Одесский пароход
Часть 122 из 129 Информация о книге
– Так что, вообще никак? – Вообще. – А как же? – А как хочешь. – Тьфу ты! Опять! Мясо – как хочешь, рыбу – как хочешь, и тут – как хочешь… – Как хочешь. – Самостоятельность? – Самостоятельность. – И хозрасчет? – И хозрасчет. – Тьфу!.. А если?.. – Нельзя. Пусть пойдет обойдет всех врачей, принесет обходной лист, возьмет характеристику после этого – и ни при каких обстоятельствах… (Шепчет.) – Изоляцией? – Да. – А целовать? – Передаст. – А обнимать? – Передаст. – От сволочь… – Где ты читал? – В прэссе! – Ну прэсса. От прэсса! – Теперь демократия. Это как? – Это если ты не согласен. – Ну?.. – Вот. Теперь ты можешь быть не согласен. – Ага… И долго? – Ну, долго я б не советовал… Ну, пока это происходит, можно. – А зачем это мне? – А я сам не знаю. – И чего? – Ничего… Так и живи… – А не поймают? – А ты никому не говори. – Ага… Тогда конечно… Это облегчение. – А как же… – И до каких пор молчать? – Пока не согласишься. – Тогда уже молчать не стоит. – Можно и высказаться, но тоже осторожно. – Это облегчение. – Это большое послабление! – Прэсса добилась? – Прэсса! – Ну прэсса! – Да, прэсса тут все и завертела. – А где она? – А всюду. Я тут заходил в одну. Эти ребята… Ух, разворотистые. На Пушкинской, вернее, там милиция. Глянул через окно с улицы, поверишь: стол, стул, телефон, бумага и больше ничего. – Ничего? – Ничего. – А как же он громит? – Вот так. – Значит, перестроился… – Перестроился. – Ну прэсса… – Ой прэсса! – Слышали, всю прэссу вызывали: «Чего у вас каждый день тайфуны, аварии, вы что, сдурели?» Те туда, сюда, мол, это не мы, мол, это стихия. А им: «Если у вас настроение хреновое, вы на людей не вымещайте, уменьшить к чертовой матери вдвое всю эту гадость». Те: «Есть!» – и давай себе о зэках писать. Мол, сидит, а не виновен. Сидит, а не виновен. Их опять вызывали: «Опять народ будоражите. Каждый, кто сидит, виновен! Сидят, никому не мешают. Уже сто комиссий, мол, проверяло: – Как вы тут, зэки? – Все в порядке. Хорошо сидим. Езжайте домой!» Ну, те вначале кричали, что много сидит, сейчас кричат: «Не. Кажется, немного». И про прошлое уточнили. Раньше, мол, ужас сколько перед войной погибло. Сейчас уточнили: «Не, кажется, ничего, не так много». – Ну прэсса! – Да, сейчас они вообще – то притихнут, то вскипят. – Читали? – И народ проехал свою остановку. Нечего читать, и народ вышел на своей остановке. Отодвинули облако Отодвинули облако и спросили: – Ты ее любишь? – Да. – Ты ее ненавидишь? – Да. – Ты ее не можешь забыть?