Никто, ничто, никогда!

Стоп, стоп, стоп!

Дура Анна! И я такой же!.. Не в обряде ли дело? Как там его инопланетянка назвала — Астогорхоас?

Тьфу ты! Язык сломаешь! Темные рогатые эльфы, напридумывали.

Отписал бионичке: «Немотивированные вспышки агрессии — это последствия ритуала?».

Ответ пришел незамедлительно: «Такое, фарлоуг Сергей, случается, но очень редко. Вероятность не больше трех процентов. Максимум через час пройдет, произойдет окончательная настройка. Вьюга присмотрит, она теперь не только считывает твой эмоциональный настрой, но и асноухон эс тор».

Еще бы бандерлогом обозвала! А так я все понял. Гыр-бар-дар….

«Зови меня, как хочешь, но не фарлогом», — специально изменив окончание, отписал я.

«Как скажешь, мой агот», — а перед глазами ее довольная, чуть с хитринкой и торжеством, улыбка. Ровные белые зубки, коралловые губы, и мягкие-мягкие пепельные волосы, в какие просто сладко зарываться носом, вдыхаешь их аромат и… и летишь.

Не только каждый день приносил новые сюрпризы, а каждый час, каждая минута.

…Расставшись с Хикари, я направился сразу к моуну. К рейду готов, а ждать зачем-то именно двух часов дня смысла не имело. Впрочем, и наметил только крайние сроки выхода. Как говорилось, раньше сядешь…

А неплохо поработала Анна, пока я носился по разрушенным городам и весям, «стойбище» практически один в один, как ее родной, где побывал, когда оформляли переезд. Впрочем, гианаг поменьше, но так же сплошь покрыт розовыми цветами.

Под ним, возле построек копошились три полуразумные обезьяны — теокроны, что-то строили. Рядом с небольшим прудом паслись носороги под присмотром, развалившегося и разомлевшего на солнце, саонтасара.

Призвал Вьюгу, та сорвалась с места, пришла и мысль, ее мысль: когда, когда хозяин пойдем убивать всех и все? Скоро, милая, совсем скоро. Со мной не заскучаешь, если я мирный человек уже сосчитать не могу сколько трупов на моем личном кладбище.

Раунда до последнего оставался в инвизе, следуя рядом, впрочем, безрезультатно. Мои продвинутые приборы наблюдения четко фиксировали полосатого пушана. Поэтому когда он вывалился из невидимости рядом, видимо, желая напугать, — неожиданностью это для меня не стало. Тот не сильно расстроился неудавшейся «засаде». Мявкнул требовательно, а когда я рефлекторно почесал его за ухом, принялся вполне, как обычный котяра, задрав хвост, тереться о ноги, мурча, что тот трактор, еще и бодаться.

Мое чудовище облизало его, не знаю — пыталось распробовать или так показывало любовь. На сии нежности рогатый террорист зашипел, выгнул спину. В результате удостоился еще одного обмуслякивания. Кот обиженно взревел, вновь растворился в воздухе. Чешерский, блин! Под стелсом отбежал чуть в сторону, запрыгнул на камень, гармонично вписывающийся в ландшафт, и принялся умываться.

А вот этой встречи хотелось избежать. Не время. Но инопланетная девушка, заметила, и теперь не уйдешь, не попрощавшись. Элементарная, банальная такая вежливость, мать ее ети. Хотя вряд ли для Анны стало загадкой появление в своем сакральном пространстве другого лица.

Да, следовало, как можно скорее расставить все точки над «i», но не сейчас. Хотя, положа руку на сердце, а сам себе я врать не привык, темная рогатая эльфийка мне нравилась. И это сказано скромно. От присутствия ее рядом, в дрожь кидало. Именно поэтому оттягивал жесткую и резкую отповедь. И обижать не хотел, а терять еще больше. Чувствовал себя собакой на сене. Вроде бы хорошо, с точки зрения достижения целей, если бы она переключилась на кого-то другого, но это в теории, а так — ревниво как-то.

— Привет, — та, ничуть не смущаясь собственной бесцеремонности, повисла на шее, чмокнула в щеку, затем отступила на шаг назад, обожгла взглядом изумрудных глаз из-под опахал черных-черных ресниц.

Обратил внимание, что острые кончики ее рогов выкрашены в насыщенно розовый цвет, а в волосах, собранных в косу, две ленты — черная и красная.

Девушка заговорила торжественным голосом:

— Сергей, ты подарил мне новую жизнь, сам ее смысл, имея свой моун, я не изгой по законам моего народа. И я давно хотела тебя хоть как-то отблагодарить. Но ты постоянно избегал наших встреч, — здесь толика укоризны, — Оказалось, это к лучшему. Как завещали наши Первоотцы, все в мире случается именно тогда, когда и должно случиться. Ни позже, ни раньше. А Великая Туасмин всегда причудливо переплетает нити судеб.

Нет мне старому покоя.

Честно говоря, ее просьба встретиться для вручения подарка, вылетела из головы напрочь за ворохом дел, требующих внимания и запредельных порой усилий, а не из-за происков некой Туасмин или согласно воле каких-то божков. Осталось идолов понаделать, да по периметру расставить, начать приносить им жертвы или пляски с бубном вокруг устроить.

Девушка тем временем опустилась на колени, склонив голову, протянула ко мне вытянутые вверх руки, в которых материализовалось оружие напоминающее нагинату. Но не японскую, а скорее нечто фэнтезийное. Хотя знатоком холодняка, тем более восточного, я себя никогда не мнил. Вроде бы похожую убервафлю видел во «Властелине Колец», если немного натянуть сову на глобус. Совсем чуть-чуть.

Причудливо изогнутый клинок сантиметров девяносто длиной, на его изготовление пошел какой-то минерал, огненно-красный, чуть прозрачный. На вид — хрупкий. Односторонняя гарда золотого цвета изгибалась вниз. Круглая черная рукоять около метра или чуть больше. Навершие или черт его знает, как правильно назвать, этот набалдашник, выполняющий, скорее всего, функцию противовеса, в виде зло оскалившейся морды рогатого дракона или заматеревшего саоностара.

Настоящее произведение искусства!

Настолько неведомый мастер смог поймать момент, что казалось, монстр просто замер, готовясь к броску. Миг, и он оживет. Затем кинется с яростным рыком в гущу схватки. Именно в ней находил он упоение и смысл жизни. Дурея, обезумев от вражеской и собственной крови, будет биться до конца. Своего или чужого.

Сканирование с помощью приборов и навыка Вьюги показало: «Крост (0) — уникальное холодное оружие расы биоников. У некоторых оно получило название — «Собиратели душ», так как растет в уровне в результате использования по назначению. Обладает повышенной прочностью и остротой. Имеет возможность внедрения специализированных умений. Привязывается к владельцу, после окончательной смерти последнего, происходит сброс всех параметров и может быть использован другим разумным существом. Крост считается ритуальным оружием».

Я осторожно принял подарок, большой палец обожгло болью, злодейская морда вцепилась в него, и жуткий могильный холод пополз по руке: «Внимание! Происходит привязка и настройка оружия! Она будет завершена через: 0-59…0-58…0-57…».

Минуту, сдерживая ругательства, стиснул зубы так, что еще бы немного стали крошиться. Казалось, эта самая тварь, вместе со стужей, вгрызалась изнутри, поднимаясь по венам к голове. Неожиданно все пропало, а затем накатила такая эйфория, такой восторг, будто сразу несколько кубов эфедрона вкололи.

Джеф, мать его так!

Хотелось, закрыв глаза, орать, а мысли четкие, ясные, и столько идей, Эйнштейну не снилось. В этом момент казалось, что понимаешь саму суть всех происходящих явлений, все закономерности ясны, а еще недоумение, как же раньше не замечал, это ведь элементарно, Ватсон… Как два плюс два!

Однако, на самом краю сознания, под которым разверзлась бездонная, черная и манящая ласковыми объятиями пропасть, смог зацепиться одной рукой, кончиками пальцев в острый выступ, и теперь держался изо всех сил, невзирая на боль от режущих мягкую плоть граней холодного камня.

Сколько времени прошло в реальности, черт его знает, а для меня превратилась в бесконечность борьба с удовольствием и болью.

— Разожми, разожми пальцы, — молила тьма бездны, — И все удовольствия твои!

К Дьяволу!

Это наносное, настоящее счастье, удовольствие только в борьбе! На грани!


В победе над более сильным противником, когда, кажется, что нет ни единого шанса, нет ничего, что могло бы тебе помочь. Все известно заранее, ты — аутсайдер, ты проигравший априори. А еще липкий-липкий поганый страх, выползающий из закоулков разума, который тоже кричит: «Куда, куда ты полез? Зачем?». Пинком его в угол, и вперед. Вот это настоящее!

Или завоеванная тобой женщина, от которой дух у окружающих перехватывает, они лучше, умнее, богаче, но она любуется только на тебя спящего… И готова сама уничтожить все, что может помешать ей.

А что предлагала Тьма? Бесконечное удовольствие без всяких на то усилий? Смысл в нем? Старый бородатый анекдот про слона, муху и вечный кайф придал сил, позволил вскарабкаться на выступ.

Очнулся я от того, что прохладная слегка горьковатая жидкость бежала по губам, стекала по лицу.

— Ты смог! Я знала! — радостный восклик Анны, — Я верила, — простые слова, а сколько в них нежности, обожания и ласки.

Она что на мне эксперименты ставила? Но из-за магии голоса девушки, а также неподдельных чувств, мысли скорее констатация случившегося, они не вызывали обычных злости и ярости, рождающих ненависть.

Молча встал. Думал, будет плохо, нет, самочувствие нормальное, бодрое.

— Сколько я провалялся? — первый вопрос.

— Минут пять, не больше! Ты не думай, я следила за тобой, риска практически не было, — зачастила та.

Ага, ага, то-то еще слезы у тебя, милая, не высохли.

Системка перед глазами: «Крост (уровень 0; особые свойства отсутствуют) привязан, настроен и готов к использованию!».

Вторая: «Внимание! Вы стали первым, кто смог завладеть ритуальным и сакральным оружием расы биоников! Получено достижение «Друг саунтос II». Награда: «Чувство реальности +1»».

— Пойми, это было необходимо. Ты просто не понимаешь, какую ответственность накладывает владение саоностаром. Теперь тебя может любой представитель, как низшей, так и высшей аристократии вызвать на ритуальный поединок. Без кроста в Аргасте ты будешь безоружен! И от дуэли нельзя отказаться. Иначе сами Первоотцы покарают, в первый раз нанесут на лицо печать труса, которую можно смыть только великими делами или десятью смертельными поединками. А до этого, ты будешь вызывать презрение у всех. Отказ второй раз — страшная смерть! Очень страшная! — лицо серьезное, она сама верила в произносимое.

— Даже женщины?

— Это мы сейчас решим! — твердо сказала та, а в глазах некое отчаяние, с каким шагают с парапета небоскреба, ныряют с камнем в омут или затягивают петлю на шее.

Что опять она задумала?

— Аргаст вассахат ас нир! — выкрикнула Анна, указывая на меня, возникшим в руке кростом, отличался лишь цвет лезвия, у нее он был зеленым.

Мир неожиданно начал вращаться. Сначала медленно, а затем быстрее и быстрее. В абсолютной черноте россыпь крупных разноцветных звезд, сливающихся, по мере ускорения, в смазанные линии.

Миг, и оказался на поляне, пестревшей от всевозможных цветов. Размеры — около ста метров диаметром. Ее окружали джунгли. Узнал и исполинов-гианагов, итисс красный, бамбуковые заросли. Осмотрелся. Рядом со мной скалилась Вьюга. Потянулся за молотом: «Внимание! В данной локации невозможно использовать оружие, кроме кроста!». Хоть что-то, впрочем, как управляться этой палкой с ножиком на конце я не знал в принципе. Броня на мне, так что…

В этот миг в золотом сиянии напротив меня возникла Анна.

— И что это? — поинтересовался.

— Аргаст — это владения Первоотцов, и выйти отсюда ты сможешь или, убив меня, или…

— Что со вторым «или»? — хотя подозревал ответ. Она что самоубийца или решила меня грохнуть?

— Или зачав ребенка, а так же ты признаешь, что я твоя Ас Нир.

Сплюнул в сторону, я-то думал «или ты». Нет, она отмороженная на всю голову, решила сама форсировать события. Вновь осмотрелся. Лазурное небо удивительной глубины, яркий, но не слепящий диск солнца…

Потянулся к сигаретам.

— Ты хоть понимаешь, что творишь? — спокойно сказал, а мысли перескакивали с одного на другое, ответ знал, глаза девушки горели решительным фанатичным огнем, — И что такое Ас Нир? И так понимаю, есть третье «или»?

— Да, есть и еще «или». Я убиваю тебя, — с последнего вопроса начала отвечать та, — Ас Нир — согласно вашим обрядам жена, защитник моуна, пока тебя нет рядом. И да, я понимаю, что делаю. Несмотря на отсутствие у тебя ниос, рогов, по-вашему, ты больше других достоин стать моим фарлоугом, то есть мужем. Ты мне очень нравишься, я чувствую тебя и знаю, что это взаимно. Них сан тар.

— Все так, — окончательно успокоился, — Но скажи, в другой момент нельзя было все это сделать? Пойми, у меня крайне важное задание, ограничения…

— Здесь нет времени, вернемся мы в тот же момент, в какой перенеслись сюда… Мама говорила, о красоте этого места, но я не думала, что все будет так. И да, действительно я чувствую здесь присутствие и ее, и всех предков. Они одобряют мой выбор. Это тоже многое значит…, — замолчала.

— А, если бы не одобрили? — усмехнулся, прогоняя горький дым по легким, выдыхая его и отравляя чистый-чистый воздух. Впрочем, мне нравился запах хорошего табака. Всегда. В этом и заключалась сложность в борьбе с этой пагубной привычкой.

— Тут выбор простой или я, или ты. И да я его сделала, ты бы стал сильнее, узнал от меня многое об Аргасте, а затем…, — что «затем» мне было абсолютно ясно.

Как там говорили, от судьбы не уйдешь? Девочка все поставила на одну карту, на одно число. Кто мы такие, чтобы не помочь Удаче оставаться не ее стороне? Еще и… Но это все позже.

Шагнул к Анне, прижал палец к губам, останавливая. Мне не нужны больше были ее слова, итак все ясно.

И убирая броню в слот. Сказал только:

— Ты будешь моей Ас Нир?

— Да…

А затем объятья, поцелуи. Она отдавалась с горячностью молодости, некую неумелость и уже ставшую бывшей целомудренность заменяла страсть. Не знаю, сколько прошло времени.