Окно напротив

- Когда она приходила? – спросил Сергей, бросая взгляд на бумаги и фотографии, разбросанные по столу Лисовского.



Макс выпрямился и взглянул на часы.



- Полчаса назад. Спрашивала тебя у дежурного, оставила свой номер телефона.



Донских, прежде обрадованный внезапным появлением на горизонте бывшей жены, теперь вдруг всерьез забеспокоился.



- Не говорила, может, что-то стряслось?



- Я как раз столкнулся с ней на выходе, она, кажется, немного нервничала.



Сергей заерзал на стуле, гадая, что могло так расстроить Марьяну. Проблема была в том, что он совершенно ничего не знал о том, как складывалась её жизнь в последние годы.



Глупо было тогда рубить все концы, пытаясь пережить расставание, ведь воспоминания об их счастливых временах навсегда поселились в его сердце. Развод ничего не изменил, скорее, наоборот, нанес его душе еще большую рану. Они не виделись уже шесть месяцев с их случайной встречи в больнице, и ему казалось, что он до сих пор живет памятью этого дня.



Он взглянул на блаженное выражение лица Макса Лисовского. Светлые волосы, хитрые серые глаза, подтянутая фигура. Да, такой мужчина мог бы ей понравиться. К своему удивлению, Донских вдруг почувствовал неприятный укол ревности.



- Эта девушка, - ухмыльнулся Макс, - она твоя знакомая?



- Да, - сухо ответил Сергей и отвел глаза.



- Если вы с ней… это самое, то я отвалю. Но если нет, то… Просто когда она появилась там, в дежурке, я даже опешил: что за роза среди навоза! Эти волосы – просто взрыв цвета, а в сочетании с сумасшедшей кислотной шубой…



- Заткнись, - вдруг прервал его Донских и пошарил по карманам.



- Уже. – Макс недовольно растянулся в кресле. – Вечно все красотки оказываются твоими пассиями.



Сергей нашарил в кармане сигареты. Ему казалось, что он задохнется, если не выкурит немедленно парочку.



- Она – моя бывшая жена.



- Воу, - Максу стало жутко неловко. Он никогда не видел следователя Донских таким задумчивым и хмурым. Даже анализируя факты по делам, находящимся в работе, тот непременно шутил. Цинично, колко и порой бесстыдно.



- Вот именно.




– Прости, не знал, что ты был женат.



- Это было, когда ты еще под стол пешком ходил.



- Не думал, что ты такой старый.



- Не суй свой нос.



- Хорошо, извини, что говорил про нее… В общем, она реально горячая штучка. Прости, прости!



Макс заржал, провожая взглядом хмурого Донских с сигаретой, зажатой в зубах. Тот покачал головой и скрылся в дверях.



И что такая куколка могла найти в этом угрюмом сосредоточии вселенской скорби, в этом грубом вместилище цинизма?



- Есть новости по делу душителя? – вдруг спросил Сергей, снова внезапно появившись на пороге кабинета.



- Похоже, он действительно затаился, - ответил Макс.



- Вот черт.



- Наверное, заметил усиленное патрулирование и залег на дно.



- Черт, - повторил Донских и хлопнул дверью.



- Жаль, - пропел Макс, - хорошая была девушка, я даже срисовал ее номер. А что за волосы…



- Бля, - донеслось из-за двери, - да, я всё слышу!



- Молчу, - буркнул Лисовский, развернулся к столу и склонился над фотографиями задушенных девушек.



Тот, кто убил их, действовал хладнокровно.



- Интересно, пропала ли эта гнида навсегда, - подумал опер, - или объявится вскоре в другом районе? Как, вообще, можно было сотворить подобное? Ради пары сотен рублей, золотых сережек или телефона. Нужно быть просто последней мразью, без чувств, без совести, без капли сострадания.



Он тяжело выдохнул.



С фотографий на него смотрели девушки, застывшие в неестественных позах. Белые лица, синие безжизненные губы, холодные руки.