Охотник на демонов

— Потому что это лучше один раз почувствовать, чем несколько раз услышать, — хмыкнул он.

Видимо, наставник так никогда и не изменится.

— И сколько людей надо замучить, чтобы получить такой эффект? — решил уточнить у него.

— Не знаю, — задумчиво покачал головой учитель, что-то прикидывая. — Думаю, не меньше тысячи.

Я мысленно выругался.

«Столько загубленных жизней — и ради чего?!»

— А что с камнями души? — все же выдавил из себя, готовясь услышать еще более неприятные подробности.

— Про них вообще ничего не знаю, — честно признался Феофан. — Так что даже не берусь предполагать, могу только прикинуть, что надо замучить в несколько раз больше людей.

Закончив говорить, мужчина закрыл расписанную магическими рунами деревянную шкатулку и открыл следующую.

— Он хоть не выпьет мою душу? — на всякий случай уточнил я. — или у него есть какие-то другие свойства?

— Не выпьет, — покачал головой наставник. — Но неприятный эффект у камня души есть.

Приблизившись к открытой шкатулке, я увидел невероятно красивый алмаз, внутри которого ярко поблескивали тысячи разноцветных искорок.

— Даже не верится, что для создания такого чуда понадобилось столько страданий, — произнес я задумчиво. И в этот момент мое сердце сковали тысячи невидимых игл, тоска наполнила душу, вспомнилась оставшаяся на Земле семья…

Шкатулка закрылась, и навеянное камнем души состояние начало отступать, оставив после себя крайне неприятные воспоминания.

— Жуткая вещь, — сделав несколько шагов назад, произнес я.



Время до начала учебного года пролетело как одно мимолетное мгновение. Да и оставалось его немного. Несмотря на старания Марыси и использование большого количества лечебных зелий и мазей, рана от оружия демона заживала очень неохотно и все же оставила после себя легкие, едва видимые отметины на лице, с которыми я и отправился в школу.

Наставник в это время целыми днями ездил по делам и почти не появлялся дома. Пользуясь этим обстоятельством, я скрасил процесс выздоровления обильным изучением сайтов инфосети, в том числе узнал, как демоны проводят свои ритуалы.

Я отчетливо помнил о том, что́ именно в порыве чувств сказал Феофан отряду охотников, и теперь точно знал, что он относился к тем людям, которым удалось выжить после пыток на алтаре.

Еще больше меня удивили невероятно познавательные видео в сети, которые наглядно демонстрировали, что именно демоны делают со своими жертвами. После подобных откровений я начал с пониманием относиться к некоторым «закидонам» наставника и перестал удивляться легким приступам сумасшествия, которые иногда проскальзывали в его поведении.

На самом деле я совершенно не представлял, как он после подобного может не только двигаться, но и сражаться, тем более на таком высоком уровне…

Первый учебный день в школе был для меня довольно ярким и познавательным, и именно он помог понять, как я буду вести себя дальше. Конечно же, как всегда, все началось с конфликта…

— Что-то я не помню ваших фамилий в «Бархатной книге», особенно твоей, слабак, — обратился ко мне наглый мальчишка.

Перед тем как пойти в школу, я дал себе установку не ввязываться в местную мышиную возню, то есть в детские конфликты и разборки. Ведь я справедливо считал себя намного сильнее школьной ребятни, что как минимум давало мне возможность не стараться войти в круг местных заводил и обрести некоторую независимость от общественного мнения.

А в идеале я конечно же вообще не собирался ни с кем конфликтовать, да в принципе и общаться. Хотел стать этаким интровертом, который держится на удалении от всех и больше заинтересован в своем внутреннем мире, чем во внешнем.

Однако сейчас, сидя в классе и ловя заинтересованные взгляды одноклассников, я отчетливо понимал, что мои мысли были чересчур наивными. Если имеешь дело с активными школьниками, никакой «скорлупы» не хватит.

Да и, как показывала практика общения с высокомерными людьми, меня не на шутку задевали их попытки поставить себя выше меня.

Холодная ярость ударила в голову. Появилось отчетливое желание хорошенько проучить зарвавшегося обидчика. Лед в моем внутреннем мире требовал достойного ответа.

Однако постоянные занятия не прошли зря, мои воля и дух были хорошо натренированы, поэтому мне удалось обуздать внезапные желания.

Холод начал распространиться по всему телу, напитывая его энергией. Я встал.

Некоторое время молча разглядывал мальчишку, посмевшего неуважительно ко мне отнестись.

— В приличном обществе, прежде чем начать общение с незнакомым человеком, принято представляться. — Мои слова, наполненные холодом, буквально заморозили детей, которые не ожидали услышать подобное из уст сверстника.

Мальчишка, как и все, опешил от моего тона, но через несколько мгновений привычные наглость и гордыня вернулись к нему.

— А ты кто такой, чтобы я тебе представлялся? И почему сам, в свою очередь, не представишься? А? — манерно растягивая слова, протянул он.

На моем лице появилось снисходительное выражение.

— Я вижу, что, вместо того чтобы обучаться в элитной школе, вы предпочитаете доказывать окружающим свое мнимое превосходство.

Мальчишка попытался что-то ответить, но я не дал ему такой возможности и продолжил:

— Необходимые сведения в подробностях изложены в учебнике «Этикет. Курс второй». Специально для вас напомню. Так как меня классу представил преподаватель, мне это делать не нужно. Так что меня вы знаете, а вот я вас нет, поэтому хотелось бы полюбопытствовать, с кем имею честь.


Последнее слово я произнес с явной долей иронии, ясно показывая, что это совсем не то, что я хочу сказать.

— Видно, тебя давно не пороли! — с угрозой в голосе произнес мальчишка.

Если бы не холод, я, скорее всего, рассмеялся бы ему в лицо.

— Пороли? — переспросил и добавил: — У вас какие-то нездоровые наклонности, молодой человек. Порка как наказание была отменена лет сто назад. В современном мире есть куда более практичные способы показать свое неудовольствие кому бы то ни было.

Послышались тихие смешки. Большинство детей уже были довольно взрослыми, и им понравилась шутка про нездоровые наклонности, а вот мой собеседник некоторое время явно не понимал, что к чему.

— Ты ответишь за свои слова! — прищурившись, пообещал он.

— Я за них всегда отвечаю, — добавив в голос побольше холода, чтобы ощутили все присутствующие, произнес я. — Но напомню, что мне все еще не известно, с кем имею честь разговаривать.

— Мое имя Семен Родников! — гордо выпятив грудь, произнес мальчишка. — Знаешь мой род?

«Родниковы — это виконты, — вспомнил я. — Довольно молодая семья. Про нее в „Бархатной книге“ всего-то две или три строчки. Появились в прошлом веке, а гонору-то, блин, выше крыши!»

— Нет, — ответил я Семену. — На последние страницы книги пока не заглядывал.

Послышались явные смешки.

— Что-то ты слишком много на себя берешь! — сказал мальчишка, сжимая кулаки.

— Не больше, чем вы, когда ведете себя столь невоспитанно, — заметил в ответ.

— Это не светский раут, — вмешался в разговор один из подпевал Родникова. — Разговаривай нормально.

Я промолчал, не считая нужным что-то отвечать, лишь снисходительно посмотрел на говорившего.

— Представление окончено, — неожиданно сказала симпатичная красноволосая девочка, привлекая к себе внимание класса. — Как все могли заметить, в этом году в класс пришли сильные новички, что не может нас не радовать: «Б» класс в этом году прилично усилился.

В младшей и средних школах детям не разрешалось пользоваться косметикой, поэтому я сделал вывод, что красный — естественный цвет ее волос.

Кстати, школьная форма слабой половины учащихся состояла из симпатичной клетчатой юбки по колено, строгой белой блузки, высоких гольфов такого же цвета и бордового пиджачка.

— Сильные?! — презрительно осмотрел меня Семен. — С такими синяками? Да он же в первый день огребет от ашников.

— Отпор он им дать в состоянии, — не терпящим возражений тоном ответила девочка. — Так что можем считать, что проверку он прошел.

— Вот именно, будем считать, что прошел, — высокомерно произнес Семен. — Но он мне все равно не нравится.

— Меня зовут Ксения Огнева, — представилась девочка, проигнорировав слова Семена. — Я староста класса. Прошу простить за столь грубую проверку, но нам хотелось бы, чтобы вы сразу поняли, куда попали. Это не просто обычная, ничем не примечательная школа, это место настоящих боевых действий, будьте готовы к постоянному соперничеству и тому, что вас попробуют избить или унизить.

— В школе? — уточнил я. — Избить и унизить?

— Именно, — серьезно кивнув, подтвердила девочка.

— А как же камеры? — уточнил один из новичков. — И учителя? В моей предыдущей школе подобное не поощрялось. И с нарушителями всегда разбирались очень строго.

— Это имперская школа, — напомнила Ксения, приподняв бровь. — Какие еще камеры? А учителя конечно же вмешаются, но для этого они должны быть в пределах видимости. В нашей школе они очень редко успевают к началу или середине безобразий. Обычно подходят ближе к концу.

«Это похоже на неудачный розыгрыш, — нахмурился я. — Дети всегда склонны к преувеличению, вероятно, они и сейчас просто гиперболизируют школьные проблемы, переведя их в разряд нерешаемых. Считают, что нет ничего страшнее двойки по математике, разбитого стекла или строгого учителя. Однако стоит им немного повзрослеть, и, столкнувшись с реальными сложностями, они осознают, насколько мелки их школьные проблемы».

Несмотря на то что сегодня был всего лишь первый день учебы, который вроде бы предполагал легкие вводные занятия и отсутствие серьезной нагрузки, прошел он довольно насыщенно.

В первой половине дня мы познакомились с учителями, которые будут вести у нас предметы. В местной начальной школе, как и на Земле, все дисциплины четыре года обучения преподаст один учитель, в средней же каждый предмет ведет специалист в своей области, ведь предметы, как правило, становятся сложнее и сложнее. Именно благодаря этому знакомства были интересны не только новичкам, но и остальным ученикам.

Обнаружилось несколько непривычных для меня обстоятельств.

К примеру, я удивился тому, что физическую подготовку будет вести не один, а сразу три преподавателя. Зачем столько? Класс же не особо большой?

Еще одним удивительным моментом, только уже из другой плоскости, стал неизвестный мне ранее предмет «Слово Божье», а также преподаватель, который должен его вести. Им оказался престарелый сухонький, немного лысоватый священнослужитель с добрыми глазами.

Он рассказал нам несколько забавных историй из священных книг и показал, что представляет собой сила церковников. Именно это меня и поразило.

Не используя магическую энергию (это я ощущал очень четко), ему удалось зажечь в своей руке огонь. Из его слов следовало, что сила священнослужителей основывается на вере в Спасителя. Именно поэтому данный вид способностей назывался «магией веры».

Признаюсь, я был действительно поражен, и предмет меня искренне заинтересовал. Одно дело читать об Аватаре Спасителя и понимать, что где-то в этом мире есть Бог, и другое дело — видеть этому живое подтверждение. В общем, меня очень заинтересовало это направление, ведь оно может помочь одному нормалу, идущему по пути воина, стать магом? Стоит об этом хорошенько подумать…

Ученики имперской школы обедали в большой, торжественно украшенной столовой, где у каждого имелось свое персональное место. Столы, рассчитанные на четырех человек, были сервированы приборами и имели аккуратные таблички с фамилиями и именами.

Найдя свое место, я присел за стол и оказался в компании двух девочек и одного мальчишки.