Несущий огонь

Константин пришел с войском на мою землю. Моего кузена усилили корабли Эйнара Белого. В моем распоряжении имелось менее двух сотен воинов. Так что какой у меня оставался выбор?

Я коснулся висящего на шее молота Тора и дал себе молчаливую клятву. Я возьму Беббанбург, вопреки стараниям моего кузена, Эйнара и Константина. Это потребует времени, это будет трудно, но я справлюсь.

А затем я ушел на юг.





Часть вторая. Западня




Глава третья




В Эофервик, или Йорвик, как называют его даны и норманны, мы прибыли в следующее воскресенье, и встретил нас звон церковных колоколов. Брида, которая прежде чем стать моим врагом, была моей возлюбленной, попыталась истребить христианство в Эофервике. Она убила старого архиепископа, казнила множество попов, пожгла церкви. Но Сигтригра, нового повелителя города, не заботило, какому богу поклоняется мужчина или женщина, если они исправно платят подати и не бунтуют, поэтому христианские святилища стали расти как грибы после дождя. Появился и новый архиепископ по имени Хротверд – западный сакс, пользовавшийся славой человека вполне достойного. Добрались мы ближе к полудню. Ярко светило солнце – мы видели его впервые после выезда из Этгефрина.

Во дворце, расположенном рядом с отстроенным вновь собором, мне сообщили, что Сигтригр выступил с войском в Линдкольн.

– А королева здесь? – уточнил я у пожилого привратника, слезая с коня.

– Уехала вместе с супругом, лорд.

Я неодобрительно крякнул, хотя тяга моей дочери к опасности меня не удивила – я, скорее, удивился бы, не отправься она на юг вместе с Сигтригром.

– А дети?

– Тоже в Линдкольне, лорд.

Я поморщился от ломоты в костях:

– Так кто тут за главного?

– Болдар Гуннарсон, лорд.

Болдара я знал как надежного, опытного воина. А еще считал его стариком, хотя он вполне мог быть на год-другой моложе меня и, подобно мне, был покрыт боевыми шрамами. Он хромал благодаря саксонскому копью, проткнувшему его правую лодыжку, потерял глаз, выбитый мерсийской стрелой. Раны научили его осторожности.

– Новостей о войне пока нет, – сообщил мне Болдар. – Впрочем, вполне может пройти целая неделя, прежде чем они до нас дойдут.

– Это на самом деле война? – осведомился я.

– Господин, саксы вторглись в наши земли. – Он тщательно подбирал слова. – И едва ли они пришли, чтобы поплясать с нами.

Его с малочисленным гарнизоном оставили сторожить Эофервик, и, если армия западных саксов действительно орудует в Южной Нортумбрии, ему оставалось лишь уповать на то, что она не объявится под римскими укреплениями столицы. И молиться богам, чтобы Константину не вздумалось перейти через стену и двинуться на юг.

– Господин, ты останешься здесь? – спросил он в явной надежде, что мои люди пополнят его прореженный гарнизон.

– Утром мы выступаем, – сообщил я ему.

Я ушел бы и раньше, но лошадям требовался отдых, а мне – новости. Болдар не имел точного представления о том, что на самом деле творится на юге, поэтому Финан предложил обратиться к новому архиепископу.

– Монахи постоянно переписываются между собой, – напомнил он. – Монахи и попы. Им зачастую лучше королей известно, что происходит! Да и об архиепископе Хротверде слава идет хорошая.

– Я ему не доверяю.

– Да ты же его никогда не видел!

– Он христианин, – проворчал я. – И западные саксы тоже. А кого ему выгоднее иметь здесь королем: христианина или Сигтригра? Хочешь, иди и разговаривай с ним сам. Размахивай своим распятием и постарайся не пердеть.

Мы с сыном поехали на восток, пройдя через одни из массивных городских ворот, и направились вдоль берега реки по улочке, где ряды строений обступали длинную пристань. Сюда заходили купеческие суда из всех портов Северного моря. Тут можно купить корабль или бревна, канаты или смолу, парусину или рабов. Здесь размещались три таверны, самой большой из которых была «Утка», где продавали эль, еду и шлюх. Именно там мы и присели за столом на улице, поближе к двери.

– Как здорово снова видеть солнце! – поприветствовал меня Олла, хозяин таверны.

– А увидеть кружку эля было бы и того лучше, – заметил я.

Олла ухмыльнулся:

– Лорд, и я рад снова видеть тебя. Только эль? Могу предложить одну симпатичную крошку, недавно прибывшую из Фризии.


– Только эль.

– Она даже не догадывается, чего лишилась, – польстил хозяин, после чего отправился за элем, а мы привалились спинами к стене таверны.

Солнышко пригревало, его лучи отражались от реки, вверх по течению которой медленно плыли лебеди. Большой купеческий корабль замер неподалеку, и три голых раба чистили его.

– Выставлен на продажу, – сообщил Олла, притащив эль.

– Выглядит тяжелым.

– Это боров, а не корабль. Господин, хочешь купить?

– Не его. Может, есть что-то более шустрое?

– Цены сейчас высоки, – сказал Олла. – Лучше подождать, когда снег ляжет на землю. – Он присел на стул в торце стола. – Есть хотите? Жена нажарила отменной рыбы, имеется и хлеб свежей выпечки.

– Я бы не отказался, – заявил сын.

– От еды или от фризки?

– От обеих, но сначала рыба.

Олла постучал по столу; на зов из таверны вышла смазливая девчонка.

– Три миски жаркого, милая, – распорядился хозяин. – И два свежих каравая. Потом большой кувшин эля, немного масла, и подотри нос.

Выждав, когда девчушка скроется в дверях, Олла повернулся ко мне:

– Господин, не требуется ли жена для какого-нибудь из твоих молодых воинов?

– Многим, – ответил я. – Включая этого вот бездельника. – Я указал на сына.

– Моя дочка, – кивнул Олла в направлении двери, в которую вошла девушка. – И настоящая чертовка. Вчера я застукал ее за попыткой продать младшего братишку Харульду.

Харульд – работорговец, квартировавший в третьем отсюда доме вверх по течению реки.

– Надеюсь, цену поставила хорошую, – усмехнулся я.

– О, эту на мякине не проведешь, – отозвался корчмарь. – Блох на лету ловит. Ханна! – крикнул он. – Ханна!

– Папа? – Девочка высунулась из двери.

– Сколько тебе лет?

– Двенадцать, папа.

– Видите? – Он поглядел на меня. – Созрела для брака. – Олла наклонился и почесал за ухом спящую собаку. – А ты, господин?

– Я уже женат.

Олла ухмыльнулся:

– Немало воды утекло с тех пор, как ты в последний раз угощался моим элем. Что привело тебя сюда?

– Я надеялся, что это ты мне скажешь.

Он кивнул:

– Хорнкастр.

– Хорнкастр, – подтвердил я. – Никогда не видел этого места.

– Да там и смотреть не на что. Разве что на старый форт.

– Римский? – предположил я.

– Чей же еще? Западные саксы владеют сейчас землями до самого Гевэска. – Тон у него стал мрачным. – И из каких-то соображений выслали отряд дальше на север, в Хорнкастр. Поселились в старом форте и, насколько мне известно, до сих пор там сидят.

– Много их?

– Немало. Сотни три, а может, и четыре.

Это был уже крупный военный отряд, но даже четыреста воинов пообломают зубы, если полезут на каменные стены Линдкольна.

– Меня известили, что началась война, – процедил я сердито. – Четыре сотни засевших в форте воинов – это неприятность, но едва ли крах Нортумбрии.