Отчаянный холостяк

На следующий день Джошуа не повезло: стояла ясная погода, светило солнце. После того как он вчера вечером вернулся из Челси, он выпил слишком много бренди и поэтому проснулся только около десяти утра и с больной головой. Проклятье. Дело было в том, что он редко пил так много. Теперь ему требовалось быстро привести себя в порядок перед походом по магазинам, или дамы могут попытаться уйти без него, и ему придется с ними ругаться. А сегодня он был не в настроении и не мог вести вообще никаких сражений.

Он принял холодную ванну, выпил несколько чашек кофе, после чего опять почувствовал себя человеком, или почти почувствовал. И как раз вовремя, потому что в одиннадцать часов в маленькую столовую, примыкавшую к кухне, пришел Шеридан, чтобы съесть пару тостов.

Обычно в его зеленых глазах светилось беспокойство, а светло-каштановые волосы были растрепаны из-за того, что он многократно запускал в них пальцы. Ведь на его плечах висел титул герцога и все, что к нему прилагалось, а унаследованное поместье оказалось в плачевном состоянии.

Но этим утром Шеридан казался веселым.

– Ты выглядишь отвратительно, – заявил Шеридан.

– Спасибо, – пробормотал Джошуа. – Я и чувствую себя отвратительно.

Шеридан рассмеялся.

– Мне следовало предупредить тебя насчет нашего бренди. – Шеридан устроился за столом напротив Джошуа и налил себе чаю. – Напиток очень крепкий и хорошо забирает.

– И это еще мало сказано. – Джошуа посмотрел на кузена. – Подожди, а откуда ты знаешь, что я вчера пил бренди?

– Ты забыл, что у нас один камердинер? А он, боюсь, большой сплетник.

Джошуа застонал и отметил про себя, что к услугам этого камердинера не стоит прибегать, если он переел или перепил.

Шеридан тем временем внимательно читал бумаги, позволяя Джошуа какое-то время спокойно пить кофе. Съев намазанный маслом тост, Шеридан поднялся и сообщил:

– У меня назначена встреча с Уильямом Бонхэмом, папиным адвокатом. – Он направился к двери, но остановился там и улыбнулся Джошуа. – Удачного похода по магазинам с дамами.

Шеридан вышел, а Джошуа заскрипел зубами.

– Спасибо за поддержку, кузен, – пробормотал он себе под нос.

По крайней мере, у него было еще время для передышки и для того, чтобы в животе все успокоилось. Дамы появились в маленькой столовой около полудня, болтая как сороки. От этого шума у Джошуа снова разболелась голова – казалось, что их слова отдаются в ней, как раскаты грома.

Он скорчил гримасу. Может, стоит выпить еще одну чашечку кофе. И хорошо бы еще несколько часов поспать.

И заниматься какими-то другими делами.

– Знаешь, Джошуа, тебе необязательно сопровождать нас. – К его удивлению, это сказала тетя. – С нами собирается лакей, чтобы нести покупки.

– Один лакей? – Джошуа попытался пошутить. – Я сомневаюсь, что его будет достаточно. Кроме этого, я сам давно хочу купить шляпу, а возможности все не представлялось. Не могу представить более приятного способа ее выбрать, чем в компании вас обеих. И как вы, вероятно, догадываетесь, мне не помешают две дамы, чтобы проверить качество шляпы и подсказать мне, какие сейчас в моде.

Тетя Лидия рассмеялась:

– В таком случае ты как раз обратился по адресу. Мы обе большие модницы и в моде разбираемся. – Она посмотрела на Гвин, которая на этот раз была в повседневном платье ослепительно-желтого цвета, как солнце. – И я знаю, что моя дочь будет рада, если ты составишь нам компанию.

– Но только если ты себя нормально чувствуешь, – Гвин ухмыльнулась, глядя на него. – Как я понимаю, ты вчера выпил приличное количество бренди.

– Гвин! – воскликнула ее мать.

– Ну, он выпил. Мне сказала моя горничная. А она узнала от твоей горничной, мама, а та, в свою очередь, от камердинера Джошуа. Так что мы все знаем, что это правда. Сплетни и слухи, о которых мы узнаем от слуг, всегда самые надежные.

– Ты права, мегера.

Проклятье! Неужели вся семья знает, как он провел вчерашний вечер? Джошуа допил остатки кофе и встал. По крайней мере, теперь он лучше держался на ногах, чем с утра.

– Ты заставляешь меня доказывать, что я умею пить.

Гвин рассмеялась. И они отправились за покупками.

Погода была прекрасная, Бонд-стрит находилась примерно в трех километрах от дома Эрмитэджей, поэтому они решили прогуляться пешком. Через некоторое время Джошуа уже полностью пришел в себя, в частности благодаря тому, что Гвин держала его под руку. Когда они подошли к углу Гайд-парка, рядом внезапно послышался лязг металла, и Джошуа напрягся. Вероятно, он не только напрягся бы, если бы Гвин не держала его правую руку обеими своими.

Конечно, поводов для беспокойства не было – это рабочий стал прибивать на место кусок железной ограды, и удары молотком по металлу создавали громкие звуки. Но все равно Джошуа отреагировал на эти звуки, и еще неизвестно, как бы он отреагировал, если бы рядом не находилась Гвин.

– Спасибо, – тихо произнес он.

– Пожалуйста, – так же тихо ответила она, и от ее мягкого голоса все у него внутри размякло, как воск.

Или, возможно, он все еще не отошел после вчерашнего. Но несмотря на то, что он вчера перепил, Джошуа все равно постоянно осматривался, пока они шли, ожидая появления Мэлета. Он не расслабился и оставался бдительным, когда они начали заходить в магазины. Когда Гвин отделялась от своей матери, Джошуа обязательно шел с Гвин, да и в любом случае за тетей Лидией всегда следовал лакей.

Странно, но его версия, объясняющая необходимость отправки за покупками вместе с ними, оказалась полезной. Ему на самом деле требовалась шляпа, а дамы были рады помочь ему ее подобрать. В результате он нашел красивый цилиндр из бобрового фетра, который сможет носить с гражданской одеждой – когда он не в военной форме… и не в старой одежде, в которой выполняет свои егерские обязанности. Новый цилиндр определенно выглядел лучше, чем его старая шляпа из кроличьего фетра.

Более того, Гвин настояла на том, чтобы записать эту покупку на счет Торнстока. Ее мать в это время рассматривала соломенные женские шляпки.

– Если бы тебя не нанял Торн, тебе вообще не пришлось бы выдумывать объяснения для этого похода по магазинам вместе с нами, – тихо сказала Гвин. – Пусть платит. Он вполне может себе это позволить.


– Ты просто хочешь ему хоть как-то отомстить, тратя его деньги.

У нее в глазах заплясали веселые огоньки.

– И это тоже, – признала Гвин.

– Хорошо, – кивнул Джошуа. – Но я скажу ему, чтобы вычел эту сумму из моего гонорара.

Гвин фыркнула.

– Как с тобой скучно! Ты умеешь высосать веселье из любой ситуации, из всего, чем можно наслаждаться.

– Могу напомнить про вчерашний вечер – про то, что высосал, и про удовольствие, которого тебя не лишил. Совсем наоборот.

Ее щечки тут же очаровательно порозовели, а Джошуа пожалел, что не имеет права целовать ее посередине шляпного магазина.

Проклятье. Лучше об этом не думать.

Следующим магазином, в который они отправились, был магазин перчаток.

– Посмотрю, есть ли у них перчатки для дам, занимающихся стрельбой из лука, – объявила Гвин. – Тебе самому нужно купить перчатки получше, Джошуа. Те, которые были на тебе несколько дней назад, показались мне изношенными.

Он кивнул и отправился к прилавку с мужскими перчатками, притворился, что рассматривает выложенный там товар, а сам украдкой наблюдал за Гвин. Она казалась возбужденной и то и дело поглядывала на часы на стене.

Тетя Лидия объявила, что отправляется в магазин на другой стороне улицы, чтобы посмотреть новые часы для Торна. Казалось, что Гвин испытала от этого облегчение, а Джошуа стал еще внимательнее наблюдать за ней. Но украдкой. Если Гвин ждала записку от Мэлета или, еще хуже, его самого, Джошуа хотел, чтобы ее план сработал, а он сам смог бы взять Мэлета с поличным.

Он только что закончил расплачиваться за перчатки рыжевато-коричневого цвета, когда заметил, как Гвин украдкой оставляет шаль на спинке стула, стоявшего в углу. Там продавец ее точно не сразу заметит.

Джошуа был уверен, что Гвин сделала это не случайно. Это был какой-то сигнал? Если так, Джошуа не мог догадаться о его значении. Когда Гвин объявила, что готова идти, и даже не попыталась забрать шаль, Джошуа понял, что это точно что-то означает. Но посчитал, что лучше пока помолчать и посмотреть, что будет дальше.

Джошуа поблагодарил продавца и сунул новые перчатки в карман пальто. Затем они с Гвин вышли на улицу и увидели, что мать Гвин ждет их вместе с лакеем. Они вчетвером прошли уже половину квартала, когда Гвин внезапно воскликнула:

– О, мама, давайте съедим по мороженому в «Гюнтерс». Вон это кафе.

– Мороженое, моя дорогая? В самом деле? Мне кажется, что для мороженого еще немного прохладно, разве нет?

– Глупости, – ответила Гвин. – Я слышала, что у них появилось новое с сиропом из бузины. А я знаю, как ты любишь вино из черной бузины, мама.

– Ну, раз ты это вспомнила… – сказала мать.

Но как только они оказались в кафе «Гюнтерс», Гвин воскликнула:

– Ой, я забыла шаль в магазине, где мы покупали перчатки. Сейчас сбегаю за ней, а вы пока заказывайте мороженое. И на меня обязательно закажите.

Она уже развернулась, чтобы уйти, но Джошуа оказался рядом с ней.

– Я пойду с тобой.

– Пожалуйста, не надо, – прошептала Гвин. – Мне нужно купить подарок маме на день рождения. Я присмотрела очаровательную пару перчаток из серой замши. Она вполне может их носить оставшийся период полутраура[25]. Но мне нужно, чтобы ты ее занял на это время и она не знала, чем занята я.

– Хорошо, – кивнул Джошуа, наблюдая за тем, как она отреагирует.

Казалось, что Гвин испытала невероятное облегчение, и это подтвердило его догадку: это уловка, связанная с запиской, отправленной Мэлету, а не днем рождения мамы. Джошуа позволил Гвин уйти и дал ей время добраться до магазина, где продавали перчатки. Затем он вышел из кафе и осмотрел улицу. Он оказался там как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гвин проскочила мимо магазина перчаток и исчезла.

Джошуа поспешил к магазину перчаток – так быстро, как только мог идти, и услышал голоса из небольшого переулка рядом с магазином. Говорили на повышенных тонах. Он остановился на улице, у самого конца этого переулка, и спрятался, чтобы подслушать разговор. Гвин определенно спорила с Мэлетом. Джошуа узнал голос этого ублюдка, он же слышал его раньше. А от услышанного на этот раз у него холодок пробежал по коже.

– Ты просил пятьдесят фунтов стерлингов, Лайонел, – сказала Гвин.

Лайонел? Она называет Мэлета по имени? Проклятье! Она точно была знакома с этим типом до их недавней встречи! И почему это она собирается давать деньги этому негодяю?

– Затем ты удвоил сумму, так что я принесла тебе сто фунтов, – продолжала Гвин. – А теперь ты хочешь еще больше? Ты знаешь, на что мне пришлось пойти, чтобы получить эти деньги для тебя? Сколько мне пришлось врать, какие уловки придумывать? Организовать все это было не так-то просто!

– И кому тебе пришлось врать, дорогая Гвин? – спросил Мэлет, явно ухмыляясь, судя по его тону. – Этому калеке Вулфу?

Джошуа чуть не прокусил язык, стараясь сдержать ярость.

– Не называй его так! – закричала Гвин.

– А, значит, ты трепетно относишься к этому тупому и нескладному майору?

– Что ты несешь? – спросила Гвин и, судя по голосу, была в отчаянии.

– Интересно, а он знает, какие у тебя сладкие губы и какие мягкие сиськи? Интересно, а сколько ты заплатишь за то, чтобы он не узнал о…

– Это не имеет к нему никакого отношения! – Ее тон стал жестким. – Я заплатила тебе все, что собиралась. А теперь иди рассказывать всему миру все, что пожелаешь.