Окно напротив

- Хорошо. – Он остановил меня жестом руки. – Только ступай осторожно, сразу на подножку, иначе обожжешься.



От беглого взгляда брошенного им на мои бледные ноги я смутилась еще сильнее. Как же эти женщины из рекламы умудряются так элегантно запрыгивать на Харлей? Все эти мотоциклы такие огромные! Даже наши отечественные.



Не смело ступив на подножку, я вцепилась в Серегины плечи, подтянулась, перекинула ногу и неуклюже уселась. Пожалуй, косматые чешуйчатые носороги сделали бы это грациознее! Но что поделаешь, такой уж пассажир достался сегодня водителю. Придется ему потерпеть.



Мотоцикл, кажется, даже не заметил тяжести моего тела. Серега повернул ключ в зажигании, резво топнул, и железная махина громко заурчала.



Ловко спрятав ногой ножку стартера, Донских повернул ручку зажигания, и мы двинулись с места. Плавно, но меня все равно потянуло назад. Ойкнув, я обхватила его за талию, забыв о смущении.



Обнимать его было непросто. Сердце гулко затрепетало в груди, тело прошил сильнейший электрический разряд. Я вдруг испугалась, что он ощутит, как дрожит мое тело, и замерла.



Что со мной такое?



Совсем забыла, как нужно дышать..



Лови воздух губами. Еще одна попытка. Ну, почему не выходит?



Горячий жар прилил к щекам, сделав их возмутительно пунцовыми.



Задыхаясь, я опустила голову и осторожно прижалась лицом к его спине. Вибрации двигателя отдавались эхом в его позвоночнике. Сладкая тянущая истома охватила всё моё тело. Мне показалось, что я помешана от счастья. Все звуки перестали существовать.



А если мне просто почудилось, что я ему нравлюсь? Тень сомнения вдруг промелькнула в моей голове и тут же унеслась прочь. Но, иначе, зачем бы он пришел, а потом носился со мной и моей мамой по всей больнице? А его улыбка, его взгляд… То ночное свидание, от воспоминаний о котором бегут мурашки… Это мало похоже на братские отношения. Пожалуй, и как бы удивительно это ни звучало, но я ему всё-таки симпатична.



Мы выехали на тропинку и двинулись вдоль леса. Потоки встречного ветра нежно перебирали мои непокорные волосы, закручивая их в огненно-красные спирали.



- Думаешь, стало лучше? – неожиданно громко спросила я, имея в виду его работу по переделке мотоцикла.



- Не знаю, вроде ни черта подобного! – радостно крикнул он мне в ответ, поняв, о чем я говорю, буквально с полуслова.



Не решаясь взглянуть на Серегу, я тихо уткнулась носом в его футболку и осторожно вдохнула запах. Моя земная оболочка тут же перестала существовать. Я больше не чувствовала свои пальцы. Душа взлетала к небесам.



Это странное и неожиданное знакомство словно развязало в моей душе какой-то узел, отпустило на волю чувства и эмоции. В сердце расцветал прекрасный цветок.



Вот он, настоящий вкус жизни: в этом ветре, ласкающем кожу, в диком рёве мотоцикла, поднимающего клубы серой пыли на дороге возле леса, в этом сильном человеке, к чьей спине так тепло и уютно прижиматься, сидя позади. Один этот миг стоит всей жизни.




- Держись! - прокричал он.



Я сцепила пальцы на его животе и посмотрела на небо. Солнце было еще высоко. Яркие лучи лились сквозь густую шапку разлапистых сосен ослепительными мириадами, раскрашивая нас своим светом. Усыпанное белоснежными ромашками поле вдали сверкало точно ожерелье из белого агата и жемчуга. В воздухе приятно пахло сахаристой сосновой смолой. Мне вдруг захотелось прикоснуться к каждому листочку и травинке, обнять могучие деревья, нырнуть с разбегу в пушистое цветочное облако. Природа вокруг нас просто взрывалась от красоты!



Наконец, мы свернули с тропинки в поле, и густой дым из выхлопной трубы скрыл нас ото всего мира.



***



Мы лежали на влажной от дождя траве, нагретой нашими телами. Среди бесчисленных желтых глазков ромашек расцветали мои мечты.



- Почему ты не хочешь поступить в медакадемию? – спросил Серега, глядя на небо.



Тучи быстро рассеивались, словно и не было этих могучих тяжелых капель, промочивших одежду насквозь. Солнце улыбалось так ласково, будто хотело опуститься и прилечь рядом.



- Очень хочу, - прошептала я, наблюдая, как колышется тоненькая травинка, зажатая в его зубах.



- Тогда ты должна попробовать поступить.



- А с кем я оставлю маму?



- Можно попробовать перевезти её в город.



- Она не захочет. И скажет, чтобы я сначала доучилась в медучилище.



- А чего ты сама хочешь?



Я открыла рот и застыла, поняв, что теряю почву под собой. Мне и самой было не ясно, чего хочу. Остаться в этом захолустье, трудиться в местной больнице медсестрой или уехать в город, чтобы научиться спасать жизни людей? В моих слабых руках была вся моя судьба, и в них не было ничего кроме воздуха.



- Мои желания не самое главное…



- Есть еще ответственность за маму, я помню.



- Вот, видишь.



- Я скоро уеду. – Его голос донесся откуда-то издалека, с таким звуком обычно рушатся надежды, которые только начали принимать почти осязаемые формы.



- Знаю, - прошептала я, чувствуя, как несколько сантиметров, разделявшие нас, превращаются в пропасть.