От стажера до ведьмы

Правда, вот жениться на такой желающих мало. Нужно быть как минимум не глупее, а кому это понравится? Рядом с дурой ты всегда орел, а тут… тут еще перья повыщипывать могут.

– Оба раза на конференциях?

Валя всхлипнула, шмыгнула носом – и слова полились потоком.

Ну да. Ситуация была именно такой.

Год близился к завершению, диссертация хоть и была готова, но ее ж еще и защитить надо, а тут без связей и знакомств никак. На этом этапе все зависит от научного руководителя.

Намеков Валя не то что не понимала, она их просто не видела. Поэтому профессор высказался прямым текстом. Мол, не хочешь по-хорошему, останешься без диссертации.

На вопрос, понимает ли он, что у нее муж, ответил, что тоже женат. И никаких последствий ему не нужно.

Уж извини, дорогуша, но разводиться тут никто не собирается, переспали – и разошлись. Хочешь не хочешь, а все равно придется.

Альтернатива?

Вылетишь с кафедры в три счета.

Аспирантура закончена? Диссертация не защищена? Мест нет! Сокращение!

Второй вариант куда как приятнее. И защита пройдет как по маслу, и булочка найдется. В частности, тепленькое место и даже ставка преподавателя. Хочется ведь?

Хотелось. Но кололось.

И профессор, доктор наук и еще куча регалий, нанес последний удар. Муж не узнает. Никогда.

Или… если Валя все-таки откажет, он сделает так, что Олег узнает обо всем. Что у них было, как было… во всех позах и подробностях.

Не было? А кого это будет интересовать? Ложки найдутся, осадок останется…

Валя решила посоветоваться с мамой. Та сказала, что выбора нет. Выбирать, конечно, дочке, но стоит ли из-за сомнительного целомудрия рушить свою жизнь?

Ну, потерпит пару раз, с Вальки не убудет. Зато жизнь обеспечена на несколько лет вперед. А Олег… что – он такой безгрешный? И никого? И никогда?

Девственником достался, да?

Уговоры сделали свое черное дело.

Валя махнула рукой и согласилась. Хотя не стоило, вот уж факт. И продавать себя – неприятно, и удовольствия никакого, а теперь еще и Олег…

– Я не думала, что я его потеряю, – размазывала сопли жертва убеждений.

Вот, теперь она не врала.

И что с ней делать, с дурой?

Ирина подумала.

– Знаешь, можно бы сказать мужу, что научный руководитель сделал тебе неприличное предложение.

– И?

– Ты его не приняла. Крутила хвостом, посылать его было страшновато, а потому… У вас там банкет или что-то такое было?

– Да, нечто вроде.

– Вот. К примеру, ты договорилась с какой-нибудь девушкой и провела ночь у нее в номере.

Валя задумалась.

– Есть такая… Танька Семкина. Мы вместе учились… Сейчас я ей позвоню.

– С моего телефона, – остановила Ирина.

– Почему?

– Потому что потом ты ей позвонишь в первый раз. Со своего номера. Поняла?

Валя закивала.

– Спасибо.

Ирина взяла телефон. Подошла к двери. Нет, никто не подслушивает.


– Ты поняла, что ей говорить?

– Да.

– Набирай номер. Я постерегу, чтобы никого не было…

Валя отчаянно закивала и принялась договариваться.

Ирина задумалась. Правильно ли она делает? С одной стороны, она сейчас врет. И покрывает чужое вранье, и вообще… это нехорошо. Подло как-то. Гаденькое ощущение. С другой стороны… в главном-то они не врут. Ни Валя, ни Олег.

Любят они друг друга. До слез, до соплей, до слюней… может, они потом свой мир с кем-то другим и построят. Но вот здесь и сейчас она точно понимает – это их судьбы. Их… Друг без друга у них многое может получиться. Диссертации, семьи, дети… только счастья не получится. Дура эта Валя. Дважды дура, что мать послушала, трижды дура, что поддалась на провокацию…

Хорошо ли ей помогать врать, Ирина не знала. Она вообще не оценивала ситуацию, как хорошо – плохо, скорее, как правильно – неправильно. Вот сейчас ей хотелось помочь заплаканной дурочке. И это было правильно.

– Я все.

– Ты хоть понимаешь, что второго шанса не будет?

Валя закивала.

– Да. Спасибо…

– Сопли вытри. Сейчас я поговорю с Семеном… Подожди пока здесь, что ли?

Валя кивнула.

Ирина выглянула за дверь. Семен беседовал с какой-то теткой посреди коридора.

Ирина пригляделась. Вот полтинник в евро против гнутой подковы – это и есть та самая Жаба…

Невысокая, полненькая, но не расплывшаяся, а такая, крепко сбитая. Правда, непропорциональная. Торс длинноват, ноги короткие, попа обвисла, да еще стрижка неудачная, она зрительно удлиняет череп. Хотя модная, и с цветными прядками, явно дама на себя денег не жалеет, в хорошие парикмахерские ходит…

Одета тоже неплохо. Джинсы, свитер… явно молодится…

Ирина зло прищурилась. Знала она такой типаж, знала… И пошла к коллеге. Походкой от бедра. Просто так, провоцировала ее эта Жаба на что-то резкое…

Давить таких надо! Лучше – танками! Им-то что, они нагадят, отряхнутся и дальше пойдут, а что у людей жизни разбиваются… Да что эти дряни понимать могут?

Ничего. Никогда они ничего не поймут.

– Я всё, – мурлыкнула Ирина.

– Отлично. Знакомься, Жанна Борисовна. Пиркина.

Ирина прищурилась.

– А мы уже заочно знакомы, правда, Жанна Борисовна?

Женщина едва не фыркнула ей в лицо.

– Неужели?

– Да, вы знаете, я столько о вас наслышана, столько наслушалась, – Ирина смотрела прямо в глаза тетке. – Это же вы та самая Жанна Борисовна, которая вот уже тридцать лет спит с заведующим кафедрой?

Тетка аж задохнулась от возмущения.

– Я… я…

Но прежде, чем она успела договорить, Ирина атаковала вновь и вновь. Словно окровавленную шпагу вгоняла в тело врага.

– Та самая, от которой муж ушел, дети сбежали, внуков она никогда и не увидит, а все потому, что любит власть. Только власть и ничего кроме власти. Это ведь так здорово – пакостить людям, правда? Так приятно, так мило, видеть, как они перед тобой корчатся, заискивают… Вы и в семье такое проворачивали. И мужа затравили, он сейчас с другой и счастлив. И это правильно. И дети от вас бегают, и деньги ваши им не нужны. Никакие деньги не окупят подлости и лживости. С чего от вас дочь сбежала? Может, не стоило ее парня травить, как таракана? И пакости ему делать не стоило, и на работе подставлять – тоже? Но у вас ведь был уже выгодный жених, а девчонка влюбиться вздумала… дура. Хорошо хоть жених на вторую согласился, только вот ему такая теща тоже без надобности, правда? Денег даст, а детей у вас нет. И никого нет.

– Ты…

Ирина говорила уже громко и звонко, наотмашь била словами, и плевать ей было, кто там что слышит.

– Я! Я это знаю и ты знаешь… Ты и Валентину оболгала просто потому, что не могла видеть, как она счастлива. Не могла рядом с ней находиться – и не подгадить. Поперек горла тебе чужое счастье! Жаба задавила!

Женщина тяжело задышала, схватилась за сердце.

– Ниже и левее, – припечатала Ирина. – Хватит врать, тебя в космос запускать можно! В террариуме! Ничего у тебя не болело и не болит! И не заболит! Бог к себе такую дрянь еще до-олго не призовет, ты долго будешь жить. Одна жить, мучиться, зубами скрипеть, но жить! Попомни мои слова, мечтать будешь, чтобы хоть кто-то пришел, позвонил, а никого рядом не будет. И церковь тебе не поможет, потому что врешь ты даже на исповеди. Глазки потупишь, а сама думаешь, как бы еще толику власти урвать. Мало тебе!

– Ирина, хватит!