Осенний Лис

– Какой ещё браслет?

– Теперь-то какая разница, – безразлично сказал Жуга. – Всё равно отняли, сволочи. А что, я угадал?

– Почти, – кивнул тот, и Жуга сдавленно выругался, когда верёвка затянула шею.

Оба снова умолкли, на сей раз надолго. Жуга морщился и кривился, силясь продрать колтун на ресницах, но без толку.

– Снаружи что? день? ночь? – спросил вдруг он. – Здесь вообще видно хоть что-нибудь?

– Очень даже видно.

– Куда нас засадили?

Зерги осмотрелся, насколько позволяла верёвка.

– Маленькая такая каморка, – наконец сказал он, – шесть шагов на пять… потолок низкий… Дверь вроде крепкая… Что ещё?

– Окошко есть?

– Нет.

– А дыры какие-нибудь?

– Не так чтобы много. В стенах разве что.

– Дверь не скрипит?

– Вот уж не знаю. Не выходил я. Да и что тебе с того скрипа?

– Как сказать! Петли дверные многим скрипят, многим – поют… Гм… корабль… – некстати вдруг пробормотал Жуга и умолк.

– Что делать будем?

– Для начала не худо бы от верёвок избавиться, а там видно будет.

– А получится? – засомневался Зерги. – Тут и шевельнуться больно. Или придумал чего?

– Может, и придумал. Спробовать хочу одну штуку, вдруг получится. Только молчи и не рыпайся, если что.

На мгновение Жуга умолк, прислушиваясь, и вдруг принялся тихонько насвистывать, морщась от боли в разбитых губах.

– Эй, ты чего?.. – насторожился Зерги, но травник лишь мотнул головой: «Не мешай».

Жуга медленно перебирал созвучия, меняя тон и высоту. Длинные и короткие звуки шли чередой, без всякого смысла и порядка, пока постепенно не осталось всего три ноты. Казалось, Жуга заблудился в этих звуках, без конца повторяя одно и то же, но шло время, и Зерги неожиданно поймал себя на том, что простенький мотивчик всецело его захватил. Было в нём что-то влекущее, некий непонятный ни уму, ни сердцу зов. Зерги задумался, соображая, что бы это значило, и в этот миг его босую ногу тронули холодные когтистые лапки.

…Истошный визг разорвал тишину, резанул по ушам. Жуга выругался, стиснул зубы и так резко вскинул голову, ударив Зерги в затылок, что чуть было снова не лишился чувств. Зерги прикусил язык и смолк. Когда боль в голове утихла, Жуга обнаружил, что один глаз у него открылся, хотя и не полностью.

– Нет худа без добра… – пробормотал он и прислушался. Снаружи было тихо – похоже, на шум в каморке не обратили внимания. Жуга вывернул шею и покосился на мальчишку. Тот всхлипывал и трясся.

– Что стряслось?

– К-крыса… – выдавил он.

– Всего-то? – Жуга скривился. – Я уж думал – медведь пришёл.

– Н-ненавижу!

– Медведей?

– К-крыс!

– Мог бы сразу предупредить. Орёшь как девчонка…

Он почувствовал, как напряглась и вдруг расслабилась мальчишечья спина, вздохнул и медленно принялся высвистывать всё с начала.





* * *


Это был огромный сумрачно-серый крысюк с надорванным ухом и колючими бусинками глаз на умной зубастой морде – не иначе местный корабельный патриарх. Зерги содрогнулся:


– Господи… ну и тварь!

– Молчи.

Неслышный и почти незаметный в полутьме, крыс теперь сразу направился к Жуге, взобрался ему на плечо и принялся за верёвку. Он возился там, тяжёлый, неприятно тёплый, задевая Зерги то лапой, то хвостом; Жуга чувствовал, что мальчишка с трудом сохраняет неподвижность. Наконец петля на шее ослабла. Зерги вздохнул было с облегчением, но крыса занялась вторым узлом, и он снова стиснул зубы. Манящий пересвист давно умолк, казалось, крыса сама знает, что делать. Узел за узлом, петля за петлёй – работа двигалась медленно, и прошло, наверное, четверть, а то и все полчаса, прежде чем с верёвками было покончено. Крыса спрыгнула на пол, осмотрелась, как бы желая убедиться, что дело сделано, и лишь после удалилась.

– Наконец-то! – Зерги повернулся к Жуге. – Ой… у тебя лицо в крови.

– Да знаю, знаю… – поморщился травник, разминая пальцы. Кровь жаркой волной хлынула в занемевшие руки. Жуга плюнул на ладонь, протёр глаза и огляделся.

В каморке было грязно и тесно. Низкая квадратная дверь, вся перекошенная, с широкой полосой сыромятной кожи вместо петель не выглядела прочной, скорее наоборот. В бесчисленные щели тянуло холодной сыростью. Снаружи было сумрачно.

– Это уже рассвело или ещё не стемнело?

Зерги пожал плечами:

– Не знаю. Рассвет, наверное… Ты что, дверь ломать собрался?

Жуга покачал головой:

– Наружу лезть резона нет: только нашумим попусту. Да и кто знает, сколько их там? Подождём. Должны же нас прийти проведать.

– А как придёт, то что?

– Там видно будет. – Он посмотрел на своего спутника.

Ученик колдуна сидел, поджав ноги, маленький, щуплый, сосредоточенно счищал с рукава грязное пятно. Сам рукав оторвался и висел на ниточках. Под глазом у Зерги набух синяк, нос был расцарапан, но в целом парнишка, похоже, не очень пострадал.

– Замёрз, стрелок?

– Есть немного, – кивнул тот. Поднял взгляд. – Жуга…

– Что?

– Эта крыса… – Зерги замялся. – Я никогда ничего подобного не видел. Где ты учился магии?

– Я нигде не учился.

– Так не бывает.

– Бывает, – буркнул Жуга. – Я же не виноват, что от рождения такой. Чем спорить зря, рассказал бы лучше про учёбу. Авось и я чего пойму.

– Магия – штука сложная, – помедлив, сказал тот, глядя в сторону. – Если б ты знал, чего там только нет… Магия камней. Руны. Магия стихий, чисел, растений… Кое-что я умею, про другое слыхал, но чтоб такое! Как ты это делаешь?

– Долгая история. Как-нибудь расскажу.

– И всё-таки?

– Ну… крысы мне кое-чем обязаны. Я просто позвал, а она уж сама догадалась, что к чему.

– Ой ли? – усомнился мальчишка. – Тупая зверюга, и вдруг – сама… Бр-р… – Его передёрнуло.

Жуга усмехнулся:

– Самые умные крысы никогда не попадаются в ловушки.

– Магия имён… – задумчиво проговорил Зерги. – Надо же! Колдуны годами бьются, чтобы истинное имя вещей узнать, а ты вот так, походя, у какой-то крысы… Тот посвист и есть имя?

– Угу.

– Гм… постой! – Он нахмурился. – Ты ведь про Гаммельн говорил…

Ответа не последовало. Зерги обернулся и успел увидеть, как Жуга тенью проскользнул к двери и замер. Показал рукою: «Молчи». Зерги кивнул и лишь теперь заслышал шаги. Звякнул засов, в каморку хлынул серый свет. В дверном проёме показалась голова. Внутри было темно, и вошедший даже не успел понять, что происходит. Жуга шагнул вперёд. Взмах руки, короткое кружение – и моряк ничком рухнул на пол. Кувшин выпал из его руки и с грохотом разбился. Вода разлилась по доскам. Жуга досадливо поморщился и повернулся к Зерги.

– Дай верёвку.

Оглушённый, моряк лежал без движения, и вдвоём они быстро связали его по рукам и ногам. Это был незнакомый белобрысый детина, рослый и довольно сильный. Жуга даже подивился, как это ему удалось свалить такого одним ударом, но вскоре понял, в чём дело: от упавшего за несколько шагов крепко разило пивной кислятиной. Зерги скривился.

– Чего нос воротишь? – усмехнулся Жуга, затягивая последний узел. – Считай, нам повезло – если уж этот так набрался, может, и остальные не лучше. Ч-чёрт, ножа нету… Поищи в карманах.

Зерги выглянул наружу, притворил дверь, вздохнул над разбитым кувшином и взялся выворачивать карманы широких матросских штанов. Отыскались там только трубка и пара монет. Жуга сдёрнул напоследок с ганзейца широкий кожаный ремень с медной пряжкой и намотал на руку.

– Ты как? Идти можешь? – обернулся он к Зерги. Тот кивнул. – Вот и ладно. Вставай. Только держись в стороне, если что.

С этими словами он распахнул дверь и первым полез наружу.