От тебя бегу к тебе

Миновав крупный супермаркет «Сейнсбери», я постучала в ярко-зеленую дверь одного из типовых домиков ленточной застройки, скучившихся в стороне от шумливой дороги. Дверь открылась. Шэрон встретила меня в прихожей с прилизанными пенкой волосами и полотенцем на плечах.

– Ты уже видела Райана Харрисона? – возбужденно поинтересовалась она. – Какой он, а?

– Успокойся. Он не приедет раньше пяти вечера, – сказала я.

Из конца коридора донесся пронзительный вопль.

– Оставайся у раковины, Эми! – крикнула Шэрон через плечо. – Проходи, Нат.

Я прошла вслед за подругой в большую кухню, выходящую окнами в ее уютный маленький сад. За кухонным столом сидел десятилетний сын Шэрон, Феликс – тоже с пенкой на волосах и с полотенцем супермена, завязанным под подбородком, как накидка. Рядом ерзала его сестричка Эми. Ноги восьмилетней дочки Шэрон позволяли ей не сходя с места склоняться и распрямляться над раковиной, пока с ее волос стекали капли воды.

– Вши, Нат, – пожаловалась Шэрон. – У нас у всех завелись эти чертовы вши. – Схватив со стола маленький серебряный гребень, подруга начала расчесывать им густые мокрые волосы Эми.

– Вши? Да ты что! – воскликнула я, водружая на стол свою сумку. – У кого вы подцепили эту дрянь?

– У Лауры Дальтон, тетя Нат, – ответила за Шэрон Эми. Даже в свои восемь лет она сумела нацепить на свое лицо осуждающе-неодобрительное выражение.

– Не факт, что у Лауры Дальтон, – решила быть справедливой Шэрон.

– А у кого же еще? – не сдалась Эми. – Эта Лаура постоянно торчит на детской площадке, тряся своими паклями возле мальчишек. Рано или поздно она должна была заразиться от них чем-нибудь!

– У девчонок тоже водятся вши! – возопил Феликс.

– Платье, которое ты решила у меня позаимствовать, висит на двери спальни, – сказала Шэрон, продираясь гребнем через спутанные узелки в волосах Эми. – Ты не передумала его брать?

– Да пока нет, – пробормотала я и направилась к спальне. За моей спиной снова вскрикнула Эми:

– Ой! Это Феликс во всем виноват. Он вчера поцеловал Лауру Дальтон!

– Я не делал этого! – завопил Феликс.



Я всегда испытываю небольшую зависть, бродя по дому Шэрон. Он такой уютный! Повсюду детские рисунки, фотографии с каникул в рамочках, маленькая пепельница в виде фигурки Гомера Симпсона, которую Феликс вылепил из глины для своего папы Фреда – типичного итальянца, низкорослого, симпатичного и обаятельного. Все эти вещи постоянно мне напоминают о том, что я могу упустить свой шанс завести детей. Бенджамин не решался оставить у меня в квартире даже свою зубную щетку. Что уж говорить о том, чтобы меня обрюхатить…

– Это всего лишь вода, дуреха. Я даже еще не нанесла на твою голову шампунь от вшей! – донесся до меня с кухни голос Шэрон.

И тут я увидела на двери ее спальни заветное платье – красивое, зеленое, шелковое! Я схватила полиэтиленовый чехол и поспешила обратно.

– Ну что, Нат, подойдет? – спросила Шэрон.

– Оно великолепно, спасибо тебе, – поблагодарила я подругу.

– А я надену свое черное «галактическое платье», – сказала Шэрон. – Не последний писк, конечно, но оно меня стройнит и выгодно подчеркивает все нужные места… – осеклась Шэрон, сообразив, что рядом с ней дети.

Эми тотчас округлила свои карие глаза под запененными волосами.

– Мама, ты же вроде бы замужем? А Райан Харрисон не твоего поля ягода! – заявила девочка.

– Где она всего этого набралась в своем возрасте? – озадачилась Шэрон. – Не моего поля ягода… Я люблю вашего папу. Мне просто хочется взглянуть воочию на этого актера… Может, мне еще удастся прикоснуться к нему!

– Сбавь обороты, Шэрон! – хмыкнула я. – Мне пришлось нанять в театр охранников.

Шэрон вытерла руки и открыла дверцу буфетной. На ее внутренней стороне висел настенный календарь с фотографиями Райана Харрисона. Календарь был раскрыт на июле – на черно-белом снимке Райан лежал без рубашки, в одних плавках, на пляже, и по его накаченному брюшному прессу был кокетливо распылен мелкий светлый песок.

– Ты только взгляни, как он тут томится в моей буфетной со всеми этими батончиками «Уитабикс»[3] и сушеной чечевицей… А сегодня вечером я увижу его живьем! Выпьешь бокальчик вина, Нат? – предложила мне Шэрон.

– Я бы с удовольствием, но пора уже возвращаться в театр, – виновато отказалась я.

– Ладно, выпьем позже… У вас все еще есть бесплатный бар?

– Да, мы даже наняли профессионального бармена-миксолога для составления коктейлей.

– Правда? Супер! – обрадовалась Шэрон. – Феликс, прочитай, что там написано делать дальше.

Феликс раскрыл проспект лосьона от вшей и начал громко читать:

– «После нанесения лосьон должен оставаться на коже восемь часов. По истечении этого времени смойте лосьон тья-тша… тща…»

– Тщательно! – выкрикнула Эми. Шэрон примолкла, закрывая дверцу буфета, а потом решилась уточнить:

– Там, наверное, написано, «восемь минут», да, Феликс?


– Нет, мамочка. Тут написано «восемь часов»…

Шэрон бросилась к сыну и выхватила у него проспект.

– Восемь часов? Почему мне этого не сказала проклятая аптекарша? Я не хочу ждать восемь часов! Через восемь часов уже будет…

– Полночь, – договорила я.

– Ура, ура, ура! Мы можем не спать? – возликовала Эми. – А то нам разрешается не спать до полуночи только раз – накануне Нового года!

– Вот здорово! – выкрикнул Феликс и запрыгал вместе с Эми от возбуждения.

Шэрон застыла с проспектом в руках; глаза ей защипали слезы.

– Да ничего страшного, – сказала я. – Просто смой этот лосьон, а завтра снова его нанесешь и продержишь на голове сколько надо.

Шэрон прикусила губу.

– Нет, так не годится, ведь у меня еще остались вши, и мне придется снова их выводить. А говорят, что химические шампуни нельзя применять чаще одного раза в месяц… И я не смогу повести завтра детей в школу, если не выведу им этих гнид…

– Да неужели? – усомнилась я.

– Там практически устроили охоту на ведьм, пытаясь выяснить, чьи дети виноваты во вспышке педикулеза… И нет! Я не могу пойти на твою изысканную вечеринку с гнидами! Вдруг я заражу ими Райана Харрисона? Да мне прощения за это не будет!

Схватив со стола салфетку, Шэрон вытерла глаза и высморкала нос.

– Мамочка, а можно нам посмотреть сериал «Доктор Кто»? – спросил Феликс.

Шэрон со вздохом кивнула. Дети с радостным визгом помчались в гостиную.

– ТОЛЬКО НЕ САДИТЕСЬ НА ДИВАННЫЕ ПОДУШКИ! – прокричала им вслед Шэрон, а затем пожаловалась мне:

– Этот шампунь воняет как промышленный растворитель.

– Ты твердо решила не ходить? Ты могла бы остаться у меня и…

– Спасибо, но нет, – снова вздохнула Шэрон. – Материнские обязанности превыше всего.

– У тебя еще будет уйма возможностей встретиться с Райаном. Он проработает в театре пять недель. Ты обязательно увидишь его живьем, – пообещала я, обняв подругу.

– Я даже купила в «Маркс энд Спенсер»[4] новый лифчик… жутко дорогой, – всхлипнула Шэрон. – Мои сиськи оказались больше, чем я думала. Эх, если бы я только попалась на глаза Райану со своими новыми большими сиськами. Он же из Лос-Анджелеса, ему должны нравиться такие…

Я посмотрела на ее бюст, но никаких перемен в нем не заметила. Шэрон еще раз высморкалась и вытерла слезы.

– Ты справишься, Нат, если я не пойду? А Бенджамин придет? – осведомилась она.

– Я его звала, но у него сегодня медитация… – ответила я.

Шэрон повернулась к холодильнику и достала из него бутылку вина.

– Не отворачивайся! Я и так вижу, что ты скривилась, – добавила я.

– Ничего я не скривилась, – соврала Шэрон.

– Я знаю, что ты считаешь Бенджамина эгоистичным… И я не спорю: иногда он действительно бывает таким. Но он просто очень увлечен своей йогой и медитацией. И… нам всем необходимо какое-то увлечение. Я тоже сосредоточена на своей работе.

Шэрон неубежденно кивнула и налила себе большой бокал вина.

– Я дала ему сегодня ключ, – сболтнула я.

– От чего?

– Никки задала такой же вопрос. От своей квартиры, естественно…

Шэрон собралась что-то сказать, но в этот момент начался «Доктор Кто» и мы услышали характерные, легко узнаваемые голоса далеков[5].

– Им не следует смотреть эту серию, Феликс потом не заснет. Он ужасно боится далеков, – вскочила Шэрон.

Я последовала за ней в гостиную и через секунду увидела, как моя зареванная подруга в момент перевоплотилась в «строгую мать», отобрала у детей пульт и включила другой эпизод. Я поняла, что мне нужно уходить. Шэрон обняла меня возле двери.

– Позвонишь мне потом и расскажешь, как все прошло, – сказала она.

– Конечно, – пообещала я. – И спасибо еще раз за платье.

По дороге к железнодорожному вокзалу меня грызла зависть. Не то чтобы мне захотелось бороться со вшами или посмотреть «Доктора Кто». Нет… Я просто позавидовала полному дому Шарон.