Пандемия

– Не знаю, странно это. Знал ли убийца, что у Бланше закончилась смена в Орли и он будет здесь этой ночью? Ждал ли он, прячась за деревьями, вооруженный своими странными ножами? Вот он застигает Бланше врасплох, завязывается борьба. Он убивает его и пытается увезти.

Шарко потрогал узел своего полосатого галстука, глядя вдаль. Люси знала, что на душе у него неспокойно.

– Тебя, похоже, не очень убеждает этот сценарий…

– Почему он пытался забрать и собаку? И потом, если он все спланировал, если имел целью убить и увезти Бланше, почему не напал на него в более доступном месте, не в лесной чаще? Не ближе к машине? Зачем так усложнять?

– Место здесь уединенное. Чтобы быть уверенным, что его не застигнут врасплох?

– А если все как раз наоборот, это его застиг врасплох Бланше?

Шарко присел, провел рукой по листьям у ног. Пересыпал немного земли между пальцами, не сводя глаз с поверхности пруда.

– У меня такое впечатление, что сегодня ночью наш убийца был занят другим делом. И что он не ожидал появления человека с собакой в глухом лесу. Его застигают врасплох, завязывается борьба… Нашу бедную жертву убивают и перетаскивают в лес, чтобы… удалить ее от этого пруда.

Он выпрямился и достал мобильный телефон.

– Надо вызвать водолазов.





11




«Рено-кангу» Жоана свернул к площади Бастилии.

Микробиологи направлялись на улицу Мерлен в Одиннадцатом округе Парижа. Амандина только что приняла все антивирусные препараты, которые всегда носила с собой в сумке. Из-за болезни Фонга она постоянно пичкала себя профилактическими средствами, антибиотиками, сиропами… Не считая препаратов от мигрени, которые она принимала каждый день. Уже два года ее организм походил на большой химический завод, и это не могло не сократить ей жизнь. Но не важно, она делала это ради Фонга.

Она держала в руках ксерокопию справки, которую передал ей Жоан. Он коротко изложил ей суть дела:

– Нашего человека зовут Жан-Поль Бюиссон, шестьдесят три года, вдовец. Позавчера, в субботу, он показался своему лечащему врачу, доктору Дулленсу. Налицо все симптомы гриппа. Дулленс сообщил в сеть РГНГ[11] региона Иль-де-Франс, он весьма заинтересован в биологическом наблюдении за сезонным гриппом. В своем кабинете он сделал экспресс-тест на полоске, который ничего не дал: никакой реакции, результат отрицательный.

– Значит, это не штамм сезонного гриппа, который ходит сейчас по нашей территории.

– Нет. Но, судя по симптомам, врач почти уверен, что речь идет о вирусе гриппа. Поэтому он взял у пациента мазки из носа и горла, заполнил справку, которую ты держишь в руках, и послал все в Пастеровский институт на анализ…

Амандина внимательно прочла справку. За границу больной не ездил, прививки против сезонного гриппа не делал. Симптомы – кашель, головная боль, температура, ломота. Врач взял мазок из носовой полости, чтобы получить образцы микробов, и поместил его в специальную пробирку.

– Пока Северина Карайоль была сегодня утром с нами на совещании, ее коллега работал над этим мазком. Открывается упаковка, достается пробирка, и начинаются тесты. Через два часа они идентифицировали грипп типа А. Далее сосредоточились на подтипах. И вот тут-то все и застопорилось. Вирус в их пробирках не соответствует ни одному известному подтипу гриппа.

В морозильниках Пастеровского института в Париже хранились вирусы всех известных в мире подтипов гриппа. Сотни и сотни штаммов, которые рано или поздно заражали людей в том или ином месте планеты, были взяты на анализ и заморожены в лабораториях. Амандина положила справку на приборную доску.

– В точности как с перелетными птицами… Ты думаешь, есть связь?

– Об этом говорить пока рано. Надо дождаться полных результатов анализов, и у птиц, и у человека, чтобы можно было сравнить штаммы. Но, признаться, я все время об этом думаю.

– Если так, наш человек наверняка контактировал с дикими птицами. И в ходе этого контакта птица передала ему вирус.

– Мы это узнаем, когда поговорим с ним.

– Если это подтвердится, ты понимаешь, что это значит?

– Что этот вирус гриппа имеет генетический код, совместимый с развитием у человека. Что в силу какой-то генетической рекомбинации он способен перепрыгивать от птиц к человеку и может прицепиться к каждому из нас так же легко, как ракушка к скале. И тот факт, что пошла волна сезонного гриппа, только осложняет дело. За деревьями мы рискуем не увидеть леса.

Он тронулся вновь, притормозив на красный свет. Был двенадцатый час, движение спокойное. Ехать осталось недолго.

– Сейчас пациент на пике болезни, стало быть, очень заразен. Я могу заняться им один, если хочешь. Не хотелось бы, чтобы ты принесла какую-то пакость домой. Ничто ведь не помешает этому H1N1 наброситься на организм Фонга. Никакого лечения, никакой защиты.

Амандина никогда не забывала, что даже лечение может убить Фонга. Например, некоторые вакцины, содержащие живые ослабленные вирусы, были для него опасны.

Она покачала головой:

– Это моя работа, Жоан. Наше дело защитить людей.

– Всему есть предел. Обычно твои козявки в лаборатории. Работа на земле – это для тебя довольно ново, и…

– …У нас есть защитные маски, прикроемся, нет проблем.

– Хорошо. Но, признаться, мне иной раз трудно тебя понять. Ты как будто постоянно ходишь с гранатой с выдернутой чекой в руке.


– Какие инструкции дал Жакоб?

– Первым делом расспросить Бюиссона. И, учитывая, что он ничего не знает о штамме, надо уговорить его провести несколько дней в центре инфекционных заболеваний, чтобы проследить за развитием болезни и уберечь от заражения других людей.

Амандина кивнула с серьезным видом:

– Может быть, этим новым вирусом заражен не только он. Ты об этом думал?

– Пока, по данным РГНГ, это единственный случай.

– Но добрая часть населения вне пределов этой сети. Это как с нашими птицами. На каждый обнаруженный труп приходится десяток необнаруженных.

– Знаю, знаю. Но пока нам придется довериться показателям, у нас нет выбора. Будем надеяться, что они верны и что Бюиссон действительно единственный случай.

Жоан искал место для парковки добрых пять минут. Припарковавшись, они взяли свои чемоданчики, позвонили в интерфон и вошли в дом, указанный в ориентировке. На лице Амандины была написана тревога. Она шла в клетку со львами. Возможно, Жоан прав. Не слишком ли все это рискованно? Не стоило ли ей самоустраниться от этого случая, учитывая необычность ситуации?

Но с неизвестным вирусом имеешь дело не каждый день. Амандина хотела докопаться до сути, понять, как вирус проник сюда, в эти стены. Охота за незримым возбуждала ее.





12




В чемоданчиках биологов были, помимо дезинфицирующих средств и оборудования для взятия проб, новенькие защитные костюмы в упаковке: шапочки, маски, перчатки, бахилы, комбинезоны с застежкой на животе.

Они облачились на лестничной площадке, удовольствовавшись только маской и перчатками. Лучше все-таки не переносить вирус, трогая дверные ручки, мебель. Ведь даже на воздухе вирусы гриппа продолжают жить несколько часов. И потом, исследователи еще ничего не знали об этом новом штамме. Очень ли он заразен? Каков его инкубационный период? Как легко он передается? Каким путем? Желудочным или, как большинство вирусов гриппа, воздушно-капельным?

Жан-Поля Бюиссона предупредили, что к нему зайдут двое микробиологов из Института Пастера, но больше он ничего не знал. Его удивили и напугали их маски, когда он открыл дверь. Жоан принялся его успокаивать, Амандина же держалась поодаль, удостоверившись, что ее маска плотно прилегает к лицу. Бюиссон был носителем миллионов вирусов гриппа, он распространял их при каждом слове, при каждом чихании. Исследования показывали, что при чихании невидимые капельки разлетаются в радиусе до двух метров. У гриппа нет мозга, но природа наделила его целью: постоянно искать хозяев, чтобы в них размножаться.

– Это, конечно, впечатляет, но это простая предосторожность. У вас грипп, и вы наверняка заразны.

Войдя в квартиру, ученый протянул ему маску:

– Наденьте, если вас не затруднит. Лучше перебдеть, чем недобдеть.

Бюиссон надел маску, имевшую форму утиного клюва, Жоан удостоверился, что она надета как следует. Мужчина в пижаме выглядел скверно. Красные глаза, глубокие черные круги под ними, осунувшееся лицо. Он провел ученых в гостиную и сел на диван, закутавшись в плед. На столе дымилась чашка с чаем. Жоан сел, а Амандина осталась стоять, скрестив на груди руки.

– Маска, ваш приход сюда… Вы не все мне сказали. Со мной что-то серьезное?

Амандина покачала головой:

– Не беспокойтесь. Просто ваш врач входит в сеть РГНГ. Это мощный орган наблюдения за гриппом. Несколько сотен терапевтов-волонтеров, но еще и медицинские центры и больничные лаборатории централизуют данные, сводят статистику и посылают пробы на анализ, все это в целях санитарного контроля и профилактики. Забота всегда одна: не допустить, чтобы неизвестные микробы размножились и распространились среди населения. Мы делаем анализы и, главное, расспрашиваем людей, у которых взяли пробы. Мы что-то вроде полицейских дознавателей, только преследуем микробы. Опознаем их, отлавливаем, препятствуем их распространению. Вы понимаете?

Он как будто успокоился:

– Да-да, я понял.

Он закашлялся в маску. Амандина кончиками пальцев протянула ему новую, ибо влажная маска быстро теряла свою эффективность. Жоан приступил к вопросам. Он держал лист бумаги на твердой подложке и ручку.

– Прежде всего, как вы себя чувствуете, месье Бюиссон?

– Плохо… Температура была под сорок сегодня ночью. Сейчас немного снизилась, наверно, благодаря лекарствам.

– Вы раньше болели гриппом?

– Было два или три раза, да… Скверное воспоминание от каждого раза… Большая гадость этот вирус.

– В вашей справке написано, что первые симптомы вы почувствовали в пятницу. Так?

Он надолго задумался.

– Да. В пятницу утром мне уже было неважно. Не хотелось есть, усталость какая-то… Насморк я подхватил еще три-четыре дня назад, а тут начался кашель с мокротой. После обеда стало еще хуже. Сильная усталость, все болело, трясло. К врачу я пошел около пяти.

– Вы куда-нибудь выходили в этот день?

– Да, утром, купить газету.

– А где киоск?

– Метрах в пятидесяти отсюда.