Неоновые росчерки
Часть 184 из 184 Информация о книге
Среда, 25 марта. Утро. Она добралась до Лакинска, пешком, через лес, лишь, когда уже было около полудня. Она была злая и уставашая, вся её одежда была испачкана и разодрана, несколько царапин саднили на лице. Но самое главное, кошмарно голодна, что имело для нее сейчас куда большее значение. Жанна купила еду в ближайшем маленьком супермаркете и, перекусив, тут же решила посетить дамскую комнату — благо кассир-одиночка оказался понимающим позволил воспользоваться служебным помещением. Но, когда Микадзе вышла из уборной, в магазине её ждали четверо полицейских с ордером на её арест и документами, свидетельствующими о том, что она, Жанна Микадзе, бывший судья Конституционного суда была объявлена в розыск уже более десяти часов. — ***ть, — выдохнула женщина, поняв, кто её сдал и, кто её обыграл. — Будь ты проклят, Корнилов. Ты и твоя синеглазая ш*юха!.. ЭПИЛОГ — А как же Каульбарс? — задала вопрос заместитель прокурора Москвы. — В деле о нем ничего больше не сказано. Было уже около шести часов вечера, из-за горизонта, в окне, наползали мрачные серые тучи, красноречиво демонстрируя готовность излить массы накопленной дождевой воды на замученный жарой город. — Люди из ФСБ, попросили не афишировать его участие во всей этой гадкой истории с убийцами в неоновых масках, — ответила синеглазая собеседника зам прокурора. — Ратибор Каульбарс опорочил и оскорбил их, но они предпочли, чтобы это был их личный позор, без привлечения общественного внимания. Она вздохнула. — Ратибор не справился с управлением, пытаясь уйти от погони, и погиб в крушении грузовика, который рухнул тогда на нас. — Панкрат Рындин, — проговорил зам прокурора. — Здесь написано, что он сел на пожизненное? — Да, — вздохнула Вероника. — Но Стас выполнил обещание, и Марк Карташев до сих содержится в остром блоке психиатрической больницы усиленного наблюдения. — Хорошо… — зам прокурора перевернула один из последних листов в деле. — А Жанну Микадзе, как я поняла, арестовали? — Да, но ей удалось выкрутиться и вымолить себе снисхождение, — чуть нахмурившись, ответила Вероника Лазовская. — Она отсидела положенные восемь лет и… покинула страну. Не знаю, где она сейчас. Время шло, быстро вечерело, а погода за окном сменилась на дождь. Сидящая перед Вероникой заместитель прокурора закрыла папку с делом «Неоновых убийц» и отложила в сторону. — А почему в заключении не упоминается дальнейшая судьба Леонида Полунина? — спросила она. Лазовская качнула головой. — Потому, что никто понятия не имеет, где он сейчас. — То есть он пропал без вести? — Именно так, хотя… — Вероника вздохнула. — Есть основания полагать, что он укрылся где-то в Индокитае, возможно в Бутане, или даже в Непале. Никто не знает… — Думаю, пока его не найдут убийцы из «Кузницы», мы о нем можем ничего и не услышать, — сделала вывод прокурор. — А что с Прохором Мечниковым и Даниилом Меллиным? — Меллин умер, не приходя в сознание, а Мечников… — синеокий взгляд Лазовской чуть померк от грусти. — Он пил и очень много, а затем его нашли в собственной квартире с перерезанными венами. — Что ж, не удивительно, — вздохнула заместитель прокурора. — А как обстоят дела у Анжелики и Генадия Корф? — У них всё в порядке, — усмехнулась Вероника. — Гена сейчас владеет собственной компаний-разработчиком игр и программного обеспечения. А его сестра заместитель главного редактора в уважаемой интернет-газете. — В этом деле также упоминается и ваш школьный друг, Лев Синицын… Я слышала, они сейчас работает с вами? — Лёва, — с улыбкой проговорила Ника, — да… Он не так давно сменил на посту Якова Щербакова, который ушел преподавать в один из мед вузов. Кстати, недавно защитил докторскую и многие прочат ему место проректора. — Солидно, — оценила зам прокурора. — А что… — Простите, — взглянув на экран телефона, проговорила Вероника, — мне нужно позвонить. Вы не возражаете? — Только поторопитесь, — немного скривив губы, ответила собеседница Лазовской. Вероника вышла из кабинета и быстро набрала номер, который всегда набирала раз в неделю, в это же время. На другом конце провода прозвучал женский голос, который по-английски спросил, чего изволит Вероника. Девушка объяснила. — Wait a minute, please, — ответили ей. Прошли двенадцать долгих секунд, прежде, чем Вероника услышала в трубке столь желанный ей голосочек: — Мама! Мамочка!.. Ты меня слышишь? Мама… — Да, милый, слышу! Я здесь… — глотая слёзы, проговорила в трубку Вероника. *** Она вернулась в кабинет к заместителю прокурора. — Вы плакали? — вскинула брови та. — Нет, — солгала Вероника, хотя и знала, что её лицо и глаза выдают её ложь. — Давайте продолжим. Она не хотела, чтобы эта женщина развивала тему её личных семейных проблем. — Это расследование называется «Чатуранга», — проговорила заместитель прокурора, — что-то связанное с индийскими шахматами… Вас и Корнилова заставляли играть в шахматы? — Да, отчасти, — ответила Вероника. Кажется, вспоминать этот эпизод, ей было неприятно. — Это какая-то аллегория? — Нет, что вы, — мягко и грустно проговорила Лазовская и, покачав головой, добавила. — Никакой аллегории… если только если не брать в расчет, что вместо шахмат были живые люди. — Если не ошибаюсь это связано с известной и славной династией потомственных полицейских, Безсоновых? А также с их извечными врагами, мафиозным кланом Часовиков? Так ведь? — спросила зам прокурора. — Любопытно… И кто же оказался главным злодеем на этот раз, Вероника? — Вы удивитесь, но главную опасность представлял не тот, кто задумал эту извращенную игру с людскими жизнями. — А кто же тогда? Вероника невесело скривила губы и со скрываемой досадой ответила: — Лишняя фигура на доске. — Лишняя фигура? — недоуменно переспросила прокурор. — Да, именно из-за неё мы с Корниловым… мы фактически проиграли кровавый эндшпиль. Синеглазая вздохнула и спросила зам прокурора. — Если хотите услышать всё, до конца, вам придется отложить все дела, на сегодня. — Как скажете, — усмехнулась заместитель прокурора, с любопытством глядя на свою синеокую собеседницу и сплетая пальцы рук. Конец.
Перейти к странице: