Ошибка леди Эвелин

– Молодчина! – радостно выкрикнула я, но тут же прикрыла рот рукой.

Не хватало еще, чтобы кто-то услышал.

Огонь пыхнул искрами, загудел, зашумел, подкатился к самой решетке и с любопытством выглянул сквозь ее прутья.

Я протянула руку и провела над пляшущими язычками.

– Спасибо. Ты мне очень помог, – шепнула новому огненному другу, разворошила угли, проверяя, не осталось ли где следов серой ткани, и довольная пошла спать.





***


Утро снова выдалось пасмурным. Тучи, нависшие над столицей, со вчерашнего дня так никуда и не делись. Неповоротливая карета герцогини медленно ехала по лужам Ахвен-штрассе, а ее на скорости обгоняли огромные мобили и крытые механические пролетки, из-под колес которых летели грязные брызги.

Я смотрела в окошко на хищные очертания мобов, и представляла, каково это – сидеть в большом комфортабельном салоне и наблюдать за миром сквозь узкие стекла его окон. У нас в Аухвайне современных мобилей было немного. Точнее, всего три: один принадлежал мэру, второй – главному магу, ну а третий был у городского богача лорда Сиверса. А вот в Амвьене мобами пользовались и дворяне, и зажиточные торговцы, и даже кое-кто из духовенства. Правда, большая часть служителей Единого, как и высшая аристократия, все же придерживалась старых традиций, и не признавала никаких новшеств. Старомодные упрямцы, что с них взять?

А вот я мечтала, что когда-нибудь однажды мне повезет прокатиться с ветерком на самом новом, самом быстром из всех существующих – «Эшлице». Эх, и почему леди Шарлотта так настойчиво цепляется за прошлое? С ее деньгами можно было бы купить сразу несколько мобилей, и менять их хоть каждый день. В понедельник, например, ездить на огромном «Ашвице», во вторник – на юрком «Броке», в среду…

Я так замечталась, что не заметила, как мы доехали до Аустер-вайне – улицы, где располагались самые известные Кроненгаудские Дома мод и магазины для богатых. Мы уже были здесь три месяца назад, когда я только переехала в Амвьен. Тетушка тогда заказывала для меня несколько платьев в известном на всю империю Доме Вандербау, но сейчас мы остановились рядом с другим зданием, помпезным и вызывающим, с импозантным швейцаром на входе и с изящными манекенами в витрине. И это не считая четырех этажей, красного мраморного фасада, черных колонн при входе и позолоты на портике. А завершала бьющее в глаза великолепие сверкающая надпись, скользящая по фронтону магическими огоньками – «Модный Дом Ривери».

– Эвелин, – посмотрела на меня леди Шарлотта, и я поторопилась подать ей руку. – Не спеши, моя дорогая, – спускаясь на залитую водой мостовую, напомнила тетушка. – Иди медленно, не забывай об осанке и о своем высоком происхождении.

Она отпустила мою ладонь и, держа трость немного на отлете, пошла к украшенным позолоченной ковкой дверям Модного Дома. Я двинулась следом, с иронией размышляя, о каком высоком происхождении может идти речь. Моя семья принадлежала к захудалому дворянскому роду, в котором, как в той поговорке, младший сын у младшего сына наследовал дырку от калача. И я слишком хорошо знала собственную родословную, чтобы проникнуться тетушкиными словами. Правда, спину все же выпрямила.

– Ваша светлость.

Высокий пожилой швейцар торопливо распахнул перед нами дверь и согнулся в подобострастном поклоне. Пуговицы на форменном сюртуке блеснули тусклой бронзой, напомнив мне о лежащей в кармане монетке.

– Добро пожаловать в Ривери, миледи! – разогнувшись, пробасил старик.

Леди Шарлотта даже не заметила этого приветствия. Тетушка королевой вошла в полукруглый холл, а я в который раз поразилась тому, насколько величественно она выглядит. Изящная, с идеальной осанкой и с такой же идеально уложенной прической, герцогиня казалась невероятно красивой, даже несмотря на возраст.

Стоило нам войти в просторный, отделанный черным мрамором холл, как тут же раздался высокий, похожий на женский голос.

– Леди Штолль, какая честь! Несказанно рад видеть вас в стенах Дома Ривери!

Из-за колонны нам навстречу кинулся невысокий человечек в сверкающем синем костюме. Интересно, он всех своих клиентов тут поджидает, или это только нам так повезло?

– А эта очаровательная молодая леди…

Он не договорил. Взгляд ярко-зеленых глаз пробежался по мне с ног до головы и замер на лице, впиваясь в него так цепко, что мне даже показалось, будто я чувствую прикосновение тонких паучьих лапок.

– Леди Эвелин Браге, – представила меня герцогиня. – Моя племянница. Эви, это мэтр Ривери, главный модельер Дома.

– Рад, очень рад! – снова повторил человечек и ловко облобызал ручку леди Шарлотты, а потом так же ловко склонился над моей.

На меня пахнуло сладкими духами с отчетливыми нотками пачулей. Помню, матушка как-то обмолвилась, что пачулями благоухают только падшие женщины, и я задумалась, что можно сказать об использующем столь «яркие» духи мужчине.

– Мэтр Ривери, леди Браге нужно подобрать несколько платьев, – тихо сказала герцогиня.

– Разумеется, миледи, – подхватился человечек.

Его лысая яйцеобразная голова блестела почти также ярко, как и бесчисленные бусинки, нашитые на ярко-синюю ткань сюртука, а маленькие, похожие на женские, ручки беспокойно дергались. Так, будто тянули невидимую нить. Да мэтр и сам напоминал паука, беспрерывно ткущего свою паутину.

– Вы же знаете, наши коллекции пользуются неизменным спросом и считаются одними из лучших в империи. Сюда, пожалуйста, – суетился Ривери, забегая вперед и распахивая двери в большой выставочный зал. – Анна! – негромко позвал он, и «нить» в его пальцах забегала еще быстрее. – У нас посетительницы.

На его зов из-за тяжелого бархатного занавеса появилась немолодая, но очень ухоженная тера. Светло-синий костюм сидел на ней, как влитой, приоткрывая ноги в дорогих шелковых чулках. Прическа была уложена волосок к волоску, кожа на лице сияла, и только мелкие, едва заметные морщинки в уголках глаз и на лбу выдавали истинный возраст женщины.

– Анна Варде, старшая продавщица, – представил теру Ривери, обращаясь исключительно ко мне.

Да оно и понятно. Герцогиня, судя по всему, была здесь частым гостем.

– Миледи, – коротко поклонилась тера Варде.

– Коллекцию «Бре-а-дорен», – посмотрел на нее Ривери. – Живо! Присаживайтесь, леди Штолль, – обратился он к герцогине, указывая на стоящие вдоль стены кресла. – И вы, леди Браге. Демонстрация моделей начнется через минуту.

Мы уселись в мягкие, удивительно удобные кресла, на маленьких столиках рядом с ними тут же появились поданые слугами прохладительные напитки и легкие воздушные печенья, а спустя несколько минут занавес поехал в сторону, и на подиум вышли девушки в невероятных нарядах. Юные теры проплывали мимо нас, останавливались, томно смотрели из-под полей шляпок, а я глядела на них во все глаза, от восхищения забыв, как дышать.

Разноцветный струящийся шелк, мягкий, глубоких синих оттенков бархат, шуршащая бордовая и золотая тафта, воздушная белая кисея – все это великолепие принимало самые причудливые формы, превращаясь то в вечерние платья со шлейфом, то в смелые, длиной чуть ниже колена балахоны, какие носили певицы из кабаре «Зордакс», то в легкие утренние наряды, поражающие воображение своей изысканной красотой. А потом появилось оно. Платье. Белое вечернее платье, глядя на которое хотелось задержать дыхание и любоваться, любоваться, любоваться… Маленькие рукава-фонарики, приталенный лиф, небольшой кружевной воротничок. Наряд был невероятно изящным и беззащитно-милым, если подобное выражение можно применить к одежде.


Я смотрела на него и понимала, что оно идеально. И даже представляла, как выглядела бы в этом нежно-зефирном великолепии. Эх, если бы у меня были собственные деньги! Пальцы снова нащупали монетку, и та показалась мне удивительно теплой, даже горячей. Интересно, отчего она нагрелась?

– Тебе что-нибудь понравилось, Эви? – негромко спросила тетушка, когда все девушки выстроились на подиуме.

Я молча кивнула, все еще раздумывая над странным «поведением» монетки.

– Назови номера, – не отставала герцогиня, и мне пришлось переключиться на происходящее.

Это что, какой-то экзамен? В прошлый раз леди Шарлотта ни о чем меня не спрашивала, просто выбрала несколько нарядов и заставила их примерить.

– Первое, третье, четвертое и седьмое.

– Отнесите в примерочную, – кивнула старшей продавщице герцогиня.

Та записала что-то в блокнот и исчезла, вслед за ней исчезли и демонстрировавшие модели девушки, а вскоре нас пригласили за ширму, где уже ждали отобранные мной наряды.

– У тебя неплохой вкус, Эви, – одобрительно сказала герцогиня, когда я примерила все платья, и в ее голосе я расслышала удивление. – Даже странно, учитывая, в каких условиях ты росла. И ты точно чувствуешь, что тебе пойдет, а что – нет. Большая редкость. Вот это белое особенно хорошо, – расправив посаженную на шелковую подкладку кисею, – добавила герцогиня. – Прекрасный выбор.

Она задумчиво посмотрела на меня, словно решая что-то в уме, и перевела взгляд на старшую продавщицу.

– Скажите мэтру, что мы возьмем все.

– Да, миледи, – улыбнулась та и после маленькой паузы добавила: – Могу я предложить леди Браге еще одно платье? Оно не выставляется для показов, но, мне кажется, вы должны его увидеть.

– Платье?

Леди Шарлотта чуть нахмурилась.

– Думаю, леди Эвелин вполне хватит тех четырех, что мы отобрали.

– Но это – совершенно особенное, оно будто создано для леди Браге, – не отступала Анна. – Тем более что оно идеально подойдет для бала по случаю приезда нового наместника. Вы не слышали? – видя мое недоумение, спросила она. – Лорд Скорса вчера подал в отставку, и на его место из столицы империи нового наместника назначили, лорда Дантера. А вот и платье, – отвлеклась она и взяла из рук помощницы невесомый серебристый наряд. Он напоминал крылья стрекозы – такой же воздушный, переливающийся и словно бы трепещущий от малейшего дуновения.

– Значит, об этом уже всем известно, – разглядывая каскадами спускающиеся воланы, задумчиво сказала герцогиня.

Она выглядела странно отрешенной, как будто мысли ее были далеки и от платьев, и от нас с терой Варде.

– И что говорят?

– Леди Шторм обмолвилась, что он из дартов и прислан к нам в Амвьен, чтобы навести порядок. А леди Сильвия Броде сказала, что лорд Дантер занимал высокое положение при дартском дворе. Да-да, это сюда, – поправила она оборку. – И пояс чуть передвинуть.

Анна ловко застегнула ряд маленьких пуговиц и отошла в сторону, позволяя мне увидеть свое отражение, а герцогиня нахмурилась и с силой оперлась на трость.

– Как вам, миледи? – спросила меня тера Варде.

– Очень красиво, – прошептала, глядя на нежный шелк, окруживший меня невесомым облаком.

Что ж, Анна была права. Платье действительно оказалось особенным и невероятно мне шло. Леди Шарлотта тоже это увидела.

В глазах ее мелькнул опасный огонек, тонкие губы плотно сжались, и герцогиня стала похожа на хищную птицу, выслеживающую в поле свой «обед».

– Хорошо. Мы его берем, – рассматривая мое отражение в зеркале, сказала она. А потом тихо добавила: – Возможно, это именно то, что нужно.

И мне почему-то почудился в ее словах какой-то двойной смысл. И сердце неприятно заныло, совсем как в тот день, когда герцогиня Авенау приехала за мной в дом леди Вонк.





***


Обратно возвращались по одной из центральных улиц. Тучи висели так низко, что, казалось, еще немного, и они попросту раздавят город. Что сказать? Весна, как и всегда в Кроненгауде, не задалась. Вместо ожидаемого тепла и буйного цветения – бесконечные дожди и сырость. И даже свежая зелень листвы смотрится темной и неприветливой, словно сама до конца не верит в скорое наступление лета.

– Эви, тебе понравилось у мэтра Ривери?

Леди Шарлотта посмотрела на меня и едва заметно нахмурилась. Я уже давно заметила, что герцогиня не любит излишне проявлять эмоции. У нее все сводится к полутонам и недосказанности – что в одежде, что в мимике, что в поведении.

– Да, тетушка, – быстро ответила на простой, казалось бы, вопрос.

Вот только расслабляться было рано.

– А сам мэтр? Что ты о нем думаешь?

Острый взгляд впился мне в лицо. И снова этот хищный блеск, и снова чернота кажется опасной.