Нефилимы, сказки запретного леса

– Я готов.

Они двинулись к знакомому месту – Большой Поляне, где когда-то у девочки Лены состоялась встреча с крестной. Ветра практически не было, листва не шумела. Не хочется нарушать идиллию тишины. Но они сейчас ее нарушат! Главное, чтобы от последующего грохота смерти не содрогнулось целое царство.

– Кажется здесь? – сказал Ярослав товарищу. – Вон – просторная поляна, деревья вдалеке. Идеальное место, чтобы дать ему бой. Держи оружие наготове.

На всякий случай царевич оглянулся. Никого! Только с интересом посматривающие на них каменные статуи людей и животных.

– Похоже, тут, – тихо произнес царевич. – Пора, Акакий!

– Уже? – испуганно взвизгнул попугай.

– Да! А то охрана может очухаться и отправиться на мои поиски. И вообще: правильно ли выбрано место? Появится ли здесь чудовище?

Царевич со Степаном перекрестились, после чего Ярослав резко приказал птице:

– Начинай!

Мгновение или два птица молчала. Затем попугай начал произносить приманивающие Душку слова. Голос Акакия опять бросал в дрожь, словно говорило существо из неведомого, потустороннего мира.

Акакий закончил, однако ничего не изменилось. Неужели Премудрая Елена ошиблась?

И тут все трое вдруг почувствовали, что уже не так тихо и безлюдно в этом парке. Силуэт какого-то огромного существа словно повис над ними. И вот уже это чудовище стояло напротив.

В его фигуре было бы что-то человеческое, но свисающие почти до земли ручищи и огромный рост (он был раза в три выше обычных людей) придавали ему вид мистического существа. Длинные, слипшиеся от грязи волосы вились вокруг волосатого лица с круглой дырой вместо носа, отливающими желтизной глазами и раскрывающимся до ушей ртом, из которого высовывалась пара длинных, острых клыков. От страха и подступающей к горлу тошноты друзья замерли, точно парализованные. А чудовище внимательно осмотрелось, видимо, отыскивая взором мамочку.

– Стреляйте! – раздался рядом крик Елены.

Ярослав и Степан как по команде запустили в чудище по стреле каждый. Затем еще по одной. И еще!

Душка пришел в себя, стал ловко уворачиваться от стрел. Яд кураре уже попал ему в кровь. Но того количества, что убило бы нормального человека, явно не хватало для этого монстра. Теперь он сам готов был броситься на своих врагов.

– В глаза! Цельтесь ему в глаза! – призывала Елена.

Степан выстрелил и промахнулся, зато Ярославу повезло. Пущенная им стрела попала Душке в глазное яблоко. Монстр завыл так, что содрогнулась земля. Проснулся дворец, и теперь уже на помощь нашим друзьям неслись стрельцы. Но они были далеко от места битвы, все решалось в эти секунды на этом зеленом пятачке. Ослабевший от яда, но все еще ловкий монстр чуть не схватил Ярослава – тот чудом увернулся. Но повторять попытку в отношении царевича Душка не стал. Он вдруг понял, кто здесь для него главное зло. Эта маленькая девчонка!

Умело прячущаяся то за фонтаном, то за кустами, Елена не очень ловко выступила вперед. Чудовище это заметило и тут же потянуло к ней ручищу. Несколько новых выпущенных в него ядовитых стрел не решили бы дела. Душка бы все равно успел покончить с ней…

Обезумевший от ужаса Акакий метался взад-вперед, потеряв контроль и над собой, и над событиями. И тут он увидел, что принцессе его души грозит смертельная опасность. Он стремглав подлетел к монстру и со всей силы клюнул его в сохранившийся глаз. Потом еще раз и еще! Окончательно ослепший, Душка отмахнулся от попугая, одним движением переломав ему шею.

Снова град отравленных стрел. Вот теперь кураре стал действовать и на чудовище. Душка закачался, рухнул на землю…

Кутерьма продолжалась! Ярослав выхватил Поражающий Демона нож, однако Елена отобрала его, взобралась на монстра, несколькими ударами разрезала ему грудь и вытащила сердце. Когда подбежала царица, дочь швырнула его к ее ногам:

– Чудовища больше нет, мама!

Следовало ждать криков радости, объятий. Однако Елена бросилась на землю, ползала по ней, высматривая что-то важное. Видимо, нашла…

Ее плечи затряслись от плача, далеко-далеко разнеслись ее горькие рыдания. Никто не осмелился к ней подойти, даже Марфа, понимавшая, что дочка лишилась кого-то очень дорогого для себя. И только два человека, те, кто имели на это право, встали позади нее, но не со словами утешения.

– А я перед боем назвал его плутом, – горько вымолвил Ярослав.

– Клянусь тебе, Акакий, – сказал Степан, – что если какая-нибудь девушка все же решится выйти за меня замуж, первенца назову в твою честь.

…Прощание с маленьким героем было прервано новым гулом. Все увидели, как к месту трагедии быстро, едва касаясь ногами земли, движется женщина в белом одеянии. От нее шел такой неестественно белый свет, что даже в ночи были видны ее широко раскрытые глаза, где одновременно царили ужас, смятение и злоба. Кто-то в толпе крикнул:

– Белая Баба!

Ярослав было поднял лук, но Елена успела предупредить:

– Ее так просто не возьмешь!

Страх сковал людей, никто не посмел сделать даже шага вперед, чтобы прогнать ее. Однако и она не посмела приблизиться.

Наконец из горла ведьмы вырвался жуткий, истеричный смех:

– Думаете, вам простится смерть моего сыночка? Подождите, придут на вашу землю голод и мор. Придет бесправие, когда ваш свободный славянский народ добровольно подчинится другому народу – маленькому и коварному. И вот, набросив на себя ярмо рабства, отринете вы свои ценности, запляшете под дудку ваших врагов и победителей! Станете подыхать, но плясать!

Люди остолбенели, завороженные этим проклятием. А свет внезапно еще более усилился, только разливался он уже с другой стороны.

Словно с облаков, спустилась еще одна женщина, настолько красивая, что ее можно было принять за ангела; сверкающая мантия покрывала ее стройную фигуру, голову украшала серебряная корона. Елена сразу узнала ее:

– Крестная!

Белая Баба попятилась, и все поняли, что она по-настоящему испугалась. Однако успела прошипеть:


– Волшебница, даже тебе не изменить Предначертанного…

– Чтобы познать вкус свободы, – промолвила Волшебница, – нужно пройти через неволю. Но я предрекаю, что этот славный народ восстанет из мрака. А потом воспарит над миром, поражая других мудростью и знанием Истины.

Теперь насчет тебя. Ты, в сумасшедшей злобе, перешла все границы своих полномочий, стала пророчествовать целому народу, хотя никто не давал тебе на это права. Поэтому тебя я навсегда изгоняю отсюда прочь! Беги, пока молния не испепелила в порошок.

Все увидели, как Белая Баба, вечный символ несчастий и горя, начала быстро менять облик, превращаясь из молодой женщины в звероподобное существо, сильно похожее на ее убитого сыночка. Существо завизжало, завыло звериным голосом и умчалось прочь. А вслед неслось и неслось грозное предупреждение Волшебницы:

– Изгоняю прочь!

После этого Волшебница подошла к Елене, обняла, поцеловала ее и спросила:

– Ты довольна своим даром? Прости, но детства я тебя уже лишила.

Девочка не ответила, лишь сильнее прижалась к крестной.

А может, и ответила?.. Но поняли это только два человека: сама она и Волшебница.





4


Спустя несколько недель состоялся грандиозный праздник, посвященный победе над злобным чудовищем. Люди пели, смеялись, поедали пироги и сладости. Перед дворцом устроили грандиозное представление, где лицедеи изображали из себя героев великой битвы. В честь победителей звучали здравицы. И, конечно же, больше всех похвал доставалось Ярославу Железному Кулаку, как было объявлено, «Сыгравшему основную роль в этой победе». Впрочем, иначе и быть не могло. Ведь он – наследник престола!

Под конец праздника перед гостями царицы появился крепко сбитый мужик, который поклонился сначала ей, а затем всем остальным:

– А теперь, братья и сестры, обещал вам я, Фрол Золотые Руки, показать диво дивное и слово держу.

Несколько его помощников выкатили огромную деревянную птицу. Фрол продолжал:

– Мой деревянный орел может летать, как настоящая птица. Хоть сейчас унесет вас в поднебесье и доставит обратно.

– Это ты, Фрол, загнул! – раздались недоверчивые голоса.

– А вы посмотрите!

Орел поднялся в воздух, сделал там несколько кругов и опять опустился рядом со своим создателем. Все рты разинули.

– Есть смельчаки? – спросил Фрол.

– А ты сначала сам слетай, – засмеялись люди. – Потом и мы попробуем.

– Эх вы! – почесал мастер свою пышную бороду.

Все были настолько заинтригованы этим чудом, что не заметили, как Ярослав исчез из царской ложи и оказался рядом с мастером.

– Я попробую! – заявил он. – Показывай, кудесник, как управлять твоей птицей.

Мастер довольно быстро обучил царевича. Марфа хоть и не была довольна, спорить не стала. Наследник должен быть первым везде. Ярослав взобрался на деревянного орла, помахал всем рукой и взлетел.

Он поднимался выше и выше. Люди внизу показались с горошинки. Потом их закрыли густые облака. Царевич ощутил невероятную радость полета. Маг Челио летал на подобной машине в будущем, а он – уже сейчас. Это самое настоящее чудо!

Но тут же радость сменилась грустью, а та – щемящей болью. Ярослав понимал, что навсегда расстается с родным краем, что никогда больше не услышит русского говора, смеха русских детей, журчания русских рек. Сколько он выдержит на чужбине в тоске по Родине? И выдержит ли вообще?

Но иначе поступить он не мог…

Через некоторое время Фрол замахал руками, закричал: «Царевич, возвращайся!» Потом к его зову присоединились другие, однако орел бесследно исчез. Побледневшая царица вскочила, кому-то что-то грозно приказывала. И тут ей принесли письмо. Оно было от ее сына Ярослава. Марфа быстро вскрыла конверт и прочитала.

«Дорогая матушка! Прости за своевольный поступок и не жди моего возвращения. Я не вернусь никогда. Не вели в неправедном гневе казнить мастера Фрола, ибо не ведал он ничего о моих замыслах.

Почему я так поступил? Неужели разлюбил родную землю? Нет! Люблю я ее сыновней любовью. Потому и сбежал. Знал я про деревянного орла и решил, что настало время улететь на нем в другие места, другие страны, туда, где никто и никогда меня не найдет.

Когда победили чудовище, все стали приписывать мне эту победу. Только не я был главным в битве, а сестренка Елена. По закону я – наследник престола. Но поверь, матушка, более достойной и мудрой правительницы, чем твоя младшая дочь, не сыскать. Зачем мне мешать ей? Даже если бы я остался и официально отрекся от престола, нашлись бы силы, которые все равно затеяли смуту. Да еще неизвестно, как бы я сам себя в дальнейшем повел, – власть человека развращает.

В нашем царстве, матушка, всю жизнь боролись Умный и Хитрый. И очень часто побеждал последний. Так не пришло ли время добровольно отдать власть Умному?

Люблю вас и землю родную до слез!..

И последнее. Другу моему Степану в память обо мне не давайте никаких генеральских должностей, не нужны они ему. А вот стрелец из него выйдет хороший».

Руки царицы дрожали, вытирая слезы. Она сказала дочери: