Одержимый ветреной нимфой

Он нутром чувствовал, что Лахлин Латимор повлияет на его жизнь. А недавняя встреча с ней не избавила его от опасений.

Рэйми держал руку на плече Шоу, когда они подошли к бейсбольному центру в нескольких кварталах от «Берлоги». Фотография в личном деле Лахлин не могла передать всего ее очарования. Она была похожа на Коннора, но ее глаза были синими, почти фиалковыми. У нее было более изящное лицо, острые скулы и соблазнительные губы. Она оказалась невысокого роста и едва достигала макушкой плеча Рэйми, но обладала чувственной фигурой.

Рэйми приложил все силы, чтобы отвести взгляд от ее изысканного лица и поймать прыгнувшего к нему Шоу. Рэйми содрогнулся при мысли о том, что мальчик упал бы, если бы он отреагировал на него на секунду позже. И тогда Шоу перестал бы считать его супергероем. А Рэйми пришлось бы сосредоточиться на красотках.

Чего прежде не бывало.

Женщины любили его, а он любил женщин, когда у него было на них время. Обычно времени у него было в обрез; работа поглощала всю его энергию, а небольшое свободное время, если он не уделял его своим друзьям, особенно Баллантайнам, доставалось его требовательным сестрам и слегка истеричной матери.

Но теперь его бизнес хорошо организован, а сотрудники достаточно компетентны, чтобы справиться без него. Сестры и мать наконец оставили его в покое. Прошло десять лет после того, как его отец ударился в бега после двадцати пяти лет брака, и теперь Рэйми не исполняет роль жилетки для своей матери и сестер и не содержит их. Его младшая сестра выходит на новую работу на следующей неделе, а это означает, что Рэйми больше не несет за нее ответственность.

Через две недели его мать отправляется в трехмесячный круиз с его теткой, избавляя Рэйми от так называемых мелких проблем. Так как Рэйми жил ближе всего к матери, она часто звонила ему по телефону. Очень часто. Она нередко являлась к нему без приглашения, а в те дни, когда он не работал, она жаловалась на свое здоровье или проблемы в доме, и Рэйми сразу к ней приезжал.

Он не мог дождаться, когда пройдут эти две недели и он почувствует вкус свободы. Он будет ходить на вечеринки и встречаться с необузданными женщинами, которые хотят только развлекаться. Он наверстает все то, что упустил за прошедшие десять лет.

Внезапно он подумал, что жаждет пуститься во все тяжкие, потому что избегает любви и обязательств. Он понимал, что его желание развлечься имеет гораздо более глубокие корни. Он гордился своим чувством ответственности и поэтому не хотел подводить какую-нибудь женщину и походить на своего отца. Рэйми ни разу не потерпел неудачу в своей жизни, и не собирался делать это сейчас.

Подойдя к бейсбольному центру, Рэйми подумал, не развлечься ли ему сегодня. Он может это сделать после того, как оставит Шоу с Тейт. Рэйми покачал головой, думая, что ему не хочется торчать в баре. Несколько месяцев назад он установил на телефон приложение для знакомств, и возможно, настало время воспользоваться им всерьез. Он уже просматривал фотографии женщин, которые ему понравились, но не торопился встречаться с ними в реальной жизни.

Ему особенно понравилась кареглазая и страстная блондинка и еще одна женщина-психолог. Он попытался вспомнить, как она выглядит, но у него перед глазами сразу появился образ Лахлин Латимор.

Новая сестра Линца ему не пара. Нельзя даже мечтать о ней. Разочарованный, Рэйми решил поработать, а утром найти себе подружку.

Он открыл дверь в бейсбольный центр и посмотрел вниз, когда Шоу потянул его за пальто.

– Ты меня не слушаешь, дядя Рэйми! Рэйми поморщился. Он не слышал ни слова, сказанного Шоу.

– Извини, приятель. Что случилось?

Шоу засунул руку в карман куртки, и Рэйми увидел чешуйчатый хвост, крошечные ноги и злобную морду Спайка – бородатого дракона Шоу.

– Спайк захочет пиццу, когда мы потренируемся.

Рэйми не был голоден. Хотя, если Лахлин Баллантайн предложит ему поесть пиццу голышом, он съест пару кусочков.





Глава 2




Вернувшись в «Берлогу», которая находилась в одном квартале от Центрального парка, Лахлин вместе с Линцем прошла по коридору к лестнице, ведущей в большую комнату на первом этаже. Маленькая картина на стене слева привлекла ее внимание, и она резко втянула носом воздух. Неужели это Пикассо? Они прошли мимо стола девятнадцатого века, на котором в толстых серебряных рамочках стояли фотографии нынешних членов семьи Баллантайн. Лахлин вздохнула, стараясь успокоиться.

До своего пятнадцатилетия она мечтала о большой семье. Живя с эмоционально замкнутой матерью и старшим братом, который много работал, чтобы принести больше денег в семью, помимо скудного дохода матери, Лахлин почти всегда была одна. Лахлин успокаивала себя, воображая другую жизнь, вырезая фотографии радостных и счастливых семей из журналов и тщательно вставляя их в альбомы. Она вешала фото этих людей на стены своей спальни, называя их своими братьями и сестрами, и мечтала о полуночных вечеринках, закусках, прогулках по пляжу, семейных спорах и воскресных обедах.

Но однажды летней ночью ее иллюзии о счастливой семье рухнули. Лахлин столкнулась с жестокой реальностью и сорвала со стен все фотографии. Зачем продолжать жить в мире мечты? Лахлин была одна и не ожидала, что кто-нибудь прибежит к ней на помощь, чтобы поддержать ее, когда ее мир перевернулся с ног на голову.

Она была молода, но сделала правильный выбор и по-прежнему придерживалась этого решения. Несколько друзей, никаких мужчин и редкие контакты с братом. Но, глядя сейчас на фотографии Баллантайнов, она немного им позавидовала.

– Ты в порядке, Лахлин? – спросил Линц. – Ты побледнела.

Она не привыкла к модным домам, заполненным произведениями искусства, где встретила мужчину, который едва не свел ее с ума от желания, и понятия не имела, о чем с ней будут говорить Баллантайны.

Лахлин остановилась и посмотрела на Линца. Она хотела сказать что-нибудь остроумное, но увидела сочувствие в его глазах.

– Я в порядке, – ответила она.

Линц нежно улыбнулся, хотя явно не поверил ей, и Лахлин подумала, до чего он красивый. На самом деле все братья и сестры Баллантайн выглядели как модели с обложек модных журналов. Сексуальные, образованные, талантливые и успешные, они воплощали собой американскую мечту. А вот Лахлин – единственная прямая наследница Коннора Баллантайна – была совсем другой.

– Я понимаю, на тебя многое навалилось, Лахлин, – успокаивающе произнес Линц. – Поэтому сегодня общаться с тобой буду только я, Джегер, Бек и Сэйдж.

Четверо против одного…

Сегодня все решится. Думая об этом, Лахлин вошла в большую комнату, которая соединяла кухню и столовую и была заполнена удобной мебелью, книгами и игрушками.

Джегер и Бек встали и пожали ей руку. Сэйдж одарила Лахлин неуверенной улыбкой, сидя в углу большого дивана, поджав под себя ноги. Она выглядела расстроенной, под ее глазами были темные круги. Сэйдж переживала из-за мужчины, а конкретнее, из-за брата Лахлин, Тайка.

Еще один неловкий момент. Лахлин не могла игнорировать боль Сэйдж, поэтому остановилась рядом с ней, наклонилась и коснулась ее руки кончиками пальцев.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила Лахлин. – Как ребенок?


Сэйдж кивнула, и Лахлин заметила, что ее взгляд стал злым.

– С ребенком все хорошо, а вот твой брат сводит меня с ума, – сказала Сэйдж, пытаясь быть безжалостной, но выглядя несчастной.

Лахлин хотелось рассказать Сэйдж, что на Тайка влияет его прошлое, поэтому он понятия не имеет, как вести себя в семье.

– Прости, Сэйдж, – пробормотала Лахлин, чувствуя себя обязанной извиниться.

Джегер подождал, пока она сядет, потом вручил ей бокал красного вина и уселся между Сэйдж и Беком на большом диване. Линц присел на оттоманку между Лахлин и Сэйдж и сделал большой глоток пива из бутылки, которую предложил ему Джегер.

– Итак, давайте выясним, почему ты здесь, – сказал Линц.

Лахлин поставила бокал на кофейный столик и сцепила руки в замок. Линц наверняка собирается предложить ей единовременную выплату за анонимность. Они выкупят акции «Баллантайн интернэшнл», которые Тайк скупил для Лахлин, и не станут комментировать в прессе сведения о ее происхождении и связи с их семьей.

Жизнь вернется в привычное русло. Лахлин ждала этого с нетерпением.

– Мы обсуждали тебя, твое появление в нашей жизни и то, что оно означает для нас, – произнес Линц, не сводя взгляда с ее лица. – В прошлом году случились феноменальные перемены. Полгода назад мы все были одиноки. Теперь у нас есть партнеры по жизни.

Джегер сверкнул хитрой улыбкой.

– И скоро появится куча детей. Пайпер, Кади, Сэйдж…

– Дети по любви, – пробормотал Бек и вопросительно поднял бровь, глядя на Линца, который мгновенно покачал головой.

– У нас в доме готовый пятилетний бандит и подрастающая полуторагодовалая бандитка, – возразил Линц в ответ на незаданный вопрос. – У нас достаточно проблем.

Лахлин покачала головой, стараясь понять их подшучивания. Она надеялась, что беременность незаразна. И да, надо заниматься сексом, чтобы забеременеть. Она сразу представила себе светло-зеленые глаза Рэйми и его загорелое лицо.

– Их будет больше, чем планировалось. Джегер, как обычно, всех подвел, потому что Пайпер ожидает двойню, – тихо сказал Бек и сжал шею Джегера.

– Давайте вернемся к тому, почему мы здесь собрались, – предложила Сэйдж, и Лахлин улыбнулась. Она выслушает Баллантайнов, допьет вино, откажется от денег и уйдет…

Линц запустил пальцы в свои волосы.

– Когда Тайк сказал нам, что ты дочь Коннора, мы были в шоке, Лахлин. Коннор, как ты знаешь, умер несколько лет назад. Но он страдал от болезни Альцгеймера, поэтому мы все равно не смогли бы ни о чем его расспросить. Но результат анализа ДНК не лжет, и ты член нашей семьи.

Значит, они ее не отвергнут?

Линц продолжал:

– Если бы Коннор знал о тебе, он бы обязательно тебя воспитывал. Коннор был против брака, но обожал нас, детей, которые не были ему родными. Он бы тебя любил. И, как ребенок Коннора, ты имеешь право на часть его имущества.

Итак, они не собираются от нее откупаться. Они готовы предложить ей гораздо больше.

– Часть? – спросила Лахлин онемевшими губами.

Линц наклонился вперед, не выпуская из рук пивную бутылку.

– Мы родственники, у нас много совместных активов, и мы хотим поделиться ими с тобой, – сказал он.

– Активы?

Линц кивнул на папку на кофейном столике:

– Акции, предметы искусства, собственность, драгоценные камни. Там все перечислено. Мы также договорились, что каждый из нас переведет тебе фиксированную сумму с наших личных банковских счетов, чтобы уменьшить денежное несоответствие между нами.

– Хм, сколько? – Лахлин опешила.

Взгляд Линца стал холодным, и Лахлин поняла, что он разочарован ее ответом.

– Мы решили начать с десяти миллионов каждый, но об этом можно договориться, – ответил Линц.

То есть всего сорок миллионов?

Ого!

Лахлин низко опустила голову, почувствовав, что ей не хватает воздуха. Она ожидала отказа или откупа в пару тысяч, но они предложили ей десятки миллионов. Кроме того, они хотели, чтобы она стала членом семьи Баллантайн.

Нет, это просто невозможно. Она не знает, что такое настоящая семья.

Сэйдж положила маленькую руку на спину Лахлин:

– Дорогая, ты хорошо себя чувствуешь?