Охота на разведенку

Олег развернул ее к себе за подбородок, жадно поцеловал, ловя отголоски удовольствия, а затем, не выходя, поставил на колени, приказал:

— Держись!

И двинулся.

И Марина, только теперь понявшая, что все это время были детские игры и сдерживание зверя, и в самом деле крепко ухватилась за спинку кровати, чтоб устоять на месте.

Похоже, Серый Волк не соврал и не преувеличил, и был настроен очень серьезно.

Главное, чтоб к утру хоть что-то от нее осталось…

Ранним утром Марина, охая и морщась от боли в ступнях, потому что туфли за всю ночь так и не сняла, благополучно заснув под боком у Олега прямо в них и в джинсовой юбке, сбитой на талии, тихонько, чтоб не разбудить, вышла из номера, который не успела вчера рассмотреть, да и теперь не горела желанием.

Тело горело, промежность жгло огнем, волосы без расчески превратились в воронье гнездо. Короче говоря, любой, кто увидел бы Марину сейчас, сразу понял, за каким занятием она провела ночь.

По крайней мере, ночная дежурная по этажу смотрела на нее очень однозначно. Хорошо хоть вопросов не задавала.

Марине было жутко стыдно за свой срыв, за свое поведение. Какая она была. И за то, какая она сейчас.

О чем она думала? Как умудрилась?

Это же как надо себя не уважать, не любить, чтоб вот так вот, пойти с первым встречным в гостиницу, как проститутка?

Раньше Марина, слыша такие истории, всегда с осуждением качала головой, не понимая, что движет такими женщинами.

Теперь поняла. Явно не мозги ими движут. И она такая же. Тупая, глупая самка, поехавшая на сексе.

Не пойми с кем, не пойми куда…

Да они даже не предохранялись!

Эта последняя мысль обожгла ледяной дрожью по хребту.

Марина, кляня себя на чем свет стоит, выбежала на улицу, прямо к стоянке такси.

По пути водитель, понимающе улыбаясь, остановился по ее просьбе у круглосуточной аптеки.

Марина приехала домой, с ненавистью отбросила проклятые туфли прочь, убрела в ванную.

И там, глядя на свое розовое лицо, с бешено и возбужденно горящими глазами, на растрепанные волосы, на засосы на шее, на истерзанные губы, она сказала своему отражению с тихой злобой:

— А ты, оказывается, блядь, Марина.

Приняла душ и упала в кровать.

Сегодня не на работу. Она отоспится, придет в себя, сходит за Артемкой.

Она не будет больше думать о том, что произошло. И больше не допустит такого. Больше никогда.

7

— Маринк, ну тебя хоть на выходной не выпускай, — пожаловалась администратор Лена, стоило Марине зайти на следующее утро в салон, — твои постоянные, как сговорились, поприходили. А тебя нет. Они разворачиваются и уходят, представляешь? Я им уже и других продавцов предлагала, ни в какую. А еще тебя мужчина один, очень интересный спрашивал.

— Какой? — сердце ухнуло в пятки, голос сразу просел. Хотя, может, это от того, что вчера с Артемкой наелась мороженого в парке…

— Высокий такой, под два метра, темноволосый, и глаза такие… Ну, короче говоря, интересный.

— Что спрашивал?

Марина прошла к подсобке, машинально переоделась, прибрала волосы, разгладила розовый форменный халатик. При взгляде на себя в зеркало сразу всплыли бесстыдные слова Олега о том, что бы он с ней сделал в этом халатике. Низ живота предательски заныл. Марина, проклиная свою блядскую сущность, нервно выдохнула, навела кофе.

— Спрашивал, работаешь ли ты. Я сказала, что нет. — Рассказывала между тем Лена, тоже отпивая кофе и прикусывая кофету, — тогда он спросил, когда ты работаешь. Я сказала, что сегодня.

Ложка отчетливо звякнула по стенке кружки, выдавая нервозность Марины.

— Не надо было, Марин? — забеспокоилась Лена, пристально вглядываясь в ее лицо. — Ты прости, я как-то не подумала… Такой видный мужчина… Одет, правда, не очень опрятно, как строитель, но показался положительным…

— Ничего страшного, Лен, — Марина отпила крепкий кофе, поморщилась, — все хорошо.

Поставила кружку и пошла работать.

Протирая полки, подготавливая свою часть салона к работе, Марина все никак не могла отрешиться от мыслей об Олеге.


Приходил сюда, ну надо же! Спрашивал! И, вполне возможно, сегодня еще придет.

Как в глаза ему смотреть? Марина была уверена, что стоит только увидеть его, и она на ногах не удержится. И так вчера весь день потратила на то, чтоб хоть немного восстановиться. И вот, даже простое упоминание о нем уже настолько выбило из колеи.

Свой выходной Марина провела с сыном. Проснувшись в первом часу дня, она подключила умерший телефон в сеть, покачала головой, поразившись количеству звонков и смс от Васи и Амира. Тоже мне, кавалеры! У них из под носа девушку забрали, в наглую утащили, а они только звонками ограничились. Очень заботливо. И сразу понятно, насколько готовы эти псевдо-друзья к отношениям. И каких отношений они хотят. Впрочем, это сразу было понятно, но, боже мой, как она ошибалась на их счет!

Вспомнилось их выразительное переглядывание в ночном клубе, и Марину затошнило. Нет, все эти встречи группы поддержки надо прекращать. На это нет времени и сил. И желания тоже нет. Марина ограничилась коротким смс о том, что все хорошо, и, игнорируя разрывающийся телефон, начала приводить себя в порядок.

Забрала Артема из школы, повезла в детский парк, спустила совершенно неприличную сумму на аттракционы и кафе, прекрасно осознавая, что, вполне возможно, в этом году они уже сюда не попадут.

Глядя на радостного сына, его веселую мордашку, слушая звонкий голос, Марина забыла на время о своих личных передрягах. Вот оно, чистое, незамутненное счастье.

Внезапно стало ужасно стыдно перед сыном. Как она могла? Как она умудрилась устроить все это?

У него ведь детство, самая счастливая пора, самая радостная! Он потом всю жизнь будет вспоминать именно это время, как что-то светлое, лучшее! А его мать сумасшедшая с папашей-кобелем умудрились его испортить. Чувство невероятной обиды за своего мальчика нахлынуло, затапливая.

Нет уж, хватит! Хватит играть в обидки, хватит погружаться в себя, в свое несчастье, хватит носить это в себе!

Вот он, рядом, самый главный человек в ее жизни, бегает, с умилением разглядывая живых кроликов в вольере, скармливает им морковку, дергает ее за рукав, куда-то тащит, возбужденно попискивая. И она обязана сделать его жизнь как можно более счастливой, наполненной вот такими яркими событиями, чтоб вытеснились воспоминания о последнем страшном годе, о ссорах, драках и ругани в доме. О внезапном равнодушии отца, о безразличии бабушки и дедушки.

Пусть только хорошее вспоминает. Веселую маму, яркий солнечный день, качели, пушистых кроликов с кроткими глазами…

Марина решительно отключила телефон и полностью погрузилась в общение с сыном.

И, засыпая вечером в обнимку с моментально вырубившимся Артемкой, даже и не вспомнила ни о гнусных друзьях мужа, ни о самом муже. Ни о горячих настойчивых руках такого страстного, сильного случайного мужчины, с которым провела прошлую ночь.

Это все временное, это только краткий эпизод. А постоянное, самое желанное, вот тут, под боком сопит и улыбается.

Магазин открыли, и первые покупатели устремились внутрь. Марина поправила пуговички на груди и настроилась работать. Волка ноги кормят, надо заработать как можно больше, а для этого надо подходить к каждому покупателю, общаться и улыбаться. Много и искренне.

Телефон в кармане начал вибрировать, Марина, мельком глянув, удивилась. Звонил бывший муж. Интересно, зачем?

Но времени отвечать не было, да и запрещала им Евгения по телефону в рабочее время разговаривать, регулярно кто-то из девочек на штраф попадал.

Марина поставила на беззвучку, сунула трубку обратно в карман.

Повернулась как раз в тот момент, когда в отдел начали заходить люди. Навесила на лицо самую лучезарную улыбку и шагнула навстречу. Рабочий день начался.

Примерно через два часа бесконечной беготни по салону, Марина, слегка запыхавшись, в очередной раз наворачивая круг с покупателями мимо входа, с замиранием сердца увидела знакомую высоченную фигуру.

Олег стоял чуть в стороне, не заходя в салон, сунув руки в карманы широкого комбинезона, и наблюдал за ней. Без улыбки, внимательно, остро.

Марина от неожиданности споткнулась, чуть не упав, краем глаза заметила, как дернулся в ее сторону Олег, словно думал, что успеет подхватить, но помощь не понадобилась.

Девушка, выровнявшись, исключительно силой воли заставила себя не смотреть в сторону своего случайного любовника, и переключилась на покупателей.

Две дамы в возрасте, озабоченные правильным выбором дорогого люксового ухода для лица с непременным условием за такие деньги омолодиться минимум лет на пятнадцать, задержали Марину еще на полчаса. С завистью разглядывая ее ровную кожу с минимумом косметики, выспрашивая, чем она пользуется, чтоб поддерживать такой красивый цвет лица, покупательницы не забывали охать над ценами, придирчиво изучать состав каждой баночки и ставить под сомнение каждое слово продавца. Марина очень любила таких клиентов. Опровергая возражения, убеждая, пытаясь найти верный подход, она чувствовала азарт охотника, работать становилось интереснее, хоть и совсем не легче. Зато потом и победа была слаще.

Работая, Марина, несмотря на нервоз от присутствия Олега, чей взгляд ощущался на физическом уровне, словно ожог, все же сумела сконцентрироваться достаточно, чтоб убедить покупательниц, что им необходим не только один крем от известной французской марки, но и вся линейка, то есть уход для глаз, сыворотка, дневной и ночной крема, тоник и средство для умывания. А ровный цвет лица достигается еще и шикарным тональным кремом той же марки.

И да, она именно таким и пользуется. Так что это не природная красота, а чудесное средство.

Женщины, расплачиваясь на кассе, даже не поморщились, когда услышали сумму в полсотни тысяч рублей, ушли довольные, а Марина посмотрела на вход, втайне надеясь, что Олег все-таки не дождался и ушел.

Но массивная фигура никуда не делась, и девушка, собравшись с духом, вышла из салона. Прятаться смысла не было.

— Привет.

Голос после получасового убеждения покупателей был слегка севшим. Марина нерешительно покачнулась на каблуках, гадая, как быть. Подойти ближе, обнять? Поцеловать? Пожать руку???

Подумав, как бы выглядела последняя сцена в свете того, что они творили недавно в постели, она не смогла сдержать улыбку.

Олег, спокойно и без напряжения смотревший, как она подходит, как мнется, как нервно сжимает пальцы, сделал шаг навстречу и положил большие горячие ладони на вздрогнувшие плечи, словно беря в плен, замыкая в оковы.

— Ну привет, Красная Шапочка. Или ты Золушка? Судя по тому, как заставляешь за собой бегать, точно Золушка…

— Я не заставляла… — запротестовала Марина, нерешительно поводя плечами.

Она себя чувствовала очень неуютно и взбаламошенно.

В голове за секунду проносились десятки мыслей одновременно. От ужасной, о том, что подумают о ней коллеги, которые сейчас наверняка вовсю глазеют, как ее обнимает мужчина прямо у порога салона, до сладкой, о том, какие невероятно горячие, просто огненные у него ладони, что он ими сейчас прожжет ее халат, что у него, оказывается, не темные, а светлые глаза, серые, с янтарными вкрапинками, и губы такие красивые, и выглядят жесткими, но на самом деле нежные и мягкие, и волосы немного присыпаны какой-то строительной трухой, и шея в раскрытом вороте комбеза безумно притягательная, так и хочется лизнуть, а потом укусить, как тогда, ночью, ведь это же ее засос там виднеется? И голос такой царапучий, прямо ноги отнимаются, дрожат, хорошо, что держит, вот бы поцеловал, губы словно огнем горят, и он говорит что-то, он спросил, сказал, и надо ведь отвечать, и она уже что-то ответила даже, сама не понимая, что…

Руки сжались, скользнули ниже, к талии, обхватывая, придерживая, притягивая ближе, дыхание грубело, становилось ясно, что просто так отпускать ее не собирается, что сейчас поцелует, и тогда ноги совсем откажут, и голова, а тело уже предало, уже дрожит, уже сжимается, уже готово, и что это вообще такое, и как такое вообще может быть, и…

Но тут Марина, каким-то чудом сумев отвести взгляд от его лица, увидела в витрине салона Пашу, отчаянно сигналящего и указывающего на вторую дверь, выходящую прямо на стоянку. Марина с огромным трудом заставив мозг включиться в работу, поняла, что Евгения на подходе, и Паша пытается спасти ее от штрафа.