Парящая для дракона
Часть 20 из 78 Информация о книге
С ней я могла быть откровенной. – Что – меня? – переспросила я, когда она переобулась, и мы вышли в коридор. – Тебя твое мнение интересует? – Разумеется! – Не похоже. – Что значит – не похоже?! Мы прошли по коридорам, поздоровавшись с другими тренерами, которые проводили нас взглядами. Что касается Эль, я не сомневалась, что она не в курсе. У нее не было визора, от новостей и соцсетей она отказалась еще несколько лет назад. «Я в свое время этого дерьма хлебнула с лихвой», – как-то сказала она. В том, что касается выражений, Эль тоже никогда не стеснялась. Оказавшись за дверью ее кабинета – просторного, вопреки всякой логике не увешанного наградами, я опустилась в кресло и бросила сумку на пол. – Вообще-то я не приглашала тебя сесть. – Ой, да ну тебя. – Я с наслаждением вытянула ноги. В уголках ее губ мелькнула скупая улыбка. Временами казалось даже странным, что такая яркая, острая, резкая на льду (когда я смотрела ее выступления, мне казалось, что в ее жилах течет неразбавленное пламя), она такая безэмоциональная в жизни. Вся – от корней белоснежных волос до льдисто-голубых глаз. Ее так и называли на пике карьеры – «Фервернская льдинка». Ростом с меня, она тем не менее умела посмотреть так, что ты вмерзала в пол. – Ты хорошая девочка, Лаура, – сказала Эль, открывая потайной бар, скрывающийся за голографической подвижной картиной зимней пустоши. – Ты настолько хорошая, что этим пользуются все кому не лень. Твой отец в первую очередь. Я хотела возразить, но не стала. – В свое время он решил, что ты не будешь заниматься спортом… – Это я так решила. – Ну-ну. – Эль усмехнулась и достала бутылку тоньяса. – Разумеется. – Нет, серьезно. – Не серьезно. – Она повернулась ко мне, плеснув себе на дно напитка, который обычно не принято пить с утра. Щипчиками бросила льдинку и расположилась в кресле напротив меня, закинув ноги на стол. – Я видела, как сверкали твои глаза, когда ты смотрела соревнования. И видела, как ты смотришь на тех, кто с них возвращался. Твой отец определяет всю твою жизнь, а ты ничего не хочешь с этим делать. – Я хочу! – Тогда почему не делаешь? – Она пригубила тоньяс. – Ты мне кофе предложить не хочешь? – Ты знаешь, где кофемашина. С Эль не уживался ни один секретарь, и, откровенно говоря, я могла их понять. Мы с ней ругались до таких истерик (точнее, истерики случались у меня, она оставалась непробиваемой), что искры летели, как от резкого торможения на льду. Идти в приемную мне сейчас было лень, поэтому я решила, что обойдусь без кофе. – У тебя есть все: талант, который ты могла бы дарить людям, искра, которая способна разжечь такое пламя, что мало никому не покажется. А ты тратишь все это на то, чтобы соответствовать. Кому, чему и зачем – непонятно. – Сеанс психоанализа закончен? – поинтересовалась я. – Я к тебе за советом пришла. – Ты же знаешь, я не даю советов. Из-за этого потом бывают большие проблемы. – У кого? – У того, кому дали. И еще бо́льшие – у тех, кто дает. «Эрвилль де Олис» тебе не светит, Лаура. – Супер! Спасибо, что поддержала. – Всегда пожалуйста. И не потому, что ты не умеешь танцевать. Ты умеешь – больше того, ты делаешь это так, как делают единицы в моем окружении. Но ты сама не веришь в то, что делаешь. Все твои разбитые коленки – из-за этого. У меня сейчас окно, заниматься пойдешь? Она предложила это, отставив пустой бокал. Льдинка сиротливо звякнула о тонкие стенки. – Я не взяла коньки. – Я не взяла коньки, – передразнила Эльда. – Плохой фигуристке и стринги в заднице мешают. Возьми напрокат, не переломишься. – А если я откажусь? – А если откажешься, можешь больше ко мне не приходить. – Она потерла ладони и поднялась. – Ну? В том, что это не пустая угроза, я ни капельки не сомневалась. Не считая личных собеседований, которые проходили далеко не все, Эльда так же легко расставалась с учениками, которые ее по каким-то причинам не устраивали, и деньги здесь ничего не решали, хотя ее занятия стоили дорого, но ни одна сумма не способна была заставить ее передумать. Впрочем, как и любая попытка давления. Я как-то случайно застала один неприятный разговор (точнее, его завершение). Одна женщина обещала, что, если Эль не возьмет ее дочь обратно, она пожалуется в ассоциацию фигуристов, что ее уволят, на что Эльда посоветовала ей идти… в ассоциацию фигуристов. Как потом выяснилось, та пошла, потому что оказалась упертой управляющей крупным рекламным холдингом. Но ничего не добилась. – Пойду, – сказала я. – Куда ж я от тебя денусь. Эльда хлопнула в ладони. – Вот и чудненько. Ты знаешь, где раздевалка, твой костюм на месте. Так что через пять минут… – Через десять. – Через пять минут жду твою задницу на льду. – Надеюсь, на льду она сегодня не побывает. – Вот и посмотрим. Она вышла из кабинета, оставив меня наедине с кивающей фигуркой, которую привезла из Фияна на счастье. Я шмякнула дракона по голове, из-за чего он принялся кивать еще интенсивнее, и пошла переодеваться. Сегодня моя задница побывала на льду три раза, и исключительно благодаря Ландерстергу. То есть когда я о нем думала, я падала, в итоге решила не думать и падать перестала. Тем не менее с катка я выползала практически враскоряку, потому что, когда Эльда давала тренировку, она ее давала по полной. Зато к концу занятия у меня не осталось мыслей о Ландерстерге, было только желание сделать все по высшему разряду (что рядом с Эльдой всегда было практически недостижимо), а потом доползти домой и лечь спать. Проснулась я уже совершенно в другом настроении: для начала с твердым решением вечером снова поговорить с отцом, и если у него не хватит сил и желания меня выслушать, завтра поговорить с прессой. Я, правда, надеялась, что до прессы не дойдет. Дело было даже не в «Эрвилль де Олис» – выходить замуж за эту ходячую глыбу льда я не собиралась. Еще для подготовки к кастингу я расписала первую половину дня предстоящей недели под тренировки с Эльдой, а вечер – под танцы на лентах. Еще несколько дней я пока оставила свободными, чтобы вплотную заняться тем направлением, в котором окажется больше сложностей. Помимо этого у меня был еще не закрыт вопрос с Рин, но ее я решила не трогать. В конце концов, если она не в состоянии меня выслушать, я тоже не собираюсь за ней бегать. А вот перед Беном точно стоило извиниться. Учитывая, что его фамилию я не знала, мне оставалось только развлекаться поисками в сети по запросам: «Бенгарн главный врач», «Главный врач частная клиника Бенгарн», «Частная клиника владелец Бенгарн», «Бенгарн владеет частной клиникой и приехал из Раграна». На энном запросе поисковая система надо мной сжалилась и выдала нужные сведения. Его полное имя оказалось Бенгарн Эстфардхар, кардиохирург и владелец частной клиники, специализирующейся на кардиохирургии. В его клинику, особенно к нему, очередь на плановые операции была на несколько месяцев вперед, записывались из всех стран. Читая благодарности от людей и иртханов, которым он спас жизнь, я так увлеклась, что даже не заметила вошедшей Сильви. – Это кто? – спросила сестра из-за спины и ткнула пальцем в раскрытый портрет Бена. – Это мой будущий муж, – ответила я. Лицо сестры надо было видеть. – Мне кажется или ты мне недавно сказала, что входить без стука – это фу? – Ну и пожалуйста. – Сильви надулась. – Могу уйти. Я не ответила. Как ни в чем не бывало закрыла вкладку и поднялась. Когда сестра поняла, что я не собираюсь ее уговаривать, надулась еще больше. Я подошла к шкафу, распахнула дверцы и всерьез задумалась над тем, какое платье надеть на ужин. Почему-то в глаза бросилось зеленое, легкое, облегающее фигуру и подчеркивающее все, что надо подчеркнуть. – Что вчера было? – Сильви, кажется, передумала уходить. – А что вчера было? – Ну, с Ландерстергом? – Понятия не имею. Это ты мне расскажи. – Я достала платье и расстегнула кофточку. Сильви округлила глаза. – Ты что, правда была без сознания? Я промолчала. – Мама сказала, что ты все это устроила, чтобы привлечь к себе внимание. – Ну, раз мама сказала. – А что, нет? Ты правда отказалась выходить за него? Здесь вчера такое было! Могу себе представить. Остается только порадоваться, что я благополучно спала… ну или выгорала от пламени, которое в меня залил Ландерстерг. Этого я, к счастью, тоже не помнила, равно как и то, как он меня раздевал. При мысли об этом во мне что-то дернулось, а узор над грудью полыхнул пламенем, которое я прикрыла рукой. Тщетно. Сильви его уже заметила. А я напрочь про него забыла! Сложно как-то с ходу привыкнуть к мысли, что тебя пометил дракон. – Лаура! Это что? – спросила она, расширившимися глазами глядя на харргалахт. – Это драконова метка. – Что? – То, что позволит мне принять пламя Ландерстерга, даже если я его принимать не хочу.