Парящая для дракона
Часть 48 из 78 Информация о книге
Мужчины смотрят на меня, а я почему-то сижу. Мне хочется понять, откуда им об этом известно: харргалахт скрыт под свитером крупной вязки. Да его даже под плотным кружевом не видно, когда он на огонь Ландерстерга не реагирует, это просто легкий узор на коже. – Откуда? – спрашиваю я почему-то у Сэфла. – Ты разве не знаешь?! Мы его чувствуем. «Это знак того, что вы принадлежите мне, Лаура». Метка. Запретная территория. Собственность. Я, получается, все это время фонила, как Айрлэнгер Харддарк защитными полями? «Будешь сидеть рядом с ним и во всем соглашаться, а узор харргалахт станет твоей защитой от того, о чем ты понятия не имеешь. У него с тобой никогда не будет того, что было со мной». – Слова Эллегрин вспыли в сознании как пощечина. Она, выходит, тоже ее почувствовала? – Я пойду. – Поднялась. – Уже поздно, у меня там драконенок. И завтра рано утром тренировка. – Эй… – Рин, пожалуйста. Я понимала, что сейчас скажу или сделаю что-нибудь, что не должна, и подруга, видимо, поняла это тоже. Отступила. – Хочешь, я тебя отвезу? – спросил Сэфл. – Нет. – Я покачала головой. – Меня ждут, и ты прекрасно это знаешь. Я даже не стала одеваться, просто схватила пальто и сумку и вылетела в холл. Остановилась у лифтов, коснулась панели вызова. То есть все это время я ходила с клеймом, со знаком принадлежности, который чувствовали все иртханы? С которыми я так или иначе пересекалась. Да я даже понятия не имею, сколько раз я с кем-то пересекалась, кто смотрел на меня как на собственность Ландерстерга. – Лаура. – Дожидавшийся меня Хестор вышел из флайса, чтобы подать руку. Я автоматически ее приняла и села в машину. – Как отдохнули? – Чудесно. Очень познавательно. – Рад, что вам удалось вырваться. – Водитель улыбнулся, мягко направляя флайс к рукаву выхода на аэромагистраль. Я не ответила. Обхватила себя руками и повернулась к окну. Дорога показалась смазанной, как и ожидание в ВИП-зале открытия телепорта. Я сидела в мягком кресле с чашкой горячего кофе с камартовым фларом, но, кажется, не сделала ни глоточка. – Это нужно оставить, ферна Хэдфенгер, – напомнила мне портпроводница, когда я шагнула к залу перехода с чашкой в руках. – Да. Простите. В загородной резиденции я оказалась раньше, чем успела прийти в себя. К счастью, Ингрид больше не доставала меня совместными ужинами и вообще больше ничем не доставала. Один из мергхандаров сообщил, что зверей только что забрали на прогулку, и сразу стало понятно, куда делся второй. Честно говоря, оно и к лучшему. Единственное, куда мне сейчас хотелось, – это в душ. Я едва успела сбросить сапоги и повесить пальто, как дверь за моей спиной распахнулась. – Сильви, сейчас не лучшее время, чтобы… – Я обернулась и ударилась о ледяной взгляд. – Нагулялась, Лаура? – холодно спросил Ландерстерг. Вот это именно то, что я хотела услышать при встрече! – Нагулялась, – в тон ему ответила я. – И узнала много всего интересного. – От своих лучших друзей, разумеется? Даже не знаю, в чем прозвучало больше льда – в слове «лучших» или в слове «друзей». – Нет, – сказала я. – Друзья тут ни при чем. Это получилось случайно – оказывается, харргалахт чувствуют все иртханы. Все иртханы знают, что я твоя собственность. Месяц на размышления, да, Торн? И через месяц я бы узнала – что? Что я уже давно согласилась на брак? Потому что как иначе объяснить то, что я добровольно хожу с твоей меткой?! Он посмотрел на меня в упор. – Я сразу сказал, что она значит. – Ну да, разумеется. Просто забыл объяснить, что видеть ее вовсе необязательно. Что еще ты забыл объяснить? – Я не обязан тебе ничего объяснять, Лаура. Ты – моя женщина, и ты не будешь раздавать авансы другим мужчинам. – Я – что? – Я приподняла подбородок. – Точнее – кто? – Моя. Женщина, – повторил он так, что по коже прошел мороз, а следом стало ну очень жарко. Особенно когда дракон шагнул ко мне, остановившись рядом, и харргалахт мгновенно отозвался на его близость. Что самое смешное, теперь я даже закрыться от него не могла. То есть понимала, что это бесполезно – если харргалахт показывает всем, что я принадлежу ему, то ему он тоже это показывает. В смысле… он знает, как узор отзывается на его пламя, или я отзываюсь на его пламя, или и харргалахт отзывается, и я отзываюсь?! – Сними, – жестко сказала я. – Нет. – Сними, – повторила, сложив руки на груди. – Или нашему соглашению конец. На мгновение черты его лица заострились, сквозь и без того жесткую резкость проступил истинный хищник. Мгновение ничего не происходило, а потом в комнате стало настолько холодно, что теперь уже мороз на коже ощущался ледяной коркой. – Снимай свитер, Лаура, – произнес он. Настолько отчужденно и безразлично, что меня встряхнуло от кончиков пальцев до корней волос. Я вцепилась в свитер, потянула его наверх, и мне даже удалось выпутаться из него с первого раза. Стянув через голову, отшвырнула его на кровать, с вызовом посмотрела на дракона и вздрогнула, когда ладонь Ландерстерга коснулась полыхающей кожи под ключицей. Сначала обожгло льдом, потом – пламенем, я даже не подозревала, что это настолько больно. С меня снимали ненавистный узор, а чувство было такое, что харргалахт корнями сплелся с моим сердцем, даже дыхание прервалось. Правда, в следующий момент уже все закончилось. – Почувствуешь себя плохо – немедленно сообщай мне, – последовал приказ, в глубине темно-синих глаз сверкнула сталь. – Слово «немедленно» тебе, надеюсь, объяснять не нужно? Я хотела ответить, но не успела, он развернулся и вышел так резко, как мог бы прорваться сквозь комнату снежный ураган – от распахнутого настежь окна, через стены и двери, разрушая все на своем пути. Щелчок замка показался чуть ли не выстрелом, и я обхватила себя руками. Меня трясло так, как, наверное, не трясло никогда. Я судорожно вздохнула и приблизилась к зеркалу: кожа под ключицей была чистой, как до того вечера. Настолько чистой, что я содрогнулась. Почему мне было так больно? И почему так больно до сих пор? Не физически, нет, сейчас на месте харргалахта я ощущала лишь легкое покалывание, какое бывает, когда отлежишь руку или ногу, а потом кровообращение восстанавливается. Меня по-прежнему трясло, поэтому я пошла в душ. Очень горячую воду я никогда не любила, но сейчас прибавила ее на тот максимум, который физически могла вытерпеть. Я должна была испытывать радость, но ее не было. Как не было и облегчения после душа. Я вышла, насухо растеревшись полотенцем до такой красноты, что кожа просто горела огнем. Посушила волосы, и как раз в это время с прогулки вернули зверей. Они влетели, отряхиваясь от чистейшего снега, искринки брызг полетели в разные стороны. – Вирр! – взвизгнула Гринни и поставила на меня лапы. Мокрая холодная шерсть и обжигающе-огненные подушечки, я наклонилась к ней, чтобы почесать между ушей, и замерла. Верраж смотрел на меня так, будто не узнавал. Или не понимал, что происходит. Мягкие детские чешуйки поднялись, он втягивал носом воздух раз за разом, ударил хвостом. В ту же минуту распахнулась дверь, и на пороге появились мергхандары. – Ферна Хэдфенгер, прошу прощения, – сказал один из них. Увидев меня в халате, они тут же опустили глаза. – Что с ним? – тихо спросила я, когда драконенок испуганно попятился. Я не видела у него таких глаз с тех самых пор, как зашла в тот ангар-пещеру. Мергхандары переглянулись. – Он не чувствует огня. – Чт… – начала было я и осеклась. Ну разумеется, он не чувствует огня. На мне его больше нет. Он не чувствует харргалахта. – Боюсь, нам придется его забрать. Он нервничает, – произнес мергхандар. – Не надо, – попросила я. – Он же помнит мой запах. Он… Я шагнула было к нему, и драконенок низенько заурчал. – Назад! – скомандовал мергхандар. Непонятно кому, мне или драконенку, но замерли оба. – Простите, ферна Хэдфенгер. Мы его забираем до особых распоряжений. Доброй ночи. – Уходим. Это уже точно относилось к драконенку, который растерянно озирался и, кажется, готов был начать кричать.