Отмеченный туманом

— Точная информация об этом студенте будет не раньше завтра, — спокойно сказал тот, кого назвали Антадзе. — Это говорит только о том, что этот парень умеет держать себя в руках и просто так не демонстрирует свои способности на людях… По мне, это только плюс ему…

— Да хоть минус… — раздраженно сказала она. — Твоя задача — это безопасность академии, а восхищаться его умением контролировать себя и свои способности будешь после того, как предоставишь мне всю необходимую информацию о новом ученике! Если бы его не рекомендовал мне человек, к которому я испытываю полное доверие, то я немедленно велела бы его отчислить.

Она хлопнула ладонью по тонкой папке, что лежала перед ней. Ее гнев в сочетании со сверкающими в темноте глазами вызывал довольно жуткое чувство. Из-за особого строения зрачков глаза госпожи Малышевой действительно светились в темноте, как у большинства ночных животных.

— Мужика бы тебе найти нормального, — вздохнул ее собеседник, совершенно не впечатленный. Одна эта фраза многое говорила об их взаимоотношениях. — Виданное дело, девке почти тридцать, а до сих пор живет одна… Хоть бы со своим князем определилась. Столько лет тянете!

И тут он резко убрал голову вниз. Шаровая молния размером с горошину, прилетевшая со стороны ректора, пробила заднюю спинку кресла. Но его ответная реакция снова была какой-то слишком спокойной.

— Знаешь, — сказал он, разглядывая дыру в кресле, — заканчивала бы ты своими шариками метать. Так и голову пробить можно…

— Нечего было меня бесить, — проворчала хозяйка кабинета уже почти спокойным тоном. — Сам же знаешь, чем это чревато. Да и не попала я в тебя еще ни разу, как ни пыталась.

— И на старуху бывает проруха, — он снова глянул на дыру с обожженными краями и вернулся к прерванной теме: — Мальчик действительно хорошо скрывает свои способности, так что зря ты на моих людей взъелась — они проделали колоссальную работу. Мне даже пришлось подключить к этому делу Мозголомку, и завтра от нее должен поступить отчет. И я очень надеюсь, что на этот раз полный.

— Да не из-за этого я злюсь, — призналась графиня Малышева. — У нас замечены сотрудники японского Шина-ка… Принесла их в Артур нелегкая.

Больше он не улыбался. Шинь-ка называлось японское отделение контрразведки, когда-то специализирующееся по Китаю. Сейчас именно эти хваткие ребята занимались всеми вопросами, связанными с отмеченными. За последние годы они хорошо отметились в Корее, собирая по всему полуострову детей с особенными способностями и перевозя их в метрополию. Что с отмеченными происходило там, неизвестно. Хоть Япония и вошла в союз трех стран, она оставалась закрытой страной, не особо приветливой к посещающим ее иностранцем.

И вот теперь японцы добрались и до Артура…

— Откуда информация? — уточнил Антадзе.

— От Вадима… — не стала скрывать свой источник хозяйка кабинета.

В другой раз он бы обязательно скривился при упоминании этого имени, но не сейчас. Вадим Алексеевич Аланов возглавлял возрожденный Тайный приказ. Хотя официально они назывались СИБ, то есть служба имперской безопасности, но так их почти никто и не называл.

— Рад слышать, что эти бездельники еще на что-то способны! — скривился особый гость. У него были свои претензии к этой имперской службе.

— Ты несправедлив… Они нам здорово помогают, — вступилась ректор.

— Помогают втравливать тебя в неприятности, которые мне потом расхлебывать, — скривился. — Это они только и умеют.

Она промолчала. Этой темы, времен ушедших, ей касаться ой как не хотелось. Хотя воспоминания неприятные.

— Ладно, предупрежу всех в городе, чтобы были внимательны к чужакам… И усилю меры безопасности у порталов. Не хватало еще, чтобы эти уроды к нам пробрались, — решительно заявил гость, покидая кресло.

— Постой! Как твой проект продвигается? — остановил ее вопрос его у самой двери.

— Десятка три кандидатов я уже присмотрел, — оглянулся. — Но еще рано о чем-либо говорить… Хотя сегодня решил вот познакомиться с кандидатами в свой проект. Занимательные ребята… по крайней мере, некоторые из них.

Дверь в кабинет за ним осторожно закрылась, оставив госпожу Директора, наедине со своими мыслями. А подумать ей было о чем…





* * *


Старая русская пословица гласит: пока гром не грянет, мужик не перекрестится… На взгляд покинувшего кабинет ректора грузина, на небе уже давно вовсю громыхало и сгущались тучи. Тут уже надо было не креститься, а искать место, где можно было схорониться. Да и желательно, чтобы крыша над головой была попрочнее и не текла.

Ситуация с отмеченными уже давно начала выходить из-под контроля. С каждым годом их рождалось больше, а внимания им уделялось меньше. И на его взгляд, это было неправильно. Давно нужно было уделить этим людям особое внимание, взять под контроль. Нельзя сравнивать обычных людей и тех, у кого появились те или иные способности. Многие из отмеченных даже толком и не умеют пользоваться своей силой и поэтому представляют огромную опасность. Особенно те, кто, осознав свою силу, решил использовать ее себе во благо, а другим во зло. Ведь никто и никогда ни в чем не ограничивал отмеченных, и это, по мнению Антадзе, плохо. Они уже вырастали с мыслью, что им все позволено.

Конечно, в последние годы власти спохватились и начали медленно менять свое отношение к этому вопросу. Появилось несколько новых профильных ведомств, занимающихся именно вопросами, связанными только исключительно с отмеченными. Но этого было явно недостаточно. Именно в этом и заключался проект главы службы безопасности. Создать силу, контролирующую отмеченных. И он уже начал делать первые шаги в этом направлении. И что главное, глава академии его в этом полностью поддержала.

Первые шаги в этом направление он уже сделал. Создал так называемую «команду судей», состоящую из отмеченных, способных блокировать себе подобных. В академии студенты их так и называли судьями — за то, что именно они выступали арбитрами во всех спорах и конфликтах учащихся. Но мало кто знал, что еще они оказывали помощь полиции, жандармам и даже СИБ, если нужно было обезвредить того или иного отмеченного, лишить его силы.

Их полезность быстро оценили, и вот уже силовые структуры уже начали набирать таких людей в свои ряды. Доходило до того, что пытались переманить его судей к себе, и порой это даже получалось. Но по этому поводу Антадзе особо не расстраивался. Всякое бывает.





* * *


Занятия закончились, но сразу после финального звонка остро встал другой вопрос: что делать дальше? Насколько он успел узнать, все учащиеся академии проживают на ее территории, независимо от того, где проживают их родные. Вот только где проживает он, ему никто не сказал. Нужно было бы спросить об этом у Айки, но эта девушка, игнорирующая его все уроки, с последним звонком куда-то исчезла. Правда, он запомнил нахождение того кабинета, куда его привели перед началом занятий, поэтому решил для начала посмотреть там.

Но уже на полпути его перехватила Алиса, старшая из сестер-близняшек. На четвертом уроке он наконец-то узнал, кто из них кто. Как и то, что обе владеют темпо, сверхскоростным искусством движения. Это, к слову, самая распространенная из способностей отмеченных. Правда, о чем-то подобном он и так догадывался: достаточно было глянуть на их манеру двигаться.

— Вот, возьми, это твое! — Алиса впихнула ему пакет с одеждой, в которой он сюда прибыл. — Иди за мной…


Девушка была явно не настроена на общение с ним. На это Ким просто философски пожал плечами и постарался не отставать от нее, что оказалось сделать не так уж и просто. Даже на каблуках она буквально летела вперед.

Они покинули учебный корпус и по одной из многочисленных дорожек, ведущих через лес, стали удаляться прочь.

— Куда мы идем? — не выдержав, спросил ее Ким. А в ответ молчание. Какая-то непонятная агрессия к нему с первых минут знакомства.

— Неужели ты решила меня похитить? — предположил он, пытаясь вызвать у нее хоть какую реакцию. Хотя бы ту же самую злость. — Сказала бы сразу, что я тебе понравился, сам бы пошел…

— Совсем больной? — бросила она на него яростный обжигающий взгляд.

Реакция положительная. Главное, чтобы она его прямо здесь не запинала. Обошлось! Сдержала порыв… Хотя, судя по выражению ее лица, с большим трудом.

— Ну, и что я должен был думать, по-твоему? Прости, если я тебя чем-то обидел, но причина твоей агрессии мне непонятна… Может, все же объяснишь, в чем я виноват?

«Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать… Сказал и в темный лес барашка уволок…» — не к месту промелькнуло у него в мозгах.

— Ты мне не нравишься… Имей в виду… — сказала она и отвернулась.

— Не понимаю, — недоумевающе качнул головой он. — Но не хочешь, не говори… Куда мы все же идем?

— Идем устраивать тебя… на постой… — с некоторой неохотой, как ему показалось, ответила Алиса.

— Тогда я весь твой, без остатка… — снова улыбнулся он.

— Дурак!.. — уже вполне спокойно.

Больше никакой реакции. И снова ледяное молчание и быстрый перестук каблучков по гранитной плитке тропинки. Складывается впечатление, что она просто пытается убежать от него.

Но идя через этот лес, он только лишний раз укрепился во мнении, что он высажен искусственно. Идеально ровные линии деревьев и отсутствие другой лесной растительности. Это посадки, более чем вероятно, постоянно прореживают, очищая от кустов и мусора.

По правую сторону появился чей-то особняк в три этажа, построенный в стиле Восточной Пруссии: довольно основательное каменное сооружение. Ким только скользнул по нему взглядом и потерял интерес. Почему его должны волновать чужие особняки? Но каково было его удивление, когда Алиса свернула именно туда! Все еще думая, что здесь кроется какая-то ошибка и они сейчас проследуют дальше, он послушно ступил следом во двор особняка.

У входа на небольшой деревянной скамейке сидел его новый знакомый и одноклассник Глеб. Завидев Кима, он приветливо махнул ему рукой.

— Дальше ты сам… — мрачно заявила Алиса и демонстративно прошла в дом. — Расскажешь ему о наших правилах…

И тут только Ким сообразил, что это она сказала не ему.

— Присаживайся, — Глеб похлопал по свободному месту на скамейке и оглянулся на вход. — Вижу, не все наши красавицы в восторге от тебя, — заметил он. — Что ты ей сделал? Наступил на любимую мозоль?

— Если бы еще знать, где у нее любимая мозоль! — Юра не стал отказываться от предложения, сел рядом, поставив у ног пакет со всеми своими вещами. — Я ей вроде бы ничего не сделал…

— Тогда не знаю… — пожал плечами Глеб. — Может быть, ты нашей Эльфийке что-то не то сказал? В этом случае доброго отношения к себе не жди…

— Эльфийке? — переспросил Ким, но сразу догадался, о ком он. — Это ты об Айке, что ли?.. А ей идет… Я бы, правда, добавил бы к этому эпитет Ледяная…

— Снежная, — поправил его Глеб. — У нашей принцессы подпольное прозвище Снежная Эльфийка… — И он тут же предупредил: — Но если об этом услышит она сама или ее свита, тебе не жить…

— О как… Все так серьезно? — Ким тоже невольно оглянулся на вход в особняк. — Остановимся тогда на принцессе… Так что там с правилами?

— Правил немного… — охотно поддержал смену темы Глеб. — Третий этаж — территория мальчиков. Второй — зона девочек… Там появляться не рекомендуется… Я серьезно, — прямо глянул на него новый знакомый. — Жил у нас один парень… Вытурили его из академии. В общем, не повторяй его подвигов.

— Да я как-то и не собирался, — равнодушно качнул головой Ким.

— Первый этаж общий. Обычно мы все там собираемся… Пожалуй, это все, что тебе надо знать, — подумав, заключил внук адмирала Макарова. — Нет у нас строгого распорядка и жестких правил поведения. Не мешай остальным, не создавай много шума и проблем остальным…

— А сколько народа живет в этой общаге? — кивнул Юра на здание.

— Общага? — расхохотался внук. — Это один из частных особняков госпожи ректора, если что… А жить здесь будут постоянно, включая тебя и Антонину Павловну, восемь человек… — И, опережая вопрос, Глеб разъяснил: — Антонина Павловна — служанка и смотрительница особняка, и она много лет работает на семью Ирины Александровны Малышевой… Это имя ректора, которую еще называют госпожой директором. Это на тот случай, если не знал.

Ирина Малышева… Конечно, Юра слышал это имя, но чаще всего он слышал о ее деде, ректоре Малышеве, которого до сих пор называют героем за то, что шестнадцать лет назад, спасая горожан, он погиб сам. Все произошло во время туманного прорыва, на семь дней закрывшего город и весь полуостров. Тогда людей эвакуировали на территорию академии, которая на то время превратилась в лагерь спасения. Сам Ким, конечно, те времена не помнит. Ведь ему был всего год. И именно тогда он стал сиротой. Сам старый ректор той страшной недели, как уже было упомянуто, не пережил. Умер нелепой смертью, от сердечного приступа. По слухам, выжила тогда только его внучка, Ирина Малышева, нынешняя глава академии. Ей тогда было всего тринадцать лет. Вряд ли она уже тогда стала ректором. Никто не назначит ребенка главой академии. Но так как это место более сорока лет безраздельная собственность рода Малышевых, то, как говорится, делайте выводы.

— Бред какой-то, — озвучил свои мысли вслух Ким. — Но ладно ты и остальные, а я-то здесь при чем?

— Ты это о чем? — не сразу понял его Глеб.

— Я не наследник богатого рода… Что мне делать в этом особняке? — может быть, несколько путано объяснил тот.

— А, ты об этом… Нормально все… — успокоил его одноклассник. — Пока ты в академии, имеют значение лишь твоя успеваемость и твои знания, а все титулы остались там, снаружи. Здесь таких, кто кричит о своей родословной, не любят, и они долго у нас не задерживаются. В этом госпожа директор непреклонна… Так что пошли устраиваться… Пользуясь тем, что Антонины Павловны нет, сможешь сам выбрать себе комнату из свободных…





* * *