Обережник

– Ну, что ты хотел мне сказать?

Даниил помялся, но пересказал весь свой сон. Батька к рассказу отнёсся неожиданно серьёзно.

– Значит, три моих брата разговаривали с нурманом?

– Да.

– И это всё?

– Ну, – Данила решил, что скрытничать нет смысла, – я уже видел этих варягов. Не лица, но мне кажется, они из тех же самых, что я видел, когда нырнул за Малом.

– Вот оно как, – задумчиво покрутил ус Воислав.

– Что думаешь делать?

– Думаю поучить тебя рубке на мечах. Но потом, а сейчас уходим. Тоже чую я: здесь задерживаться опасно. А ну вернутся охотники новгородские из войска Владимира и спросят: пошто наше капище разорили?

– А это их капище?

Воислав глянул на него как на кретина, но пояснил:

– Да кто разбираться будет, если здесь сотня воинов встанет? Ты, что ли?

– Да, не подумал. – Данила смутился, но всё-таки осмелился сказать: – А лихо вы с этими справились.

– С кем, со смердами, что ли? – Воислав даже удивился.

– Ну да, ещё и сказали им, что колдуны зло, родичей убивать нельзя. А значит, всех остальных можно?

Воислав прищурился и глянул на Молодцова, теперь уже обережник начал тревожиться.

– Что ж, ты хотел, чтобы я с ними о милосердии толковал?

– Я… не знаю.

– Вот то-то! Наш Бог – Христос, другой. А их боги другие, и сами люди другие, понимаешь?

– Вроде бы.

– Так-то, теперь иди. Работы много, до вечера мы должны уйти отсюда.



Вялые протесты своих людей, что на капище можно ещё отдохнуть: поесть, попить, баб повалять, – Воислав с ходу отмёл. Он в самом деле не хотел долго задерживаться на месте триумфа. Трое саней запрягли трофейными лошадьми, в них погрузили добычу и двоих убитых.

На вопрос Данилы: «Почему не похоронить их на капище?» – Ждан буркнул что-то вроде:

– Здесь не все боги, какие им нужны.

Молодцов больше допытываться не стал, только сделал зарубку на память, что боги северных словен отличаются от богов словен южных. Возвращение к оставленному обозу обошлось без приключений, но батька Воислав нашёл своим подопечным задание – устроил ночной переход.

Из-за спасательного рейда они отстали от графика. Главной целью торгового каравана являлось прибытие в Новгород раньше обозов князя Владимира, а никак не борьба с языческими сектами.

Ночной марш-бросок Данила перенёс легко. Он смог впасть в то состояние, как тогда, когда он на «Лебёдушке» ворочал весло. Когда тело само двигается, максимально экономя силы, а разум пребывает в сонном раздумье.

Когда их караван остановился на постоялом дворе на ночлег, Данила ощутил присутствие цивилизации. В закопчённой, полной народа комнате Молодцов с удовольствием отдыхал. Кто бы мог подумать?

Данила предвкушал главную встречу с самим Новгородом! Интересно же! Легендарный город Руси, огромный торговый центр, полный заморских товаров и всевозможных развлечений. Разве это не круто?!

Да ещё не слякотной осенью, какая застала Молодцова в Смоленске, а сказочной русской зимой. Сколько всего можно увидеть, испытать! Правда, Воислав обещал научить фехтовать на мечах. И, ё-моё, это тоже круто. Но не будет же батька его круглыми сутками гонять, останется время и на прогулки, и на охоту, и на… Да чего только не найдёшь, в самом-то Новгороде!





Глава 6

Новоград




Купеческий караван ещё не добрался до предместий Новгорода, а ему уже встретились сани, полные смеющихся парней и девушек. Народ веселился и праздновал. Перед самым въездом в город раскинулась большая ярмарка с традиционными забавами: катанием на санках с горки, хороводами, плясками. Данила увидел хорошо знакомый ему по кино и сказкам аттракцион – врытый в землю пятиметровый столб, политый водой, на верхушке которого были подвешены разные призы. Были и другие развлечения: несколько десятков человек набилось в похожее на ладью сооружение, которое раскачивали за борта, имитируя шторм, наверное.


Не обошлось, конечно, без кулачных боёв. Для Новгорода кулачные бои были занятием особым. Как помнил Молодцов из учебников истории, кулаками на вече все вопросы решались: чья сторона сильнее, того и правда. Демократия в чистом виде.

На другом берегу реки около сотни здоровенных волосатых мужиков месили друг друга. Причём сколько ехал караван, столько мужики друг дружку и дубасили – крепкие парни, даже сознание никто не потерял.

Пока проезжали через ярмарку, и охранники и приказчики едва ли слюни не пускали на всё это празднество. Понятно, им самим хотелось пуститься в пляс, да ещё в обнимку с красивыми девушками. И самое обидное: деньги и средства на всевозможные безобразия имелись – добыча с капища приятно оттягивала мешки охранников. Но нельзя. Воислав строго-настрого наказал: пока товар не реализуем, всем быть в боевой готовности. Вот когда всё распродадим, тогда… Каждый охранник тут закатывал глаза и представлял, как потратит честно заработанное серебро. Данила не был исключением, от сладких мыслей у него учащалось сердцебиение. Вымотал его этот поход, пора бы и в самом деле отдохнуть.

В конце пути Молодцов ожидал увидеть привычный ему средневековый город, окружённый стеной с башнями, с посадами, но ошибся. По обоим берегам замёрзшей реки высилось аж четыре населённых пункта: три крупных, шумных и один небольшой, но окружённый куда более мощной стеной, чем остальные городища. Оба берега соединял мост на высоких сваях. На нём было не протолкнуться от народа и торговых лотков, это зрелище напомнило Даниле почти забытые им легендарные московские пробки.

– Ждан, – спросил Молодцов, – а мы куда едем вообще-то?

– Мы? На Холм, – друг махнул рукой в сторону крепости. – Но сначала заедем в Новоград, что дальше стоит. Малую толику князю отдадим за торговлю.

– И всё?

– Нет, конечно, остальное на Холме уплатим. Так заведено.



Данила малость прифигел от такого порядка. Князь, который живёт в отдельном замке, три городища, и в каждом, похоже, свои порядки. А все проблемы решаются на вече маханием кулаков. Мда… Как Ждан сказал – так заведено. И, насколько знал Данила, такой порядок продержится ещё лет пятьсот.

Налоговые дела Путята уладил только к вечеру. Приехал на Холм, но снимать гостиницу для своих охранников не стал – у него в городе имелось собственное подворье. Вернее, не своё, а принадлежащее купеческой сотне, в которой он состоял; туда-то купец и пригласил всех своих людей, а сам укатил решать торговые дела. Охранники, уставшие в ноль, разбрелись по комнатам и почти мгновенно уснули.

Зато наутро Ловкач, главный помощник Путяты, сообщил, что договор на реализацию товаров заключён и по этому случаю всех доблестных обережников приглашают на пир.

На том пиру было всё: и столы, ломившиеся от яств, и хмельные напитки, бьющие в голову почти так же, как водка, и девки – сколько хочешь и на любой вкус.

Данила праздновал, веселился и отдыхал, как все. Кому-то этот отдых покажется довольно однообразным, но Молодцова он полностью устраивал. Может, когда-нибудь он захочет большего, но пока выпивка и девки в хорошей компании были пределом его мечтаний.

Желание чего-то большего появилось на третий день празднования, когда из-за похмелья голова, казалось, готова была вот-вот лопнуть. Данила выполз из пиршественной на свежий воздух, сунулся головой в кадушку с холодной водой – вроде полегчало.

– Ну что, Даниил, голова что тыква гнилая, ткнёшь – и лопнет?

Молодцов повернулся, чтобы поглядеть на шутника… Батька! Воислав, как всегда, выглядел бодро и свежо, будто не пил со всеми. Данила прикусил язык: готовые слететь с него ругательства застряли в горле.

– Есть немного, – признался Молодцов.

– А я знаю, как сделать, чтобы голова после гулянки не болела. Знаешь, как?

Данила, не ожидая ничего хорошего, спросил:

– И как же?

– Бери лыжи. Айда со мной в лес, а там расскажу.

Молодцов вздохнул, но поплёлся исполнять приказ.



Воислав погнал на лыжах далеко от города, в еловую рощу. Данила за ним еле успевал, а ведь вечером выпал пушистый снег, и батьке пришлось прокладывать лыжню, а Молодцов только ехал следом.

Воислав по ведомым только ему признакам определил полянку, где можно остановиться. Приказал Даниле сделать несколько кругов на лыжах, чтобы утоптать снег. После чего скинул лыжи, сказал то же самое сделать Молодцову.

– Ну как голова? – спросил батька.

– Спасибо, прошла. И голова, и… вообще всё.

– Хорошо. Помнишь, я обещал, что поучу тебя рубке на мечах.

– Помню!

Данила аж подпрыгнул, с соседних веток от вскрика слетели вороны. Варяг неодобрительно покачал головой.

– Раз помнишь, то лови.

Воислав вынул меч для левой руки, кинул Молодцову. Тот с трудом, но поймал его за рукоять.

Меч был длинный, около метра, не считая рукояти. Наконечник узкий, заострённый. Данила из опыта общения с фехтовальщиками помнил, что такие мечи назывались романскими и пришли на смену каролингским, более коротким, с закруглённым наконечником. Но когда и какой меч вышел из обихода, Молодцов понятия не имел. Обмотанная кожей рукоять была маловата для Молодцова – у Воислава, опытного матёрого воина, прошедшего десятки битв, ладонь была меньше, чем у Данилы. Навершие имело форму диска, других украшений на мече не было. Он очень удобно лежал в руке, имел великолепный баланс и казался даже лёгким – весил не больше килограмма. Впрочем, любое оружие кажется лёгким поначалу, а вот помашешь им часа два – и уже кистенём махнуть не сможешь, не то что мечом.

– Махни пару раз, разогрей руку, – сказал Воислав.

Данила попробовал поработать мечом и в очередной раз восхитился: клинок буквально сам летал по траекториям, Молодцов для этого прилагал минимум усилий. Ему казалось, что он творит просто чудеса с оружием, но его учитель-варяг только скептически щурился.

– Хватит скоморошничать, ударь им.