Пасть. Трилогия

Да.

Она понимает, что он ничего не хочет вспоминать. Что рассказа о подвигах и геройствах она не услышит. Она ничего не спрашивает. И, неожиданно для себя, кладёт руки ему на плечи.

Серые глаза совсем близко, Фармер что-то поёт о любви и одиночестве.

Нельзя так сразу пытается подумать Наташка. И опускает веки

Губы прильнули к губам. Руки скользят под тонким свитером. Удивительно нежные руки. Удивительно терпеливые. Как будто им и не пришлось два года ласкать убийственное железо там, где есть женщины-снайперы и женщины-беженки и нет просто женщин

В голове обрывки мыслей: что он подумает?.. так вот в первый день сейчас Ирка вернётся надо прекратить как хорошо

Потом мыслей не остаётся, она опускается на диван и увлекает его за собой.

Он не спешит и не торопит, он предоставляет всё решить ей. Но она всё уже решила.

Глава III

Судя по отпечаткам, зверь вновь пошёл широкими скачками. Оса тоскливо глянул на обложенное низкими тучами небо. Опускающееся солнце нашло в них невеликий разрыв, и заискрившийся снег делал пейзаж идиллическим и мирным. До заката недолго. И шансов дойти до конца следа мало. Вертолёт, ох как нужен вертолёт

Тогда, в Ломоносовском районе, после неожиданного разгрома ядра группы, вертолёт им ненадолго дали потрёпанный эмчеэсовский Ми-8. Но стреляная зверюга стала на редкость осторожна. Охотилась в снегопадные ночи утром занесённый след с воздуха было не разглядеть. Вслепую проведённые неподалёку от мест очередных нападений облавы позволили изрядно почистить район от волков и волкособак и всё.

А потом погода выкинула привычный в последние зимы фортель: от резкого потепления сошёл снег, и охота по следу закончилась Охотники-добровольцы радостно пересчитали шкуры добытых волков и отправились за премиями, считая дело законченным нападения на людей и скот действительно прекратились, объект откочевал в неизвестном направлении. Группа Капитана считала только своих убитых

Снег выпал в предновогоднюю неделю. И жалкие остатки группы опять вышли на охоту. Вспомогательных сил во второй раз привлечь не удалось, людей для целенаправленного поиска на огромной площади не хватало. Работать всем желающим предложили в одиночку наука расстаралась и выдала на-гора прибор, вроде как обеспечивающий полную безопасность. Парализующий исключительно мутировавшие мышцы. Премия, и без того немалая, увеличилась вдвое.

Оса подумал и согласился испытать свой фарт. А вот Овод поразмыслил, поразмыслил и двинулся в бега. Ну да ладно, неизвестно, чем там для него всё закончится, а Осе, как и обычно, повезло. Первым след неуловимого зверя нашёл именно он

Пошёл снег. Не важно, до темноты след занести не успеет. Надо спешить. Шанс ещё есть.

Вернувшись, Ирка смотрит на её счастливое лицо и сразу всё понимает. Радуется она любит сказки с хорошим финалом. Игорек глядит мрачно и проходит на кухню, выкладывает продукты из сумки.

Извините, задержались говорит Ирина с хитрым видом. Везде такие очереди

Никто её не попрекает.

За окном темнеет, Миллениум близко.

Наверное, улыбка получается глуповатая, но Наташа не может сдержать её. Впереди целое тысячелетие.

Новое тысячелетие.

Их тысячелетие.

Незаметно, тихой волчьей поступью, подкрались сумерки. След нырнул в глухую, заросшую ольхой и кустарником лощину. Мрачное местечко. Весной, надо понимать, здесь скатывались к Славянке талые воды и промыли за долгие годы небольшой, с крутыми берегами, овраг.

Оса остановился на краю склона. Последний шанс взять сегодня зверя. Если, конечно, он залёг именно здесь. Место вроде подходящее: прямой солнечный свет в овраг не попадает, достаточно упавших, подмытых весенним паводком деревьев такие места зверюга как раз и предпочитала для лежек Но гарантии никакой.

Он вытащил мобильник, помедлил. Сигнал «Оса летит в улей», поданный утром, к немедленным действиям никого не обязывал. Значил: есть зацепка, реальная возможность выйти на объект. Группа поддержки должна быть наготове. Небольшая, человека два, много три, больше людей нет. Дать сигнал на выезд? Но никто не сказал, что искомая дичь наверняка тут. А пока доберутся, стемнеет. Тропить в темноте вставшего с лёжки, отдохнувшего и оголодавшего за день мутанта безнадёжное занятие. Да и делить премиальные на одного проще, чем на троих.

Попробовать взять в одиночку?

Оса замер в раздумье. Страха он не испытывал, вполне уверенный в парализаторе, сам видел, как корчился в клетке зверь близнец здешнего. И в быстроте своей реакции сомнений не было. Дома у него лежал большой серебряный крест таким награждали казаки-добровольцы в Сербской Крайне своих отличившихся товарищей. Оса заслужил его, нырнув в неосмотрительно открытый люк хорватского бэтээра. Один. Вооружённый единственно ножом. БТР захватили целым и невредимым, и новенькая немецкая машина им бы не помешала, но Бронетранспортёр сожгли, никто не захотел отчищать то, что осталось от сидевших внутри шестерых усташей.

Он убрал телефон, одним движением сбросил лыжи. Аккуратно воткнул в снег палки. Снял с груди парализатор, сжал в левой руке палец на кнопке. В правую взял снятый с предохранителя пистолет. И шагнул вперёд.

Скопившийся на склоне снег скатился мини-лавиной. Оса скатился вместе с ним. Пробежал несколько шагов по инерции, остановился. Снизу овраг казался ещё мрачнее прямо декорация киноужастика. Добро пожаловать во владения мутанта-хищника

След исчезал в кустарнике. Оса медленно, очень медленно зашагал туда. Негромкий звук слева резко обернулся, чуть не всадив серебряную пулю в деревце, сбросившее снежную шапку. Ноздри раздувались. Кровь вскипала адреналином. Рот приоткрылся не то в усмешке, не то в оскале. К чёрту премию! К чёрту опять обгадившуюся науку с её интересами! Сейчас два хищника выяснят, кто сильнее.

Пистолет на уровне плеча, дуло приподнято. Зверь прыгнет, зверь обязательно прыгнет высоким многометровым прыжком он всегда нападает так. И Оса встретит его пулей и нажатием кнопки.

Зверь не прыгнул. Сугроб в трёх шагах от Осы разлетелся во все стороны снежными комьями. Косматая туша присела на задние лапы совсем рядом. Неподвижно. Не атаковала. Сидела и смотрела поблёскивающими сквозь густую шерсть глазами.

Оса замер в секундном оцепенении. Он был готов среагировать на стремительный волчий бросок и Это не волк! И не собака, пусть хоть трижды мутировавшая. Это ведь

Трудно сказать, что случилось раньше: нажал ли палец на спуск, или распрямились задние лапы твари. Оса промахнулся. Зверь нет.

Стелющийся прыжок выстрел Оса опрокинут пуля выхватывает клок шерсти с холки зверя. Излучение добирается до мутировавших протофибрилл[6] и скручивает Их в тугие спирали боли. Но чуть раньше клыки оборотня добираются до горла Осы.

Человек умирает.

Медленно.

Видит, как рядом корчится зверь.


Лапы разбрасывают снег.

Пальцы тянутся к отлетевшему пистолету.

И не достают.

Реакция не подвела Осу парализатор он включил раньше прыжка зверя. Подвело незнание некоторых особенностей конструкции прибора. Тот включался через трёхсекундную цепь задержки. Самый вероятный результат такой паузы убитый охотник и парализованный зверь. Просто и экономно. Информация о странной дичи никуда не просочится, и премиальные деньги останутся в кассе.

Кроме того, одновременно включался вмонтированный в корпус радиомаяк. На тот случай, если неожиданно уцелевший охотник затеет сыграть какую-то свою игру

РЭБовцы,[7] как и многие другие, использовались в этой операции втёмную. Но исправно выдали треугольник ошибок. Джип с тонированными стёклами, стоявший у обочины Киевского шоссе, рванул с места.

Темнота. Отблеск далёких фонарей едва освещает лёд, покрытый ровным белым снегом. Настоящей, первозданной тьмы здесь, в окрестностях огромного города, не найти. По снегу скользит тень. Зверь уходит. Зверь, когда-то бывший человеком. Забывший всё. Уходит по льду реки от лощины, чуть не ставшей смертельной ловушкой. Сегодня ему не до охоты. Сегодня не его ночь.

Мышцы не отошли от убийственного излучения. От загривка, оттуда, где шкуры коснулась серебряная пуля, расходится волнами болезненное жжение. Зверь не боится боли. Но сейчас ему нужно одно найти берлогу, нору, укрытие. Отлежаться, прийти в себя. А ещё ему нужно мясо, живое мясо, много мяса чудовищные мышцы пожирают чудовищное количество энергии. Но это не сейчас. Это следующей ночью.

Тень замедляет бег. Впереди, достаточно далеко освещённые улицы городка, шум машин. Зверь останавливается, открывает и закрывает огромную. Туда он не пойдёт. Слева тишина и темнота. Зверь поворачивает и взбирается по высокому крутому склону тяжёлыми прыжками. Тяжёлыми для него. Любой сторонний наблюдатель был бы поражён быстротой и лёгкостью. Но сторонних наблюдателей, на их счастье, нет.

Нападения они не боялись. Миопарализатор на груди Руслана излучал постоянно. В корпусе этого прибора радиомаяка не было Седой работал с портативным пеленгатором без помех.

Шли молча, проваливаясь в свежий рыхлый снег. Стемнело, и Руслан подсвечивал дорогу фонарём, укреплённым над стволом укороченного дробовика-автомата.

От машины пришлось пройти метров пятьсот, не больше. Пеленг был всё сильнее, и на краю крутого склона Седой уверенно показал вниз: здесь. Руслан посветил. Пятно света судорожно металось среди сплетения кустов и деревьев. Ничего. Ничего и никого не видно. Надо спускаться

Руслан зябко поёжился, морозец после тепла машины начал чувствительно пощипывать сквозь тонкий камуфляж. Ему не верилось, что всё закончилось. Что им предстоит самое простое и лёгкое спуститься вниз и добить парализованную тварь. Слишком много трупов осталось на этом пути, чтобы всё завершилось так буднично. У страшных сказок не бывает хороших концов, и Руслан не расслаблялся, готовый к любому повороту событий.

Спускайся, скомандовал он Седому. Я подсвечу и прикрою.

Седой с сомнением глянул вниз. Достал пистолет. Стал спускаться.

Окровавленный снег. Окровавленное тело в окровавленном комбинезоне. Оса. Впервые они видят последствия незаконченной атаки оборотня. Единственный укус, вскрывший яремную вену. Красный светодиод на панели парализатора издевательски подмигивает. Чуть поодаль торчит из снега пистолет мёртвая рука тянется к нему. И не дотягивается.

Нет самого главного. Нет неподвижной, судорожно подёргивающейся косматой туши. Неподалёку от трупа снег разрыт до земли, разбросан в стороны. Словно тут кабаны пытались добыть жёлуди из-под сугробов. Эта взрытая полоса тянется в сторону по дну лощины. Подсвечивая двумя фонарями, они идут по странному следу готовые ко всему. Десять шагов, двадцать здесь зверь недавно попытался встать на лапы, упал и забился но всё равно, ползя и перекатываясь, неуклонно удалялся от источника излучения.

Им уже всё понятно, и когда ещё дальше отпечатки неуверенных шагов сменяются широкими прыжками, уходящими вверх по склону, они не удивляются. Молча поворачивают обратно. Новогоднего подарка Генералу не будет. Казавшаяся беспроигрышной игра не удалась. Живец мёртв, а хищник ушёл невредимым пятен крови на следе нет.

Первый блин комом, думает Руслан, придётся увеличивать мощность парализатора тварь куда устойчивее к излучению, чем её живущие в клетках собратья. Но это уже забота Деточкина. Руслана волнует другое кто будет работать с новой моделью аппарата. Оса хоть нажал кнопку Два дня назад Москит не успел и этого рухнул в снег после внезапной атаки сзади. Осе, понятное дело, про гибель коллеги ничего не сказали. И про то, что он последний уцелевший, тоже. Ирония судьбы первым завербовался и последним погиб. От набранной Капитаном группы «насекомых» не осталось никого. Чисто, как после дихлофоса

Капитан тоже исчез, как в воду канул. Генерал информировал скупо: на задании. Понятно. Руслан хорошо знает, какие задания тот обычно выполняет Похоже, кто-то и где-то проявил интерес к их затянувшейся на полгода возне. И потребовалась зачистка концов. Всё бы хорошо, но в результате сегодняшней стычки осталось всего два посвящённых оперативника: он сам и Седой Пацаны из пополнения не в счёт, как продолжать охоту неизвестно.

Они возвращаются. Окровавленный снег в свете фонарей кажется чёрным. Руслан подбирает пистолет, Седой достаёт сложенный мешок с застёжкой-молнией. Молча, буднично, без эмоций, пакуют тело. Кровавое пятно оставляют без внимания с неба сыплет всё гуще, к утру занесёт. Тащить груз вверх по склону неудобно, но им не привыкать. Ремесло сборщиков трупов освоено в совершенстве

Молчание тяжёлое, неприятное. Опасное, как граната с выдернутой чекой. Нарушает его Седой после того, как они загрузили мешок в заднюю дверь внедорожника. Начинает снаружи, не садясь в машину:

Тебе это не надоело? Руслан мгновенно насторожился:

Что это?

Всё это. Жмурики эти Как дрова ведь уже возим, привыкли Ко всему привыкли: объект жрёт, кого встретит; мы его ловим, теряем людей и след; придумывем что-то новенькое, снова ловим И никакой ведь суеты, как весной было Всё по плану, всё по графику. График облав, график прочесываний. План по сожранным Ты понимаешь? Мы привыкли! Это уже не ЧП, это уже рутина. «Насекомых» нет, кончились «насекомые» Что дальше? Набираем новых и опять по кругу? Нельзя долго дёргать смерть за усы. Один раз ошибёмся и Или засветимся так, что никто не отмажет.

Вот оно что. Седой решил соскочить. Или провоцирует? Проверить недолго. Если говорит по заданию непременно сейчас пойдёт дальше. Сделает предложение, не отреагировать на которое нельзя так или иначе.

Есть другие варианты? холодно спрашивает Руслан. Но Седой осторожен.

Думать надо о вариантах. Вместе думать

Хорошо, подумаем, легко соглашается Руслан и садится в машину. Ему тоскливо. Только что он остался один. Совсем один. У Седого с этой минуты никаких вариантов нет.

Поехали, говорит Руслан живому трупу и вскрывает пачку сигарет.

Надо спешить. Миллениум на подходе.

Глава IV

Гена не ошибся. За час до полуночи снегопад прекратился, ветер разогнал тучи. Когда «запорожец», светя единственной фарой, подкатил к Шведскому замку, ночь напоминала декорацию к рождественской сказке луна в россыпях подёрнутых лёгкой дымкой звёзд.

Фонари разрывали мрак четырьмя лучами он отступал, сгущался у стен, в углах и нишах.

Они неуверенно стояли в самом начале анфилады, ведущей к облюбованному залу, и почему-то не решались пройти дальше. Вроде бы ничего тревожного длинный ряд тускло-одинаковых пятен лунного света, падающего из оконных проёмов, перемежался с густыми полосами тени, но было в их правильной и мрачной последовательности что-то такое Не хотелось пересекать эти белёсые пятна и уж совсем не хотелось входить в эту угольно-чёрную тень.

Незачем тут плутать в темноте, вполголоса сказал Гена. Пошли вдоль наружной стены, там есть пролом через него в зал и пролезем.

Заплутать в крепости было трудно, но они тут же с облегчением согласились. Даже у Ирки при виде ночного замка поубавилось романтического энтузиазма, а Наташа хоть сейчас была готова развернуться и отправиться обратно к Генке по её мнению, Миллениум можно было прекрасно встретить и там