как поживаешь? Он скорчил гримасу. – Что? – Я думаю… может быть, тебя не часто об этом спрашивают. Особенно в последнее время. Поэтому я и спрашиваю. Как твои дела? Он смотрел на меня сверху вниз, нахмурив густые брови, как будто я говорила на иностранном языке. Под моей рукой его кожа покрылась гусиной кожей, тонкие волоски на предплечье поднялись. Мы оба заметили это одновременно, и теперь он отпрянул. – Я в порядке, – сказал он, направляясь к двери, – нам нужно волноваться о нем, – дверь захлопнулась за его спиной. – Ладно, – сказала я в пустоту, – хороший разговор. Глава 31. Кейси На следующий день, в понедельник, я приехала в горячий цех ровно в полдень, держа в руках два пакета от Skinny FATS: куриные салаты с рукколой и каперсами для себя и Джоны, салат с курицей в панировке для Тани. Мне пришлось жонглировать сумкой и подносом с тремя коктейлями, когда я открыла раздвижную дверь горячего цеха. Она скрипела и протестовала, и только каким-то чудом мне удалось ничего не пролить. Таня и Джона работали на противоположных концах паяльной трубы. Глаза Джоны были сосредоточенно прищурены, когда он перекатил стекло и придал ему форму. – Воздух, – сказал он. Таня дунула в трубку. Стекло разбухло. – Вот здесь, – сказал Джона, не отрывая глаз от изделия, – идеально. Когда им можно было спокойно прерваться, я подошла. – Эй, кто-нибудь голоден? Таня заключила меня в объятия, пахнущие потом и горелой бумагой. – Ты балуешь нас своими обеденными визитами. Не то чтобы я жалуюсь… Я обняла ее в ответ, думая: теперь у меня здесь пятеро друзей. Я никогда не оставалась в одном месте достаточно долго, чтобы завести так много. Я посмотрела через плечо Тани на Джону. Он улыбнулся сам себе, как будто был удовлетворен, и повесил трубку на стену. Он присоединился к нам и поздоровался. – Skinny FATS, – сказала Таня, роясь в сумках, – мне нравится это заведение, – она вскинула голову, – подожди, что только что произошло? – Ничего, – ответил Джона, снова целуя меня. – Это только что случилось снова, – она перевела взгляд с него на меня и обратно. – Когда это случилось? Я рассмеялась. – На выходных. – Дважды в воскресенье, – добавил Джона. – О боже мой! – я закатила глаза, глядя на него. – Боже мой! – Таня снова обняла меня, а потом притянула к себе Джону, – я так рада за вас, ребята. Это потрясающе. – Нет, это всего лишь обед, – сказал Джона, роясь в сумке и доставая апельсиновый коктейль. Он поднял бровь, глядя на меня, – у них что, кончился эль? Зазвонил сотовый. Он выудил его из заднего кармана и посмотрел на номер. – Это Эме, – сказал он, – хей, это Джона… – он вышел из горячего цеха, где постоянно шипели горящие печи и работал кондиционер, чтобы ответить на звонок. – Кто такая Эме? – спросила я Таню, когда мы расставляли обед на складном столе, подальше от огня и подносов с жидким стеклом. – Эме Такамура, – сказала Таня, откусывая кусочек салата, – она куратор галереи в Wynn, где будет выставлена инсталляция Джоны. Я выпучила глаза. – Его инсталляция будет выставляться в Wynn? Разве это не большой роскошный отель? – Супербольшой и суперроскошный, – сказала Таня, – Джона тебе не сказал? – она фыркнула, когда я покачал головой, – кто бы сомневался. Он скромен до ужаса. Так или иначе, Эме пронюхала о нем через Карнеги и, увидев некоторые его работы, решила разместить его проект в Wynn Gallery. – Это невероятно. – Что невероятно, так это ты и Джона. Я так рада за вас, ребята, что не могу этого вынести. – Ты, кажется, удивлена, – сказала я. – Ты шутишь? – сказала она с полным ртом зелени, – я в шоке. Я честно думала… – она замолчала, вытирая рот салфеткой. – Что ты думала? Таня посмотрела на меня, затем повернулась к двери, где мы могли видеть расхаживающего и разговаривающего Джону. – Джона, которого я знаю, всегда был таким серьезным. Всегда был сосредоточен на своей работе, понимаешь? С тех пор как ты вернулась в город, он стал другим. Он улыбается еще шире. Смеется еще больше. Он всегда был умником, но теперь он стал добрее и мягче. Он все еще работает на износ, и меня заставляет, но будто какая-то тяжесть или тень исчезла. А теперь узнаю, что вы двое вместе, – она покачала головой, – не каждый день он впускает кого-то нового в свою жизнь. Ты первая со времени нашего с ним знакомства. Это невероятно. Может быть, теперь он передумает и впустит всех остальных снова. – По крайней мере, для его инсталляции, – сказала я, – хочу, чтобы все это увидели. – Я тоже. Он такой талантливый. И действительно хороший парень. Самоотверженный. Может быть, он даже слишком самоотвержен, пытаясь защитить всех, кто ему дорог, настолько, что пренебрегает собственным счастьем. Дверь со скрежетом распахнулась, и вернулся Джона, нервно теребя в руках мобильник. – Эме хотела получить отчет о проделанной работе. Я сказал ей, что еще две недели, и мы сможем начать переносить коробки на место проведения выставки.