Пепел на ветру

Всюду, куда хватало глаз, торчали почерневшие дома, обгоревшие заборы и кучи хлама. Деревни Васино больше не существует, ее сожгли дотла, видимо специально, возможно выжигая заразу таким способом.

Добрались до кладбищенского пригорка, и я вновь ужаснулась, столько небольших свежих холмиков появилось. Фед с Лизой сидели на заднем сидении и испуганно молчали, а я с трудом сдерживала слезы. За три года слишком многих здесь узнала лично.

Наконец, мы перевалили холм, засаженный картофелем, и я увидела знакомые заборы нашего кооператива.

Огромный дом на пригорке, где жил бывший Глава Совета Тюбрино, тоже сожгли. В итоге, шесть домов спрятались за своими заборами и моя крепость тоже. Мы заехали во двор и замерли все втроем.

– Дочь, это теперь наш новый дом, сейчас выберешь себе комнату, и она будет твоя. Фед, тебе мы организуем спальное место, у меня на примете есть потрясающая шкура медведя… – ой, может он из солидарности с тем зверем на ней спать не захочет. – Ты сам выберешь, где спать будешь… но это наш дом. Охранять!

Час мы разбирали вещи и переносили их из машины. Попав в эту, не стыдно сказать, маленькую крепость, я сразу почувствовала себя увереннее и спокойнее. Вспомнился Сава, причем очень добрыми словами. Но я отложила ностальгию, об этом я подумаю завтра…

Я ходила по двум участкам и делала пометки в блокноте, записывая все вопросы, которые надо будет решить до зимы, и вообще требовавшие пристального внимания. В первую очередь я вооружилась. Из того тайника, который организовал Сава.

Потом мы пообедали и решились съездить на ферму выяснить, остался ли там кто живой.

Нас встретили тоскливое мычание коров, блеянье и хрюканье, и квохтанье. Заехав в стальные ворота, с невероятным облегчением заметила Михалыча, который на погрузчике вез сено. Завидев нашу машину, резко остановился и, сорвавшись с места, поковылял к нам, все же солидный возраст сказывался на старом хавшике.

Мы тоже вышли из машины, я предупредила Феда, что Михалыч наш друг, а потом мы крепко обнялись с дедом.

– Девочка моя, как я рад тебя видеть! Благодарю Триединого за то, что он уберег тебя… И подарил… дочь?

Он пристально разглядывал Лизу, а она пряталась за мной и Федом, который прищурившись следил за незнакомцем. Я улыбнулась и кивнула, соглашаясь, знаю, как хавшик трепетно относится к детям. Ему самому еще лет двести назад сказали, что он детей никогда произвести на свет не сможет. Он старался не говорить на эту тему, но было видно, что его это печалит. Обычно хавшики жили своеобразными родами, где все друг другу были родственниками по одной линии.

Людям такой образ жизни чужд, не понимают и часто насмехаются над семьями хавшиков, говоря: «Собрались куча мужиков, которые детей рожают и живут вместе.» Менталитет и жизнеустройство хавшиков понять и принять могут не многие, но тем не менее, все уживались и со временем семьи хавшиков расселились по всему ЕвроАзесу, ассимилируясь и перенимая многие традиции и культуру магов и полиморфов.

Но Михалыч так и жил одиночкой.

– Ее зовут Елизавета, а нашего друга – Федором, но для друзей – Фед! – представила своих подопечных с веселой улыбкой, и Лиза осмелела, кивнув мужчине.

Из ворот основного здания вышел Семен Прыткин. В агрокомплексе не работал, был фермером и имел большую семью. Относится к тем, кто лишь чувствует магию, но при этом не считает себя хуже других. Хороший крепкий мужик сорока лет отроду. Его лицо осветилось радостью, стоило ему увидеть нас, но скорбные морщинки вокруг рта и тусклые глаза подсказали, что он пережил личную трагедию.

– Привет, Кира! Рад, что ты выжила. Лишние руки нам тут явно не помешают…

– Привет, Семен! Как семья??

Мужчина потемнел. Он женат на очень доброй, сердечной женщине, и у них уже трое детей. Их брак был ранним по общим стандартам, но учитывая, что люди без магии живут до ста пятидесяти, для них самое то.

– Моя Марта жива и наша дочь Людмила, а Васька и Тимоха… Марта сейчас немного не в себе от горя, но хоть память не потеряла и разум… Как некоторые… Вон ваш сосед с пригорка, наш Глава бывший… Так он переболел и… перебил всю семью, мы его за каннибализмом застали… Сожгли мы их всех… Батюшка, пока сам не помер, ходил землю освещал… всюду. Его утречком похоронили, классный был мужик, даже не знаю как теперь без прихода и священника будем? Кто браки освещать будет, похороны проводить, наставления делать и душу очищать?

Мы все потускнели. Несмотря на разность культур, мышления и много чего, все верили в Триединого. Каждый надеялся попасть в его светлый дом под названием Рай. Все боялись попасть в немилость и остаться без его дарующей прощение и заботу длани, остаться наедине со своими грехами и чернотой Ада, так назвали жуткое место, где царит пустота и безвременье отчаяния. Даже комету, которая чуть не погубила планету, тоже назвали именем ада – Адос. Хотя среди рас имеют место и многие другие верования и высшие силы, и многие в них истинно верят, как я, например, в Силу, но в Триединого верили все без исключений и без оговорок.

– Священник – лишь проводник, а Триединый всегда с нами. – убежденно заметил Михалыч. – Так что найдем проводника нового… со временем. Храм-то вон стоит, надо только со временем прибраться там, да начать службы…

– На все Васино теперь девять душ, среди них три бабы… – перебил хавшика Семен. – Животина мучается, вон их сотни голодных, не доеных… Поля засеяны, а кто о них позаботится… Работать надобно, Михалыч, а службы зимой служить будем. Сейчас-то, что делать будем?

Хавшик пожевал губы и продолжил с печалью:

– Максимальное количество оставим, которое сможем обслужить, да и на будущее тоже. Остальных разгоним, убивать не стану, а так пусть хоть сами еду найдут, а дальше не знаю я… Можно забивать пока десятками, да в город людям возить, тем кто выжил, хотя так возить, чтобы они к нам дорогу не протоптали, а то привыкнут, потом хлопот не оберемся… С курами легче, но…

– Картоху надо будет собрать, зерно, овощи… – добавил Семен дельную мысль, – хранилища-то пустые, все подчистую вывезли с последним заказом-то. Если не позаботимся сами, помрем с голодухи, или цинга нам в зубы подберется…

Я вспомнила один значимый момент и вмешалась:

– Один склад Сава для нас оставил нетронутым в городе. Он забит продуктами длительного хранения, там и промтовары есть… Надо будет все это вывезти.

– Ну, Людка за матерью приглядит, так что я с вами. Вон Димон со своим старшим сынком Ромкой, он хоть и малолетний, но шестнадцать годков есть, так что к работе привыкший… Жаль они свою Анюту потеряли, боюсь я за Димона… А Серега Серый, ну агроном младший, он всех потерял, но держится. Правда, к нему во сне семья умершая приходит, но вроде так с виду нормальный и мыслит разумно, и не кидается…

Я тяжко вздохнула:

– Нормальный он, ко мне тоже приходили… во сне. Все. Может выжить помогли. Жизнь покажет.

Мы еще полчаса простояли во дворе комплекса, потом Михалыч заставил выбрать меня ту живность, которую я домой заберу.

Ее загрузили в перевозчик крупного скота и отвезли ко мне. Теперь у каждого будет свое хозяйство, помимо коллективного. И работать придется за двоих.

Лиза с Федом с энтузиазмом встречали наших домашних животных и носились по двору, пока мы разгружали пару коров, не меньше пятнадцати кур и пару красивых петухов-забияк, пять свиней и одного кабанчика, и по мелочи: пару гусей, козу и одного запуганного кота. Его бывший хозяин – тот самый несчастный глава, который после того как переболел, каннибалом стал и видимо трагические события оставили отпечаток на психике кота. Но Семен спас его из огня, когда жгли дом.

Кличка кота Семен – вызвала у всех громкий заливистый хохот. Представила его Федору, кот сперва насторожился, но с места не двинулся, а когда собака подошла поближе, выгнулся и поднял переднюю лапу. Фед улегся и равнодушно зевнул, как бы признавая личное пространство еще одного члена семьи. Вот так они с Федором друг друга приняли. Вынуждено, но без боя. В итоге, этот персикового окраса и внушительных размеров котяра, задрав хвост, потрусил в дом обживать новую территорию, а может, занимать спальное место… Лизка умчалась за ним, а вскоре и Фед, стрельнув по сторонам настороженным взглядом, поплелся следом.

Мужики походили по моим складским помещениям, с уважением и вниманием все разглядывая.

– Да, Савелий Палыч постарался… умный мужик… был.


Семен смутился, а я успокаивающе похлопала его по плечу:

– Я с тобой полностью согласна, но судьба его такая… впрочем, еще не известно, кому повезло больше.

– Так, давайте не думать о плохом. Кира, тебе надо этот подземный склад приспособить под овощехранилище. Ты прикинь, сколько на зиму заготовить надо будет для такого количества едоков… Вот и место надо под сыры подготовить, заготовки и соленья…

До вечера мы дружно определялись с нужными помещениями и вешали полки – невероятное количество, но им виднее. Пообедали по-быстрому, и все вернулись на фермы, там работы слишком много, а мне учиться всему надо, раз свое хозяйство теперь поднимать.





* * *


– Да что б тебя… – не выдержал накала эмоций Семен, стоило нам заглянуть в с виду небольшой склад нашей компании.

Я тоже мысленно присвистнула. Он завален по самый потолок коробками, тюками и мешками с различной снедью, товарами и вещами. Я неуверенно бросила взгляд на пару трехтонок, на которых мы приехали сюда, и поняла, что ездить мы будет туда-сюда до-о-олго.

– Да, Савелий Палыч – очень хозяйственный и предусмотрительный мужик… – это уже Дмитрий Сколин пробормотал. Мы прикатили сюда всем мужским составом деревни Васино.

– Может еще машины поискать, чтобы разом все?

В итоге, Сколин ушел искать пустующий бесхозный грузовик, а мы приступили к погрузке. Я с погрузчиком разобралась быстро, после того как выдохлась, используя бытовую магию, но свой трехтонник забила основательно. Склад мы опорожняли три дня, и это помимо хозяйственных работ. Теперь по окрестным полям и лесам бродили сотни коров, свиней и тысячи птиц.

Глядя на это, Михалыч со слезами на глазах бормотал:

– Может, подберет кто?

Я же подумала о тысячах домашних животных, оставшихся без хозяев. Они сбивались в голодные стаи, и уже через неделю мы стали свидетелями, как одна из этих стай загрызла корову. В тот момент Михалыч ехал со мной в «кешаре», чтобы проверить моих домашних питомцев и дать советы по их уходу.

– Знаешь, Кир, думаю, нам всем не помешает оружие поискать в городе.

Я помялась и призналась, частично:

– После Савы немного осталось, и я с ним езжу, но думаю, нам надо наведаться на военную базу возле Дерюгина на пути в Гавр…

– Хм-м-м, думаю, ты права, чем шерстить город, лучше уж сразу и побольше, а то мало ли что там дальше будет…

– Что-то интересное узнали?

– Да-а-а, Семен тут на днях мотался в город, на грузовике отвозил излишки мяса в город. Ну, выжившим раздавал… Почти сотню насчитал: маги и полиморфы, с десяток хавшиков было. И это от пятисот тысяч… Хм-м, он там даже с бабенкой одной познакомился, она с двумя дочками осталась, так он ее нашим мужикам прочит в жены, говорит, ладная такая, а тяжко ей одной-то с малолетками… Обещала подумать, он через день снова мясо повезет с молоком, и если она согласится – заберет ее. Тоже магичка, но со слабым уровнем, зато по земле, а это лучше всего ей теперича в жизни пригодится…

– Михалыч, так что плохого-то было?

– Да-а-а, Семен обратно ехал, и ему под колеса паренек бросился, едва затормозил. А тот в машину прыг, и хрипит: «Быстрей-быстрей, а то прибьют.» Ну, Семен и газанул, а за поворот заезжать, он в боковое трех извергов-бандюков заметил. С оружием…

– Михалыч, а может парень этот и есть бандит, а те были приличные люди?

– Ага-ага, и сам себя до котлетного состояния избил и зубы выбил… о косяк, наверное…

– Ну-у, а может…

– Все может, Кир, но чутью Семена я верю. Он неприятности нутром чует, так вот парнишка тот сказал, что банда образовалась из полиморфов да магов-отщепенцев. Там, говорит, в основном кошаки, которые в тюрьме выжили, собрались, а маги у них на подхвате… пока пятнадцать всего, но грязь, она всегда свою лужу найдет…

– Так, и что теперь сидеть безвылазно…

– Нет! Но Кира, ты женщина, с тобой разговор другой будет, так что надо быть осторожней… И за оружием надо бы сгонять по-быстрому, нам не помешает… всем. Теперь, Кирочка, за каждую мелочевку, помогающую выжить, убивать будут…

– Ты, правда, думаешь, что добро умерло… вместе со всеми?

– Нет, девонька, просто старый я уже и много пожил на этом свете. Знаю я как бывает, когда присмотра нет над народом, когда тюрьма не светит, и твори что хошь. А у тебя дочь растет, тебе и о ней думать надо… Полиморфы – звери, Кира, что хочешь мне говори, но их звериная натура верх всегда брала, берет и будет брать. Их общество облагораживало, а сейчас дикие времена настали, и выживают сильнейшие, как могут или умеют. Эх, жаль ты не при мужике, а одиночкой все ходишь… пусть земля ему будет пухом, Сава твой хоть и умный, но слабый был… Найти бы тебе…

– Михалыч, я в деда пошла, слишком многое от него взяла и звериное тоже… Бабуля сказала, как своего встречу, сразу пойму, и уже неважно будет – сильный он или слабый, станет единственным.

– Так ты ж второго лица не имеешь…

– Нет! Но кровь деда-полиморфа, да еще и волка, слишком сильна, а может бабушка моя так сильно любила его, но моя мама обращалась. А отца до безумия любила, и он ее тоже. Ведь не зря же маги западают на женщин-полиморфов, правда, жениться не спешат и семью заводить, но мой отец сильно любил маму и ради нее на все был готов.

– Так ты, стало быть, истинную любовь все ждешь?

– Ну, не знаю, насколько она истинная, но любовь, как говорила моя бабка, – святое.

– Тогда понятно, почему твой Сава так бесился, что до мордобоя дело дошло…