От винта! : Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов
Часть 42 из 79 Информация о книге
– Вы ещё и умеете льстить, сэр Эндрю! – заметил Черчилль. – Мои скромные усилия в этой войне замечены в России. – Несомненно, лорд премьер. Мне поручено сообщить вам, Ваше Величество, и вам, господин премьер-министр, что в ответ на предложение Гитлера о перемирии, полученное нами через посольство Швеции, Верховный Главнокомандующий товарищ Сталин предложил безоговорочную капитуляцию Германии. Так что ждём ответа Гитлера. Король и Черчилль переглянулись. – Сталин абсолютно уверен в своей победе! Имея такую армию, это не удивительно. – сказал Георг VI. – Вы слышали, что сегодня ваша авиация повредила в районе Кенигсберга линкор «Шарнхорст». Он был вынужден выброситься на мель, и, по сообщениям вашего радио, захвачен. Геббельс сообщает о сбитых им двухстах самолётах. Геббельс как обычно, врёт, даже не понимая, что даже двести самолётов не стоят одного линкора! Ваши реактивные самолёты могут носить торпеды? – Да, две, там, где дополнительные топливные баки подвешиваются, вместо них. – Ну, скорее всего, это так и было. И никого они не сбили! – заключил король. – Сэр Эндрю, мы дадим вам десантные средства, но с одним условием: их основным местом базирования должен быть Тихий океан. По окончанию войны вы будете должны нам их вернуть. Те, которые уцелеют. Там же, на Тихом океане, – задумчиво сказал Черчилль. Король внимательно посмотрел на Черчилля. – Почему вы изменили своё решение, Уинстон? – С Россией выгоднее дружить, Ваше Величество. Мы видим, что происходит с врагами России. Не правда, ли, сэр Эндрю. – Это очень мудрое решение, господин премьер. В посольство, а оно было рядом, я просто летел! Мне казалось, что водитель еле шевелится. Быстро поднялся на второй этаж, вошёл к Майскому и попросил всех выйти. Рассказал, что случилось. Вызвали шифровальщика и отправили шифрограмму. Через час получили ответ Сталина: «Поздравляю с успехом миссии. Дальнейшие переговоры возлагаю на посла Майского и НарКомИнДел Молотова. Товарищу Андрееву срочно прибыть для доклада в Москву». Глава 15 На Центральном аэродроме, несмотря на глубокую ночь, меня сразу же усадили в машину и повезли в Кремль. В кабинете Сталина были Молотов и Шапошников. Я пересказал содержание переговоров с Черчиллем и с остальными. – Это всё? – Да, товарищ Сталин! Сталин довольно долго ходил по кабинету, куря неизменную трубку. – Андрей, значит, расхождения только по Польше? – Да, и после того, как я намекнул на США, и сообщения короля об успешной атаке линкора, Черчилль изменил уже принятое решение: не давать нам десантные средства. Очень высок шанс заключения долгосрочного военного и политического соглашения с Англией. – Это очень хорошо! Это нужно максимально использовать, товарищ Молотов. А он пытался заговорить о зонах оккупации вторично? – Нет, больше этот вопрос не поднимался. Они хорошо прочувствовали свою беззащитность. Разрешите вопрос, товарищ Сталин? – Слушаю. – Сколько самолётов немцы сумели сбить на «Шарнхорсте»? – Ни одного, три торпеды попали в корму, и он полностью лишился хода. Они, вообще, не поняли, что их атаковал самолёт. Докладывали, что их атаковала подводная лодка. Второй корабль, типа «Дойчланд», тоже получил торпеду, но ушёл в Кенигсберг. Несколько буксиров мы утопили. Командир Хюффмайер, после того, как узнал о судьбе последнего из буксиров, вышел на связь с нами и сдался, так как его выбросило на берег у Паланги. Они шли перехватить эскадру Балтфлота. Видимо, кто-то из Финляндии видел, как она вышла из Таллина. Бартини сделал замечательный самолёт. Я подписал ходатайство Шахурина о присвоении ему звания Героя Социалистического Труда. А вот торпеды ещё надо совершенствовать и совершенствовать. Самолёт сбросил шесть торпед на парашютах, а попало только четыре. Геббельс узнал о том, что это сделала авиация, от нашего радио. Видимо, Редер не доложил о случившемся. – Насколько я понял, всё произошло ночью? – Да, товарищ Андреев, ночью! – ответил Шапошников. – Немцы зенитного огня по одиночной цели не открывали, боясь себя обнаружить. – Сами себя перехитрили! – И я впервые увидел смеющегося Сталина. – И, вообще, – добавил Борис Михайлович, – как только Главное ПолитУправление РККА перестало писать о классовой солидарности, а начало разбрасывать над войсками и Германией листовки с нормами снабжения военнопленных и о том, что они все, живыми и здоровыми, уедут домой по завершению войны, количество сдающихся немецких частей возросло в разы! Гитлер обеспечить такое снабжение ни войскам, ни населению не может. – А мы-то сами справляемся? – Американцы помогают. Последнее время очень много продовольствия идёт. – Ну что, товарищи! Отпустим Андрей Дмитриевича? Он же сюда летел! – Да-да, конечно! Щенки, сволочи, разгавкались на меня и всех разбудили. Было столько радости у всех, ну, кроме Оленьки, она тихо-мирно спала. Господи! Как хорошо оказаться дома! Удалось поспать аж до одиннадцати! Целых четыре часа. Звонок из Ставки, Шапошников просит подъехать. Залез под душ, выпил чашку кофе, поцеловал Риту и поехал в Ставку. – Андрей Дмитриевич! Смотри! – передаёт мне донесение генерал-майора Гусева, который с моря и с воздуха захватил остров Пенемюнде. Там большой завод по производству ракет, несколько стартовых комплексов, большой склад ракетных двигателей и несколько испытательных стендов. Сейчас ведёт бой на восточной оконечности острова и продвигается вперёд. – А что Рокоссовский? – Ночью Ротмистров прорвал фронт и до утра прошёл 58 километров. Рокоссовский расширяет прорыв. Вершинин и Голованов продолжают выброску десанта. На острове замаскированный аэродром, Ан-6 перебрасывают артиллерию десанту. – Завод минирован? – Да, но фон Браун дал показания, где находится пульт управления, поэтому ОсНаз сумел подорвать пункт управления до объявления тревоги немцами. Там много гражданских, их пока изолировали в бомбоубежищах. С ними что делать? – Дайте команду вывозить самолётами всех: и гражданских, и военных. И строго контролировать, чтоб ни один никуда не делся! Там разберемся, кто есть кто. Мне бы туда! – Нет, сидите здесь, Андрей Дмитриевич. Верховный что-то хотел от вас. Он пока спит, но уже скоро будет. – Борис Михайлович вызвал шифровальщика и передал распоряжения Рокоссовскому, Вершинину и Голованову. Я сказал ему, что поеду к себе в Академию, порадую Королёва. – Езжайте, но будьте на связи! Как тут не быть на связи, если машина уже радиофицирована. Королёв был на месте, и рядом с ним сидело два человека. – Андрей Дмитриевич! Как я рад вас видеть! Поздравляю и с новым званием, и со второй звездой! Знакомьтесь: Вернер фон Браун. – И он показал на ближайшего ко мне человека. Он повернулся ко мне и сказал: – Гуттен таг! – У него было крупное округлое лицо, с левой стороны желтел довольно большой синяк. – Господин Браун, это маршал авиации Андреев, руководитель нашего проекта! – Второй человек оказался переводчиком, он перевёл слова Королёва на немецкий. – Вы приставлены от партии, следить, чем занимается Сергей Павлович? – спросил фон Браун. – Нет, Вернер, маршал Андреев – известный специалист в области реактивной техники. То, что и я, и вы здесь – это его заслуга. – Так вот кому я должен быть «благодарным»! – усмехнулся фон Браун, прикоснувшись рукой к синяку. Мы с Королёвым рассмеялись. Переводчик даже не улыбнулся, а вот фон Браун, убрав руку от лица, улыбнулся. – Это ваши разведчики меня ударили ночью, когда я попытался сопротивляться. Больше меня никто пальцем не тронул. Поэтому, когда Сергей Павлович рассказал мне, что он тоже занимается ракетами, я дал согласие на совместную работу с ним. Ну, а если вы, маршал Андреев, участвуете в этом проекте, то и с вами. Я протянул ему руку, и он пожал её. – Я приехал сообщить, что сегодня ночью взят остров Пенемюнде. – Что с заводом и моими людьми? – Завод цел. Людей начали эвакуировать из района боевых действий. – Уфф! – сказал фон Браун. – Много людей погибло? – Не могу сказать. Пока никаких сведений нет. Войска Рокоссовского уже в 40–50 километрах от острова. И Первый Прибалтийский фронт перешёл в наступление. Продолжается высадка десанта и плацдарм расширяется. Есть уверенность, что Гитлеру ничего не удастся предпринять с заводом. – А англичане? Они не могут «по ошибке» отбомбиться по нему? – задал вопрос Сергей Павлович. – Нет. К тому же я дал указания сбивать любые самолёты. – Господин Королёфф, а почему я ничего не знаю о маршале Андрееве? Если вы говорите, что он специалист по реактивной технике. – Ему принадлежит патент на все используемые нашей авиацией реактивные двигатели. Он их изобрел, нашёл место, где их сконструировали, испытали, и создал два первых проекта реактивных самолётов. Оба они на вооружении. – Они же «Су»! Это – Павел Сухой. О нем я слышал. А об Андрееве – нет. – Я – лётчик, а не конструктор, господин Браун. – Вы, если это правда, генеральный конструктор, господин маршал. А откуда вы узнали про меня, маршал. Разведка? – Сложил два и два: вашу публикацию от 36-го года и сообщение одного человека о пролёте странного объекта по небу. И послал разведку за вами. А затем подготовил операцию, которая сегодня идёт на Пенемюнде. – Я вам не верю, господин маршал. Но, впрочем, вы меня вытащили оттуда, могли бы и просто разбомбить всё дотла. Вы точно знали, что там такое! – А вы спросите у Сергея Павловича. – Я говорил Андрею Дмитриевичу обо всех, кто в Германии занимается ракетами. В том числе и о вас.