Пасть. Трилогия

Но Эскулап

Эскулап сказал в Логове то, что я ему приказал сказать. Изобразил дело так, будто у него тут полный бардак и анархия, ни учета, ни контроля Ладно Мастер, но ты-то как в такое поверил? Возьми, ознакомься.

Руслан взял протянутую тоненькую папочку, быстро пролистал Негусто, но все, что надо, есть. Фотография, скудные анкетные данные. Результаты многочисленных анализов и обследований кандидата Ну, это уже ни к чему. Тех зацепок, что есть, вполне достаточно, чтобы через день-два знать о Ростовцеве А. Н. всё.

А план, что ты мне в начале разговора изложил, в действие приводи остальными, силами, сказал Генерал. Только на это направление, он показал на папку, выдели не самых толковых, скорее наоборот А свою семерку поставь так, чтобы они успели взять Ростовцева раньше. Приемники-распределители и линейные отделы на транспорте я уже задействовал любую информацию о похожем человеке ты получишь первым. Если же он просочится в город, что вполне вероятно ты должен его взять до того, как он выйдет на контакт со своим окружением.

Взять и?

И доставить целым и невредимым в одно место. В какое, узнаешь в свое время.

Вот оно что, подумал Руслан. Генерал затеял свою игру с господином Савельевым, все активнее прибирающим к рукам научную составляющую темы Руслан был знаком со статистикой большая часть доставляемых с Полигона сывороток и плазмы крови ликантропов шла теперь в лаборатории «ФК». Надо понимать, шеф в противовес создал свой запасной аэродром сепаратный исследовательский центр на базе одной из нескольких площадок, занимавшихся кое-какими побочными исследованиями по «проекту W». И человек, успешно прошедший полную ремиссию, даст этому центру изрядную фору

Скажите, шеф, почему вы так уверены, что объект не обратится в милицию с рассказом обо всем, что с ним было? К медикам? К журналистам, наконец? Едва ли кто-нибудь поверит в его эпопею, но все же

Не обратится. Кое-что из истории проекта не знает даже Эскулап. Опыты по полной ремиссии уже проводил Марченко двенадцать лет тому назад. Результат однозначный никто из подопытных не вспомнил, что происходило с ним во время трансформации

Как же так Не понимаю растерянно сказал Руслан. О возможности полной ремиссии известно двенадцать лет, а мы тут

Результаты опытов Марченко убрали подальше. Была там одна маленькая заковыка Как говорится: операция прошла успешно, но больной умер. Несмотря на все старания, ни один из ликантропов не прожил дольше трех часов после обратной трансформации. Но в сознание приходили, и насчет провала в памяти сомнений нет.

А у Руслана сомнения остались Те, двенадцатилетней давности подопытные, умирали слишком быстро и не успевали ничего вспомнить. Этот почему-то не умер; значит, есть шанс Руслан оборвал мысль. В конце концов, это его работа не оставить беглецу никаких шансов.

Имей в виду еще одно, добавил Генерал. Марченко работал с обычным тогдашним материалом. С бомжами. Хронических болячек у них у всех было предостаточно. Было до трансформации. После обратной не осталось ни одной.

Больше Генерал не сказал ничего. Но Руслан понял все с полуслова. Перспектива открывалась заманчивая. Если понять, какое сцепление случайностей позволило Ростовцеву остаться в живых, и повторить это в лабораторных условиях, то Воображение Руслана мгновенно нарисовало картинку: небольшая частная клиника в укромном уголке и со строжайшим режимом секретности. Узкий контингент клиентов очень богатых клиентов. Курс лечения две-три недели, о которых пациент никогда и ничего не вспомнит. И полное исцеление от самых застарелых хворей И оплата чек с длинной-длинной цепочкой нулей.

Пусть придурки из «ФТ» бьются, пытаясь получить лекарства, не отягощенные чудовищными побочными эффектами. Они Генерал с Русланом обойдутся без господина Савельева. И без его отмороженного Мастера

Остается самая малость первыми найти сбежавший объект.

Разговор оборвался на полуслове.

Мир вокруг стал огненно-красным совершенно неожиданно. Потом пришла боль, вонзилась в затылок тысячью обжигающих зазубренных игл и тут же раскатилась по телу со скоростью ударной волны взрыва. Человек, названный Иваном, попытался закричать и не смог. Глотка казалось перехваченной тугой петлей раскаленной добела проволоки.

Капитан и Петя Гольцов сначала не поняли ничего с удивлением смотрели, как исказилось лицо Ивана, как пальцы скрючились, судорожным движением смяли скатерть.

Потом его рослое тело дугой изогнулось назад под немыслимым углом и рухнуло вместе с банкеткой, на которой сидел Иван. Из полуоткрытых губ доносился хрип, похожий на рычание. Глаза закатились, уставившись вверх бельмами белков.

Припадок понял Прохор Савельевич и рявкнул своим знаменитым, не нуждающимся в мегафоне голосом:

Фокина сюда, с аптечкой! Бегом!

Напуганный Петька опрометью метнулся из каюты. Капитан нагнулся над Иваном, сжав в руке деревяшку, которой по летней жаре крепился настежь распахнутый иллюминатор, сунуть между зубов, при эпилепсии первое дело

Не потребовалось.

И снадобья из запасов Фокина, среди прочих обязанностей ведавшего на буксире медчастыо, не потребовались.

Иван посмотрел на капитана зрачок и радужка на законном месте, взгляд осмысленный. Поднялся сам, хоть капитан и протягивал руку. Осторожно коснулся затылка, поморщился. И спросил:

Что это было?

Уж и не знаю протянул Прохор Савельевич. Я-то думал, грешным делом, эпилепсия так там, едренть, приступы так быстро не кончаются

Как паровой каток по мне проехал ни вдохнуть, ни крикнуть Проехал и укатил дальше. А я весь стал такой пустой и плоский

Фокин (одолевший в свое время полтора курса ветеринарного техникума) протягивал стаканчик с какими-то каплями Иван отвел его руку. Расстегнул ворот, пододвинулся к иллюминатору, жадно втягивая воздух.

Пойдем, пойдем, на палубу выйдем, сказал капитан. Крепко тебя по затылку приложили, до сих пор аукается

Они вышли. Разочарованный Фокин недовольно посмотрел на стаканчик с каплями, подозрительно принюхался к нему, уловил спиртуозный запашок и выпил залпом.

Мимо плыли низкие берега Ново-Ладожского канала. Прохор Савельевич искоса поглядывал на гостя, но тот снова в обморок падать не собирался. Похоже, действительно, все прошло Проехало. Ну и ладно.

На две оставшихся за кормой высоченных опоры ЛЭП, перекинувших высоковольтные провода через канал, капитан внимания не обратил. И со странным недомоганием Ивана никак их не связал.

Глава 7

Сектантская обитель, обосновавшаяся в бывшем поселке торфоразработчиков, Штыря удивила. Видывал он такие поселки слепленные на скорую руку неказистые бараки чтобы не жалко было бросить, выработав торфяные пласты в округе.

Здесь же никаких бараков не осталось. На пригорке стоял здоровенный рубленный терем, стилизованный под русскую старину резные наличники и прочие прибамбасы, Штырь не слишком в них разбирался Наверху луковки куполов, кресты. Обычные православные кресты, не старообрядческие в этом Штырь немного петрил. С крестами несколько дисгармонировали три тарелки спутниковых антенн.

Вокруг терема небольшие надворные постройки, тоже весьма живописные. Подворье окружал высокий дощатый забор-заплот.


Недавно отгрохали, подумал Штырь. Прошлым летом, не раньше, дерево не успело потемнеть от ветров и непогоды. Богатенькие, однако, нынче пошли сектанты.

Он махнул рукой подчиненным и вразвалку пошел к воротам, пятерка бойцов потянулась следом. На соседствующей с воротами калитке не оказалось ни кнопки звонка, ни шнурка колокольчика, более приличествующего стилизации под старину. Штырь, не мудрствуя лукаво, забарабанил прикладом. Оружие они держали на виду, благо легенда позволяла. На камуфляже Штыря, кстати, сейчас красовались звездочки прапорщика и вэвэшные эмблемы (хотя ни внутренних, ни прочих войск он своей персоной никогда не украшал).

В калитке распахнулось крохотное, кулак не просунуть, квадратное окошечко.

Пошто стучишься во двери храма Божьего, сын мой? прогудел из-за калитки густой бас.

Способностями к вдумчивому анализу чужих слов Штырь никогда не отличался, но чем-то ему эта фраза не понравилась. Была она ненастоящая какая-то. Не то книжная, не то киношная, и, более того, в тоне вопрошавшего чувствовалась замаскированная издевка. И окающий акцент казался ненатуральным, нарочитым.

Прапорщик Трубин, представился Штырь, приосанившись. В районе ведутся поиски опасного рецидивиста, бежавшего из мест заключения. Прошу допустить внутрь для осмотра и опроса возможных свидетелей.

Эту тираду Мастер написал на бумажке и заставил Штыря выучить наизусть обычный лексикон «прапорщика» позволял заподозрить в нем скорее клиента, чем охранника исправительных заведений Впрочем, на зоне Штырь тоже не бывал никогда.

Ступай с Богом, сын мой, раздалось из-за калитки. Порог сей смиренной обители женской не преступают мужи, тем паче оружием отягощенные Ступай, сестры помолятся за успех дела вашего.

Штырь приник к окошечку и увидел здоровенного мужика в черной рясе. Борода (тоже черная) лопатой, шея толстенная ломом не перешибешь. Больше ничего разглядеть не удалось, страж ворот перекрывал обзор надежно.

А ты-то как сюда прописался, чмо толстомясое? прошипел Штырь злобно. Может, тебе сестры богоугодные причиндалы отманьячили, когда на службу брали?

Он надеялся, что бородатый здоровяк после таких слов распахнет калитку и они вшестером маленько поучат его вежливости. Не сложилось. Окошечко попросту захлопнулось.

Ну, сам напросился Штырь молча, жестами, объяснил соратникам задумку. Этот пункт задания они выполнят, а заодно и немного развлекутся. Авось не все здешние сестры старушки божьи одуванчики.

Бойцы быстро и бесшумно составили у забора, в стороне от ворот, живую пирамиду. Штырь взмахнул по ней наверх, вцепился в гребень, подтянулся ни колючей проволоки, ни тому подобных устройств наверху не было. Рядом вцепились в дерево руки второго бойца. Жлоба-привратника из-за изгиба забора не видно, на обширном подворье никого. Справимся с толстомясым вдвоем, решил Штырь. Справимся и откроем ворота Он решительно перевалился через гребень и спрыгнул вниз.

Бесконечно-унылый канал наконец закончился буксир и баржа вышли на широкий речной простор.

Что это? спросил Иван у Гольцова. Петю капитан освободил от всегдашних обязанностей, определив приглядывать за гостем.

Нева, коротко ответил будущий писатель.

Нева Слово было знакомым, сочетание звуков тащило из памяти какой-то образ, какую-то картинку Иван закрыл глаза.

Нева. Серая гладь, стиснутая гранитом берегов, ка-меиные львы, лестница, спускающаяся к воде, радужные разводы нефтяной пленки, легкий запах мазута, девушка в белом платье на фоне реки, губы шевелятся, сейчас она назовет его имя, сейчас Ничего. Чернота. Обрыв пленки.

Он вынырнул из видения, широко распахнув глаза. Зеленые берега привольно раскинулись, не придавленные мертвым камнем. От воды пахло сырой свежестью, никак не мазутом

Не похоже на Неву Совсем не похоже Казалось, Иван говорит это самому себе, но Гольцов счел нужным ответить:

Да ты и не был, наверное, никогда здесь, в истоке. В городе Нева действительно как канава сточная А тут водичка свежая течет, чистая, только-только с Ладоги. Чуть ниже даже рыбозавод стоит, форель, лосося разводят, мальков в реку выпускают и ничего, не дохнут. А форель, знаешь ли, в какой попало воде жить не станет

Иван почти не слышал Петькиных слов. Снова закрыв глаза, пытался вызвать из памяти девушку в белом она знала его имя, его настоящее имя, и могла назвать его Бесполезно. Крохотная, на секунду приоткрывшаяся щелка захлопнулась. Память снова стала безмолвным черным монолитом.

Потом он попытался посмотреть на Гольцова сквозь опущенные веки так, как недавно смотрел на капитана. Не увидел ничего. Глазные яблоки ощущали лишь яркий солнечный свет. Иван опять не знал удивляться этому или нет.

Над головой, по прикрывающим палубу дугам, скрежетнул трос буксир и баржа вписывались в излучину речного русла. Иван с любопытством глядел вперед: что там, за поворотом?

Во второй деревушке крохотной, вымирающей Бессоновке Мухомору наконец попалась хоть какая-то зацепка.

Старичок, похоже, что-то знал дедок, с которым они, прежде чем перейти к главному, неторопливо и обстоятельно поговорили о погоде, рыбалке и о кознях зловредного Чубайса, на два месяца оставившего деревню без света

Мухомор не прошел через старую, петэушную команду Мастера и не любил без особой нужды вышибать из людей информацию.

Видал, видал, сынок улыбнулся дед.

Белоснежная улыбка выглядела на его загорелом морщинистом лице странновато.

Дед явно любил улыбаться, гордясь новенькими вставными челюстями. Вот и сейчас радостно оскалился во все тридцать два искусственных зуба. «Или во все двадцать восемь?» подумал Мухомор. Вроде бы зубы мудрости доктора не протезируют. Да и то сказать: разве может быть мудрость из пластмассы, фарфора или металлокерамики?

Короче, дедуля в очередной раз продемонстрировал свои голливудские жевалки и сказал, понизив голос:

Раненько по утру видал Во-о-н там вон, у желтого домика, на задах, по огороду шмыг и нет его. А кто, что, и не разглядел-то я сослепу

А кто в том доме живет? мягко спросил Мухомор, внешне не выказывая особого интереса.

Да Нюшка, продавщица с сельпо Она баба шебутная, могла и пригреть какого, беглого-то

Ну, сходим и к ней, служба есть служба протянул Мухомор так, что сразу становилось ясно никого он там найти не надеется, да и не слишком стремится. Но сделал бойцам малозаметный знак те разделились, скользнули в стороны, окружая желтый дом, отрезая от леса.

Продавщица Нюра оказалась высокой, рыжеволосой, лет сорока на вид. Узнав, в чем дело, разозлилась:

Вот ведь сморчок старый! Все ему неймется